История Испании. Том 1. С древнейших времен до конца XVII века - Коллектив авторов

К рубежу VIII–IX вв. сложилось и было описано последователями учение законоведа Малика ибн Анаса (ум. в 795 г.). Испанские Омейяды избрали в качестве официальной религиозно-правовой школы маликизм, рожденный в Медине и получивший дальнейшее оформление в трактатах в Кайруане. Этой школе, или направлению (по-араб. мазхаб) было свойственно подчеркнутое внимание к Преданию, с опорой на хадисы. В то же время в том виде, в котором маликизм был воспринят в Аль-Андалусе, он представлял собой наиболее простую, традиционную и практичную систему по сравнению с другими, бытовавшими, например, на Ближнем Востоке – ханифитским и шафиитским мазхабами.

Поначалу маликизм в Аль-Андалусе существовал наряду с учением сирийского законоведа аль-Авзаи, но с появлением в пределах Кордовского халифата Муватты – основного сочинения Малика – и его последователей, вокруг которых мало-помалу сложилась школа, и некоторые из которых имели серьезное влияние на эмиров, в том числе и в вопросе назначения судей, восторжествовал как главенствующий мазхаб. В IX в. маликиты в Аль-Андалусе запретили изучение хадисов и ограничились составлением трактатов и пособий по юриспруденции. С этого момента всякая индивидуальная рефлексия по поводу Предания оказалась под запретом, и маликизм постепенно превратился в застывшую и неспособную к внутреннему развитию систему, обслуживающую власть и прикладные нужды судопроизводства.

Это, впрочем, не означает, что в Аль-Андалусе ничего не знали о мазхабах, знаменитых на Востоке. Во времена правления Мухаммада I (852–886 гг.) в Испании появились последователи учения шафиитов. Эмир был либерален и даже назначил своим писцом кордовца Касима бен Мухаммада Ибн Сийара, на которого маликиты нападали за то, что, будучи на Востоке, тот учился у Мухаммада бен Идрис Ибн Шафии. Хотя последний сам учился у Малика Ибн Анаса, его идеи отличались самобытностью, он провозглашал дедуктивный метод при выведении правовых норм при изучении Корана и Сунны, тем самым оставляя пространство для внутреннего развития шариата. Шафиитом был и Мухаммад Ибн Ваддах, также учившийся на Востоке и проникшийся критическим методом изучения хадисов Ибн Шафии. Мухаммад Ибн Ваддах был очень застенчивым, набожным и честным человеком, и маликиты его не трогали. Переворот в правоведческой науке связан с именем Баки Ибн Махлада (ум. в 889 г.), который, как и большинство ведущих ученых того времени, обучался в метрополии и заинтересовался умозрительным аспектом правоведения и выведением из хадисов частных определений. После долгого пребывания на Востоке он вернулся в Кордову и, несмотря на нападки маликитов, недовольных его самостоятельностью и изучением хадисов, под покровительством эмира собирал вокруг себя в Большой мечети с каждым разом все более обширную аудиторию. Баки Ибн Махлад заложил в мусульманской Испании основы изучения «изречений» Посланника. Некоторые из его биографов называли его шафиитом, но, скорее всего, он был независим в своей интеллектуальной деятельности.

При Мухаммаде в Аль-Андалусе появились и первые приверженцы захиритской школы (Абд Аллах Ибн Касим), а в X в. захиритом был кордовский кади ал-Мунзир бен Саид ал-Баллути. Известный своим независимым характером, высочайшей компетентностью как правовед и богослов, склонностью к литературному творчеству, он оставался верен воспринятому на Востоке учению до самой смерти, но занимаясь по долгу службы судебными делами, он никогда, вынося судебные решения, не опирался открыто на доводы захиризма и не ссылался на авторитетных учителей этого мазхаба.

При аль-Мансуре и после падения халифата, в эпоху тайф и североафриканских династий, позиции маликитов еще более упрочились, однако ни исламская правоведческая, ни философская мысль не замерли в Испании. XI столетие подарило Аль-Андалусу удивительно яркую фигуру правоведа, богослова, философа, историка и поэта, придерживавшегося захиритской школы, – Ибн Хазма (994–1064).

Он сам называл себя потомком знатного персидского рода, но в действительности был по происхождению муваллад и принадлежал к местной семье из Ньеблы. Его дед принял ислам и обосновался в Кордове. Отец, Ахмад, служил в омейядской администрации и достиг должности визиря при Амиридах. Во время смут, начавшихся с падением халифата, семья Ибн Хазма пострадала – ее имущество было конфисковано, поскольку она осталась верной легитимной власти Омейядов. После смерти отца (1012 г.) для Ибн Хазма начались тяжелые времена. Он вынужден был покинуть Кордову и бежать в Альмерию, но и здесь его симпатии Омейядам показались правителю, принадлежавшему к берберам, подозрительными. Ученый был заточен в тюрьму, а потом выслан из города. После этого он искал счастья в Валенсии, где поступил на службу к потомку Омейядов Абд ар-Рахману IV аль-Муртада, и был назначен визирем Кордовы. Под знаменами Абд ар-Рахмана Ибн Хазм воевал у стен Гранады, был взят в плен и потом освобожден. В 1022 г. он обосновался в Хативе, где начал писать «Ожерелье голубки», знаменитое философско-литературное произведение. В следующем году он снова появился на политической сцене в Кордове, будучи приглашен своим другом халифом Абд ар-Рахманом V, которому удалось отнять власть у берберов. Однако спустя семь недель халиф был отравлен, а Ибн Хазм вновь оказался в заключении.

В 1027 г. мы снова находим его в Хативе. Отныне он решает сторониться политики и посвятить себя интеллектуальным занятиям, богословию, юриспруденции и преподаванию. Сопротивляясь засилью в школах маликитов, Ибн Хазм превратился в защитника захиризма (он прошел и через увлечение шафиитским мазхабом, даже написал обширный трактат о праве в этом русле). Своими страстными выступлениями против ортодоксальных теологов и правителей, их поддерживавших, он вызвал такую их ненависть, что его изгоняли из одной тайфы за другой (успел побывать даже на Мальорке) и запретили ему преподавать. В Севилье Аббадид аль-Мутадид распорядился публично сжечь книги Ибн Хазма. Сломленный неудачами ученый вернулся в свои владения недалеко от Ньеблы, где и скончался, оставив, по свидетельству своего сына Абу Рафи, 400 произведений.

Ибн Хазм получил блестящее образование. Он был человеком жадным до знаний и поддерживал отношения с учеными и писателями своего времени. В конце жизни он написал «Книгу характеров и поведения», в которой нашли отражения перипетии его собственной судьбы в политике и проявилось глубокое знание человеческой природы и психологии. Этические взгляды Ибн Хазма основывались на служении Богу. Что касается источников права, то Ибн Хазм проявлял большое искусство в трактовке текстов; он интерпретировал Коран в свободном и широком смысле, отталкиваясь от разных стихов, казавшихся не связанными друг с другом и по смыслу ограниченными, выводил цепочку умозаключений и идей, которые позволяли ему перерабатывать правоведческую доктрину. Он осуществил обширную критику хадисов, применив в этой области строгий исторический подход. Его симпатии к шафиизму не были долгими, но он позаимствовал в нем принцип вынесения суждения по аналогии. В качестве юриста Ибн Хазм был открытым противником маликизма. Возможно, такая позиция была исключительно средством выйти из-под давления маликитов и их доктрины, обрести самостоятельность и свободу. Ученый стремился реконструировать мусульманское право в том виде, в котором оно существовало во времена Посланника, отсекая все то, что, с его точки зрения, было привнесено более поздними юристами. Он видел в законе религиозную реальность, которая ведет человека к повиновению Богу. Иногда Ибн Хазма укоряют в узости взглядов, в том, что он не учитывал развития права, вызванного усложнением социальной и политической жизни. В то же время на уровне конкретных казусов он смягчал строгость своих теоретических взглядов, признавая за человеком самостоятельность. Ибн Хазм не просто следовал захиризму как правовой школе, на его основе он пытался выстроить целую систему догматической теологии, важное место внутри которой отводилось не только юриспруденции, но и владению арабским языком, интерпретациям текстов, знаниям о современных автору религиях.

Ибн Хазм во многом был историографом религиозных идей, интерес к осмыслению которых мог подпитываться характерной для Пиренейского полуострова ситуацией постоянного сосуществования с христианством и иудаизмом. Это нашло отражение в его книге «Критическая история религий, сект и школ», написанной в форме энциклопедии, где были собраны знания о верованиях в разных регионах, имевших отношение к исламу или соприкасавшихся с ним. По сути это было сочинение о ересях и известных исламу религиях, основанное на широкой исторической базе с использованием документов и исторических текстов и позволявшее полемизировать с приверженцами других религий. Ибн Хазм описывал здесь различные философские и религиозные системы: астральные, христианскую тринитарную доктрину, профетические концепции в иудаизме и христианстве и другие. Ученый полемизировал с визирем из Гранады иудеем Ибн Награллой, вел антихристианские дискуссии на страницах своих трактатов.