История падшего ангела - Мария Жукова-Гладкова

– Точно, – протянула Маша с другой стороны.

– Кто? – не понял Славка.

А мы с Анькой посмотрели друг на друга, раскрыв рты. По песчаной дорожке от ограды к нам спешил улыбающийся Женька без парика.

– Не может быть, – прошептала Анька.

– Помолчи, – ткнула я ее локтем в бок и сказала девчонкам: – При нем ни слова!

– Славик, ты бы и на других девочек внимание обратил, – дернула я его сзади за пальто.

В этот момент Женька подошел к нам. Тамара с подружкой и Маша с Наташей в первый момент не узнали в нем одного из членов группы. Обычный Женькин вид отличался от сценического имиджа примерно так же, как мой.

– Вот Пальмо как раз уделит девочкам внимание, – заявил Слава. – Пока его жена изменяет ему с другим.

Женька хохотнул, чмокнул нас с Анькой в щечки, пожал руку Славке и нескольким знакомым репортерам, пожелавшим запечатлеть его без парика. Девчонки прибалдели, а потом наперебой начали высказывать свое мнение: кто-то считал, что Женьке лучше в парике, а кто-то, что в его натуральном облике. Анька благосклонно принимала восторженные отзывы о своих талантах имиджмейкера.

Маша успела мне шепнуть, что в тот злополучной вечер в комплексе Женька был как раз без парика. В противном случае они его там узнали бы сразу…

– У вас в самом деле есть жена? – раздался громкий голос какого-то репортера, слышавшего Славкину фразу и явно за нее ухватившегося. – А у остальных членов вашей группы есть семьи?

– Я одинок и жажду женской ласки, – тут же пропел Славик, обнимая Машу с Наташей и сливаясь вначале с одной, потом с другой в долгом поцелуе.

– Шуша?

– Свободна, – улыбнулась я. – Мое сердце открыто для любви. – Про ребенка я, конечно, умолчала.

– А если мы придем к вам в гости, нас никто не спустит с лестницы? – спросил у меня другой репортер.

– Без комментариев, – ответила я, таинственно улыбаясь (как меня специально тренировал Максимов), а сама подумала: «Хватит мне непрошеных гостей». А если репортеры увидят состав нынешних жильцов моей квартиры…

Затем все повернулись к Женьке, сгорая желанием получить ответ на заданный вопрос. Я тоже этого страстно желала.

– У меня была жена, – сообщил он. – Но вчера мы подали заявление о разводе. Так что, можно считать, ее больше нет.

И широко улыбнулся. Женька был счастлив.

И как это понимать? – хотелось спросить мне. Только в присутствии такого скопления народа я не решалась это сделать: зачем нам лишние уши?

Анька наступила мне на ногу, и мы с ней многозначительно переглянулись. Информация, полученная в течение последних минут, здорово меняла всю картину. Как нам теперь интерпретировать случившееся?

Отпевание тем временем закончилось, и народ стал потихонечку выходить из собора.

Юлька появилась на крыльце, опираясь на Андрюшину руку. Правда, кто из них на кого опирался – вопрос спорный, потому что наш солист был в своем обычном состоянии. Я пригляделась к нему: пьян или притворяется? Слова Николая Ивановича прочно засели в голове, и я никак не могла отделаться от навязчивой мысли… Но определить на глаз, притворяется ли Богданович, мне не удалось. Как и следовало ожидать.

Между Женькой и Юлькой произошел скандал (причину его я так и не поняла), на радость многочисленным репортерам и поклонникам, – не зря приехали на похороны. Представляю, что в ближайшее время появится в газетах.

Помощь в успокоении бывших супругов пришла, откуда ее ждали меньше всего.

К нам подошла Ритка Максимова и сухим голосом, лишенным каких-либо эмоций, объявила, что мы все должны завтра прибыть в продюсерский центр «Максимов» к тринадцати ноль ноль.

– Работать пора, бездельники, – сказала она. – За каждую минуту опоздания буду штрафовать.

– Но ведь завтра – суббота, – заметил Славка.

– Ну и что? – холодно посмотрела на него Ритка. – Во-первых, вы не на госслужбе с девяти до шести, во-вторых, неделю прохлаждались, а в-третьих, за те бабки, которые вы получаете, надо работать семь дней в неделю по двенадцать часов. Если не по двадцать.

Сказала – и пошла по дорожке к выходу за ограду, провожаемая недоуменными взглядами всех собравшихся.

«Так, это уже что-то интересное», – подумала я.

Глава 22

26 ноября, пятница, вечер

Вечером мы с Анькой и Лешей сидели на кухне. Детки шумно играли в комнате Вадика. Честно говоря, я задумывалась: а что мне делать дальше с Колей? Я, конечно, не против того, чтобы он у меня жил, но ведь на него нет никаких документов, он никогда не ходил в школу, родители его живы и родительских прав не лишены. На мои попытки заговорить на эти темы Коля отвечал: домой он не поедет ни за какие коврижки, а если я его сдам в милицию, он вернется на вокзал.

– Ты хочешь, чтобы я снова жил на вокзале? – смотрел он на меня своими огромными синими глазищами.

Я вздыхала и говорила, что не хочу. Анька предложила побеседовать с генералом Вездеходовым и пообещала сделать это сегодня же: Степан Петрович вроде бы поселился у нее. Правда, подружка еще не решила, как она к нему относится и хочет ли, чтобы генерал остался надолго.

– Девки, я вот вас слушаю и думаю: что вы все планируете? – подал голос Леша. – Почему вам нужно, чтобы все было по плану, как положено, по полочкам разложено, оформлено, узаконено, ну или… В общем, вы меня поняли. Живите вы одним днем. Наслаждайтесь тем, что есть. Как будет – так будет. Настя, ты ведь не хочешь выгонять Колю, так?

Я замотала головой.

– Ну и пусть живет. У мальчишки, можно сказать, впервые в жизни появился настоящий дом. Взрослые, которых волнует его судьба. И он чувствует себя старшим братом, на него Вадик смотрит, раскрыв рот, и ловит каждое его слово. Ему это страшно нравится. Ну не ходит он в школу… Сама с ним позанимайся. Я позанимаюсь, в конце концов. А насчет Вездеходова Аня права. Надо посоветоваться. И с майором твоим посоветуйся. Уж если так хочется – оформишь опекунство. По-моему, в наше время можно все – были бы бабки. Бабки ты готова на это тратить?

У меня мелькнула мысль о двадцати пяти тысячах долларов, про которые я пока и словом не обмолвилась Леше. О них знает только Коля. Скажу Коле, на что собираюсь их потратить. И потрачу. Я уже не могу думать о том, что он будет жить где-то в другом месте. Есть что-то в этом пацаненке такое… Словно приворожил он меня.

А Леша тем временем вправлял мозги Аньке. У нее есть в данный момент кто-то на примете, кроме Вездеходова? Она ведь, по сути дела, увела мужика из семьи. Более того – крупно подставила, украв его табельное оружие. То есть у генерала из-за Аньки неприятности и дома, и на работе. Да он вообще с должности слететь может, а уж строгача так точно получит. Но тем не менее он все равно перебрался к ней. Да она последней сволочью будет, если его от себя оттолкнет. Она его поддержать должна, приласкать, приголубить, показать, что он ей нужен.

– А вообще Вездеходов – правильный мент, – заявил Леша. – Это я по своим каналам узнавал. Так что, Аня, не рыпайся. Сложится – радоваться должна.

Сам Леша давно живет одним днем. Его мировоззрение и мироощущение изменились после того, как он загремел за решетку. В местах не столь отдаленных вообще меняется взгляд на жизнь. Он много думал и теперь не планирует будущее. Как сложится – так и сложится, так и должно быть.

А потом пришел Женька с бутылкой и прервал нашу беседу. Весьма удивился появлению в моей жизни Леши.

– А ты сам на Настю имел виды? – прищурился тот.

– Не-а, – протянул Женька. – Настя мне друг, так, подружка?

В общем, мы отметили подачу Женькой и Юлькой заявления о разводе. Нас с Анькой, естественно, интересовали все детали. Каким образом Юлька, столько лет державшая его в узде, вдруг согласилась на развод? Причем они достигли договоренности о том, что Женька забирает дочь, а сын остается Юльке.

Но это не его сын…

Мы с Анькой распахнули глаза, Леша хохотнул.

– Это ребенок Максимова, – сообщил Женька совершенно спокойно. – И я об этом знал. Еще когда она забеременела. Мы же с ней не спим давно. Я орал тогда, врезал ей даже, а она только смеялась и говорила, что все равно родит, а я буду таким же прекрасным отцом, как и для Аллочки. Я просто не могу быть другим. И оказалась права… Ребенок-то ни в чем не виноват…

Женька давно знал о связи Юльки и Максимова. По всей вероятности, она началась случайно: когда Леонид Борисович увещевал ее не показывать свой светлый лик прессе и не заявлять репортерам, что у члена группы есть жена. То ли Юлька рыдала на плечике у Максимова, а потом уложила его в койку, то ли он сам понял, что постель – единственный способ достигнуть консенсуса, значения это уже не имеет. Не исключено, что Юлька чем-то держала Максимова, так же как она держала Женьку дочерью.

– Чем? – спросили мы хором с Анькой.

Женька не знал, да и это его, откровенно говоря, мало интересовало. Но их отношения продолжались довольно долго. В результате Юлька родила от Максимова ребенка.