Горький шоколад после любви - Мария Жукова-Гладкова

Мария Жукова-Гладкова

Горький шоколад после любви

Автор предупреждает, что все герои этого произведения являются вымышленными, а сходство с реальными лицами и событиями случайно. Все, описанное в романе, является плодом авторского воображения.

Глава 1

Юля

Я сидела за компьютером и готовила очередную статью для еженедельника «Невские новости», где не первый год тружусь криминальным обозревателем. Вернее, тружусь я в холдинге, в состав которого входят и еженедельник, и телеканал, где я также веду «Криминальную хронику», и еще множество различных изданий, принадлежащих одному человеку – медиамагнату питерского розлива. Сволочь он, конечно, редкостная, но есть в шефе и кое-какие положительные черты. Например, он не прогибается перед начальством, предпочитает иметь меньше денег и больше независимости.

От статьи меня оторвал настойчивый телефонный звонок. Вначале, как и обычно, я послушала, чей номер объявил АОН. Так, ясно, наш главный редактор, старая ведьма Виктория Семеновна. Явно хочет выяснить, когда я привезу свой очередной опус. Скажет сейчас, чтобы материал был готов к пятнадцати ноль-ноль и я сама, как штык, была в редакции.

– Доброе утро, Виктория Семеновна! – радостно воскликнула я, снимая трубку.

– Нормальные люди уже давно пообедали, а у тебя все еще утро, – ответила главная.

– Ну, я же человек творческий. Ложусь поздно, встаю тоже поздно. Сюжет для сегодняшней «Криминальной хроники» готов. Вы же вчера сами сказали, чтобы мы отснятое на три дня распределили. Наш народ любит сериалы, ну, а мы народу – криминальную хронику с продолжением. Ваши слова?

– Ох уж мне эти творческие люди, – вздохнула главная. – Век бы их не видала! Журналисты, конечно, лучше, чем писатели, но тоже хороши. Ладно, хватит вступлений, – перешла к делу Виктория Семеновна. – Тут какая-то баба тебя домогается. Очень настырная.

– Возьмите ее себе, – предложила я.

– Эта – по твоей части, – хмыкнула главная ведьма.

– То есть? – я насторожилась.

– Рожа вся замазана, но наша охрана синяки углядела, как и Аля.

Аля – это наша секретарша, в смысле, секретарь редакции и лично Виктории Семеновны. Аля все время страдает от несчастной любви. Но если и она смогла углядеть синяки на лице домогающейся меня женщины (а не мужчины – потенциального жениха), значит, их там немало или они слишком «светят».

– И прихрамывает баба, да и, похоже, тело у нее все болит, – продолжала главная.

– Если ее муж или любовник так оприходовал, то вы ее лучше к Тоньке направьте, – сказала я. – Семейные скандалы – не моя специфика.

– Знаю. Но эта училась с тобой в одном классе.

После того как мои статьи стали регулярно появляться в прессе, а потом еще и моя физиономия замаячила в «ящике», объявилось уже более двухсот моих одноклассников, причем разного возраста, но все они почему-то сидели со мной за одной партой или, в крайнем случае, сзади или передо мной и списывали у меня. Или я у них.

– И школу, и класс, и имя-отчество вашей классной руководительницы она назвала правильно, – пояснила Виктория Семеновна, имеющая шпаргалки по основным журналистам нашей редакции, к которым регулярно шляются «одноклассники». Кстати, у меня и родственники объявились, о которых я никогда раньше не слышала, как, впрочем, и мои родители. – И даже правильно сказала, за какой партой ты сидела в десятом классе, – добила меня главная. – И что ты золотую медаль из-за физики не получила.

– А зовут ее как?

– Арина Забродова.

– Высокая, худая, рожа страшная?

– Рожа – в синяках и замотана, как у восточной женщины, – поправила меня Виктория Семеновна. – Так приедешь? И что там со статьей? Мне ее в номер ставить надо.

На подготовку материала мне требовалось еще где-то полчаса, потом одеться, доехать до редакции…

– А сколько она будет ждать? – спросила я.

– Сказала: сколько нужно, столько и будет.

Заставлять человека ждать не хотелось, приглашать к себе тоже чревато последствиями: чем меньше людей знают мой адрес, тем лучше для меня, главное – спокойнее.

– А вы ее можете позвать к телефону?

– Могу, – ответила Виктория Семеновна, и примерно через минуту трубку взяла Арина.

– Юля, это в самом деле ты? – спросила она.

– Ну, по телефону я не могу тебе документы предъявить.

– А я уже давно думаю, ты это или не ты строчишь криминальную хронику? И вроде, говорят, ты по телику тоже? Но телик я не смотрю, времени не хватает, все никак не получается на тебя взглянуть. Давно собиралась тебе позвонить или написать в ваш холдинг… Но все руки не доходили. Пока жареный петух не клюнул… Сама понимаешь. Звонила тебе домой, по старому телефону – никто трубку не берет.

– Я теперь живу в другом месте.

– Юля, мы можем с тобой встретиться?

– Я приеду в редакцию не раньше чем через полтора часа, может, два. Если хочешь, можем встретиться вечером. Оставь свои координаты. Или назови место.

Арина задумалась.

– А можно, я тебя все-таки дождусь? – спросила она.

– Как хочешь, – ответила я, попрощалась и постаралась побыстрее закончить материал.

Охранник, защищающий наш холдинг от происков иностранных шпионов, которых он вводит в заблуждение кроссвордом или сборником анекдотов, с трудом оторвал голову от стола при моем появлении.

– А-а, это ты, – сказал мужик устало.

– Что такое? – тут же заинтересовалась я.

– Да сегодня просто толпы сумасшедших нас осаждают, прямо с утра, – вздохнул мужик.

Я знаю, сколько сумасшедших шляются по редакциям и звонят в дежурную часть ГУВД, поэтому не удивилась. Сведения мне поставляют знакомые из органов – я потом кое-что даю в своих статьях, хотя эти сообщения, наверное, стоило бы включать в сборники анекдотов. Все, как обычно. Вот если бы сумасшедшие к нам ходить перестали, тогда следовало бы задуматься о странных переменах, происходящих в обществе.

– Никто из героев прошлых репортажей не прибегал?

Такое у нас тоже случается регулярно – хотят «набить журналистские морды», мое лицо в частности, сокрушить все наши компьютеры, сровнять здание холдинга с землей и так далее. Фантазия у героев репортажей работает неплохо, эту бы энергию да в созидательное русло… При личной встрече с такими «энтузиастами» обычно приходится цитировать Уголовный кодекс, с которым эти господа почему-то не удосуживаются ознакомиться перед тем, как идти бить нам морды, а также Закон о печати. Большое впечатление почему-то производит статья 119 – «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью» (до двух лет). Угрожаете, господа? При свидетелях? Мне, хрупкой, беззащитной женщине?

Но на этот раз никто не хотел меня поставить к стенке, придушить или совершить надо мною какой-то другой вид насилия. И ждала меня одна Арина.

– Ой, Юля! – воскликнула Арина, вставая и с интересом меня разглядывая. – А ты совсем не изменилась!

«Да и ты тоже, если не считать синяков», – хотелось сказать мне, но я сдержалась. Арина оказалась такой же жердью, какой я ее помнила, на первый взгляд она не прибавила ни килограмма. Тощая, высокая, с крохотными «прыщиками» вместо груди…

Бывшая одноклассница дожидалась меня в огромной приемной, где трудилась секретарша Аля. Арину усадили в уголке, и она наблюдала оттуда за процессом рождения очередного номера «Невских новостей» – или ей так показалось, пока она меня дожидалась, слушая ответы Али на вопросы звонивших. Наша секретарша, хоть и вечно страдает от неразделенной любви и по натуре очень романтична, но на страже покоя Виктории Семеновны стоит, как хорошо выдрессированная кавказская овчарка с помесью бультерьера. Пробиться удается только самым настырным или своим.

– Арин, подожди еще пару минут, – попросила я одноклассницу. – Сейчас статью сдам, и пойдем в мой закуток.

Я отправилась к Виктории Семеновне, но долго у нее не задержалась: мы болтаем, когда у обеих есть время. А сегодня главной требовалось до вечера подписать номер в печать, да и у меня, похоже, заботы лишние появились.

– Больше никто не звонил? – только и спросила Виктория Семеновна, видимо, вспоминая, как я из этого самого кабинета столько раз срывалась на трупы, любезно приглашаемая знакомыми сотрудниками органов.

– Пока нет, – ответила я.

– Ну-ну, – хмыкнула Виктория Семеновна и добавила: – надеюсь, у этой твоей подруги все-таки не семейный скандал? У нее хватит ума понять, что ты бытовухой не занимаешься?

Вообще-то, Арина неплохо училась, правда, школу мы закончили тринадцать лет назад… За эти годы мозгов могло как прибавиться, так и резко убавиться – в связи с разными жизненными обстоятельствами.

Перед тем как я покинула кабинет Виктории Семеновны, она велела мне в любом случае вытянуть из Арины все, что только удастся – мало ли, неделя неинтересная выпадет, и нечего будет в номер ставить и в эфир давать? У нас ведь криминальная хроника много места занимает: я должна минут на восемь наговорить в эфире (остальное – реклама) и заполнить целую страницу (можно не только текстом, но и фотографиями). Также я часто поставляю материал в наш раздел «Горячие новости». Какие у нас в городе горячие новости? Кого убили, кого ранили, кто сам внезапно помер, кто сбежал из-за забора с колючей проволокой, кто проворовался, кто был замечен там, где не должен был быть, или не с той, с которой должен был быть… Но неделя на неделю не приходится. Иногда всю сетку вещания и весь номер можно заполнять криминальной хроникой, а то мы высасываем что-то из пальца, старые дела вспоминая… Так что надо расспросить Арину поподробнее.