История падшего ангела - Мария Жукова-Гладкова

Майор вздохнул, потом заявил, что если он прав (а это должно выясниться в самое ближайшее время), то мне лично опасность угрожать не должна. Убийца именно меня не должен тронуть.

– Вы что, хотите сказать… это Анька?! – прошептала я.

Майор посмотрел в окно на плохо освещенный двор и промолчал.

– Но как? – не унималась я. – И зачем?

– Настя, давай подождем пару дней, – ласково посмотрел на меня Николай Иванович. – И Леша прав: не строй из себя детектива. Позволь уж нам заняться своими прямыми обязанностями. Хорошо? И еще у меня будет к тебе просьба. Вы ведь завтра едете в этот продюсерский центр? Позвони, пожалуйста, после окончания собрания, лучше уже из дома, чтобы тебя никто не слышал. Расскажешь обо всем, что там произошло. Обращай внимание на все мелочи, пожалуйста.

Я сообщила, что со мной вместе собрался ехать Коля. Это майора обрадовало, он сказал, что Коля – ушлый малый и скорее всего заметит то, что не углядит никто из взрослых. После чего вручил визитку Коле со всеми своими телефонами.

– Так что позвоните обязательно.

– Я прослежу, – заявил Леша.

– Вот и отлично, – улыбнулся майор, вставая.

– Николай Иванович, куда вы на ночь глядя? – всплеснула руками мама. – Настя, постели на диване.

Но майор вежливо отказался: супруга волнуется, ведь его же сорвали из дома.

Он уехал, мама с Колей отправились спать, а Леша посмотрел на меня глазами мартовского кота. Ну что ж. Пришлось пустить его к себе в спальню. Нет, не пришлось – мне этого хотелось.

Глава 24

27 ноября, суббота, день

По договоренности с Анькой я заехала за ней. Я не знала, что ей сказать, не хотела, не могла поверить в то, что эти убийства совершила она. Коля сидел на заднем сиденье и вел себя как пай-мальчик.

Прибыли мы в центр без пяти минут час, прошли в актовый зал. На месте оказалась большая часть группы сопровождения. Из «Кокосов» я пришла первой. Со всеми поздоровалась.

На сцене, за столом, восседала Ритка, надменно кивнувшая нам троим.

– Ребенка зачем привела? – посмотрела она на меня свысока в прямом и переносном смысле.

– А я очень просился, – встрял Коля, не дав мне ответить. – Я тут никогда не был. Тетенька, можно я останусь? Я буду тихо сидеть.

– Сиди, – Риткины губы тронула легкая улыбка. – Только из уважения к Насте.

– Спасибо, – поблагодарила я, держа Аньку за руку: я чувствовала, что она уже готова вспылить, но ее нужно было сдержать любой ценой. Пока портить отношения с Риткой не следует. А там посмотрим. После того как ее выслушаем.

На столе, за которым восседала Ритка, стояли часы довольно внушительных размеров. Я скорее назвала бы их напольными. Возможно, это были самые большие часы, которые удалось раздобыть Ритке. Минуты через две Анька вспомнила, что видела их в квартире Максимова.

В час они издали громкий сигнал, напомнивший пожарную сирену.

– Итак, теперь записываем опоздавших, – объявила Ритка. – Минута – десять долларов. Можно рублями по курсу. Будем бить рублем. Начиная с этого дня.

– Она себя во множественном числе величает? – с ненавистью прошептала Анька мне в ухо. – Тоже мне, мы, Николай Второй.

Стоило Ритке закончить фразу, как вошел незнакомый мне мужчина, кивнул всем и поднялся на сцену к Ритке.

– Сидорович Георгий Михайлович, – представила она. – Юрист. Прошу любить и жаловать.

Ему на минутное опоздание она не указала. Или он не входил в число штрафуемых? А то оштрафуешь собственного юриста, и он потом тебе такой счет выпишет… Ритка-то – баба ушлая, как показывает практика.

Я внимательно к ней пригляделась. Она была легко подкрашена, вместо зализанного «хвоста» волосы были уложены в нечто экзотическое и поднимались над макушкой. Одета стильно, в черное, классического покроя брючный костюм, шею оживлял шарфик от Версаче.

А моя подружка уже, как оказалось, прикидывает, как поменяет Риткин имидж, о чем и быстро зашептала мне в ухо.

– А ты предложи свои услуги Ритке, – рекомендовала я. – Может, согласится. И заплатит. Она же теперь богатая. Хозяйка.

– Это ты правильно заметила, Настя, – повернулся сидевший перед нами звукоинженер. – Мы уже выслушали несколько наставительных речей.

И он закатил глаза. Коля захихикал.

– Настя, чего делать думаешь? – тем временем повернулся к нам второй звукоинженер. Ритка в эти минуты что-то обсуждала с юристом и внимания на собравшихся в зале не обращала. Все шепотом переговаривались. Взгляды, кидаемые на сцену, доброжелательными я бы не назвала.

– Я – как большинство, – вздохнула я. – Вы же понимаете, что без группы я – никто? А вообще я ничего не знаю…

Мне сказали, чтобы кончала с упадническими настроениями и не забывала о том, сколько человек благодаря нам имеют (или имели?) хорошо оплачиваемую работу. Встрял Коля, напомнив, что наших новых песен ждут многочисленные поклонники, я о них должна думать, а не только о своих настроениях.

– Ты себе не принадлежишь, ясно? – серьезно, по-взрослому, сказал Коля.

Наши звукоинженеры тут же стали с ним что-то обсуждать, Коля быстро напросился, чтобы ему показали, как они работают, и провели экскурсию по центру, «а то мама его никогда с собой не брала, и если бы не дядя Леша и Николай Иванович, то и сегодня бы не взяла». Коллеги не уточняли у меня, на кого ссылается ребенок, и увлеклись дальнейшей беседой с Колей. Предполагаю, что во время «экскурсии» они все выяснят. Интересно, что скажет Коля. По-моему, его принимают за моего Вадика. Но на пацана вполне можно положиться: мозги он в состоянии запудрить кому угодно, да и майор Петров дал ему задание осмотреться на месте. В том, что Коля его выполнит, я не сомневалась и предполагала, что увидит он в любом случае больше, чем я, да и услышит тоже.

Трое из группы сопровождения опоздали на четыре минуты. Ритка заявила им о величине штрафа и сказала, что если они намерены трудиться под ее руководством дальше, то должны заплатить. Все о штрафах за опоздание были предупреждены заранее. Но по-моему, наши до последней минуты не верили в то, что Ритка реально будет их взымать.

Однако теперь, похоже, поверили…

Ребята стали оправдываться, просить, но Ритка была неумолима – и закатила нам всем лекцию минут этак на десять про дисциплину. Ну прямо как на каком-нибудь режимном предприятии в советские времена. В общем, она была намерена поднять дисциплину, и то, что мы – люди творческие, ее нисколько не волновало. Она собиралась держать нас в узде.

Славик приехал с опозданием в семнадцать минут (что для него вообще являлось рекордом). Как всегда, был с бодуна. Ему лекцию прочитали лично, вернее, попытались, но он, не дослушав до конца, выматерился. Ритка тут же заявила, что за каждое матерное слово тоже полагается штраф, и они со Славкой при активном участии юриста стали обсуждать, что из произнесенного является матерным выражением, а что нет. Особенно бурные споры, к которым присоединились все остальные, вызвало выражение «крокодилица бесхвостая», по всей вероятности, описывающее внешние Риткины данные, а также «змея желтобрюхая» и «выдра недоношенная». Ритка хотела оштрафовать Славика и за них. Славик предложил пригласить филолога для разрешения спора, и, в случае если прав окажется Славка, Ритка выплатит ему компенсацию морального ущерба в тройном размере.

– Не стоит никого приглашать, – сказал юрист и, как я успела заметить, легко сжал Риткин локоток.

Ритка тут же смилостивилась. А Славка поднажал, не желая упускать завоеванную инициативу. Народ мгновенно его поддержал, в особенности опоздавшие. Было даже высказано предложение штрафовать лишь последнего пришедшего, а также не пришедших вообще по неуважительной причине. Анька крикнула на весь зал, что по этому поводу надо проголосовать, и это голосование организовала, вылетев в проход. Народ, конечно, проголосовал против Ритки. Максимова заорала, что она – хозяйка и будет решать, что делать. Начался дикий скандал. Коля быстро шепнул, что скоро вернется, и вскочил с места. Я бросила ему вдогонку, чтобы не потерялся. Мальчишка только хмыкнул в ответ и выскользнул из зала.

Временный порядок воцарился лишь без десяти два, в основном благодаря стараниям юриста. Он предложил Ритке согласиться с мнением большинства (уже угрожающего уходом), а для первого раза ограничиться штрафом последнего прибывшего, каковым, по всей вероятности, будет кто-то из «Кокосов».

– Не кто-то, а Андрюша, – хохотнул Славик. – Если он вообще придет.

– А Женя где? – послышались голоса. – Он-то обычно не опаздывает. Или у него что-то с дочерью? Или теперь оба ребенка на нем? Его благоверная-то себе кого-нибудь из них оставляет? Или она и детей бросила?

В общем, народ был уже в курсе Женькиного развода, а также всех старых семейных дрязг, но никто не знал, что с ним случилось вчера… И только Ритка сидела с абсолютно невозмутимым видом…