Престол Немедии - Олаф Бьорн Локнит

Но нет, маг не солгал тогда киммерийцу. Это он понял в следующее мгновение, когда, ломая кусты, на поляну выехал отряд городской стражи во главе с бравым капитаном. Стражники угрожающе опустили свои пики и галопом помчались на наемников. Те, не горя желанием оказаться на месте их жертв, мигом бросились врассыпную и исчезли среди деревьев.

Никогда в жизни Сварог не испытывал такой радости от лицезрения стражей закона. Опустив меч и вытирая пот со лба, он смотрел на капитана, чувствуя непреодолимое желание обнять его. Впрочем, по лицу командира отряда было видно, что он этого желания не разделяет.

– Что, нападение с целью убийства? – разочарованно спросил капитан, пока его подчиненные рыскали по лесу в поисках наемников.

– Еще какого убийства! – с энтузиазмом встрял Серкл, в волнении размахивая руками. – Накинулись, разбойники, ни с того ни сего на мирных людей, и ну мечами махать!

– Угу, мирных, – протянул капитан, оглядывая валяющиеся на поляне трупы.

К командиру стражников подошел Шамсудин, спокойный и учтивый, как всегда.

– Позволь поблагодарить тебя, капитан, за то, что своим неожиданным появлением ты спас наши жизни, – вежливо произнес полугном, вытирая пучком травы окровавленные мечи.

– Да уж, неожиданным! – с досадой воскликнул командир. – Хотел бы я потолковать по душам с тем парнем, что меня сюда направил. Говорит – в глухой части Рощи Девы поединок, и соперники что надо, заплатят, сколько скажешь! А я и поверил, как дурак, – капитан даже сплюнул в негодовании. – Помчался сюда со своими ребятами, как на пожар. А тут – простое нападение! И добро бы, на барона какого – так на бродяг-чужестранцев, с которых и медного талера за спасение не стрясешь!

Гнев капитана вполне можно было понять. Поскольку дуэли были запрещены, и за нарушение этого указа виновным грозила высылка или даже тюрьма, дворяне предпочитали откупиться от заставших их на месте поединка стражей порядка и замять эту историю. Правда, от гвардейцев тут требовалась известная изворотливость, поскольку за попытку ареста очень высокопоставленного лица можно было здорово пострадать самому, а из какого-нибудь пятого сына захолустного дворянчика выколотить было просто нечего. Поэтому стражники очень ценили сведения о дуэлях, где противниками были люди небедные, но и не слишком могущественные.

– И как же, позволь спросить, выглядел человек, направивший тебя сюда и тем заставил тебя спасти наши жизни? – невозмутимо поинтересовался Шамсудин, пропустив мимо ушей возмущенную тираду стражника.

– Как выглядел, как выглядел! – злобно огрызнулся капитан. – Как последняя свинья!

Махнув рукой своим подчиненным, приказывая следовать за собой, капитан удалился с поляны, недовольно бормоча что-то себе под нос.

– Вот так! – пожал плечами полугном. – Кто и зачем напал на нас – неизвестно, кто помог нам – тоже. Не люблю, когда меня водят за нос!

– Это госпожа Ирина послала сюда стражников! – убежденно сказал Серкл, в представлении которого Ирина по своему могуществу стояла на третьем месте после Митры и короля Нимеда.

– Хотелось бы верить. Надеюсь, с ней самой все в порядке, – тихо произнес Шамсудин.

Сварог, закончив обматывать раненую руку обрывком рубахи, подошел к туранцу.

– Кажется, я знаю, кто нам это подстроил, – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, произнес сибиряк. – И, клянусь Кромом, он за это поплатится!

– Да кто же это? – спросил Серкл и затаил дыхание.

– Этот щенок! – рявкнул Сварог. – Ревенд!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Сварог ворвался в дом Сезии в ярости, словно демон, которому прищемили дверью стати. И сразу столкнулся с Ингодой, несущей во двор корзину с мокрым бельем.

– Где он?! – зарычал сибиряк, заставив девушку попятиться. – Где Ревенд?

– Ушел, – ответила Ингода и поставила корзину на пол. – Ты ранен, Сварог, давай я перевяжу тебя.

– К демону! – отмахнулся славянин. – Куда он направился?

– Я не знаю, – покачала головой девушка, но по ее смущенному взгляду и слегка покрасневшим щекам было видно, что она лжет.

– Говори, чтоб тебя взял Нергал! – заорал сибиряк, грубо схватив Ингоду за плечо – и получил в ответ звонкую пощечину, отвешенную крепкой, привыкшей к тяжелой домашней работе рукой.

– Остынь, Сварог, – спокойно посоветовала дочь тюремщика. – Твоя рана может открыться.

Несколько мгновений северянин оторопело смотрел на девушку, словно не веря, что она дала ему отпор.

– Я принесу воды, чистую тряпку и перевяжу тебя, – как ни в чем не бывало, сказала Ингода и ушла в кухню. Скоро она вернулась, неся в руках медный таз с горячей водой. Сварог молча и безропотно дал Ингоде размотать на руке небрежно сделанную им повязку. Девушка тщательно промыла рану и аккуратно перевязала ее белоснежной тканью.

– Скоро заживет. А ты пока постарайся поменьше двигать рукой, – посоветовала Ингода.

– Спасибо, – буркнул Сварог. Потом его губы задвигались, словно пытаясь вытолкнуть слово «прости», но мужская гордость победила, и сибиряк проглотил свое извинение.

Девушка вытерла испачканные кровью руки и поднялась, чтобы продолжить неоконченное ею дело. Сварог торопливо вскочил вслед за ней.

– Послушай, Ингода, мне очень нужно узнать, где Ревенд, – со всей возможной мягкостью и настойчивостью проговорил северянин. – Это очень важно. На нас с Шамсудином напали и чуть не убили, может быть, опасность грозит и ему…

Девушка испытующе взглянула в глаза Сварогу, и славянин едва удержался, чтобы не отвести взгляд.

– Ревенд просил меня никому не говорить, куда он пошел, – медленно произнесла Ингода. – Но, раз ты говоришь, что это очень важно…

– Очень! – энергично подтвердил северянин.

– Он ушел еще вчера, – пояснила девушка. – Сказал, что понял, как ему надлежит поступить, что он пойдет к графу Корнелиусу…

– Вот! – торжествующе вскричал Сварог, грохнув кулаком по столу так, что стоявшая на нем посуда подпрыгнула. – Я так и знал, что он нас выдаст! Ну, берегись, змееныш! – и с этим воплем сибиряк выбежал из кухни. Ингода растерянно посмотрела вслед северянину и машинально закончила фразу:

– … и прямо спросит у него, что он сделал с королем Нимедом!

Яростно проклиная сквозь зубы Ревенда, Сварог торопил коня к знакомому особняку графа в уверенности, что найдет юношу там. Жажда мести так и распирала сибиряка. Если бы племянник философа решил поддержать заговор Корнелиуса и попытался убить славянина и его друга своими руками, Сварог нисколько не обиделся бы, здраво рассуждая, что каждый волен выбирать, на чьей стороне сражаться. Но то, что юноша подло предал их и навел на сибиряка и полугнома убийц, возмутило славянина до глубины души. Нечестную игру Сварог презирал, а тех, кто пытался смошенничать – за людей не держал и отправлял на Серые Равнины без малейших угрызений совести.