Наши домашние дела - Александр Порецкий

Неправда ли, читатель, что въ этой фразѣ: "и, полноте!" уже пахнуло на васъ чѣмъ-то знакомымъ? Какъ она слышна, наша Русь православная, наше неколебимо-бюрократическое отечество! Ктоже онъ, этотъ "тотъ, который"? Дайте намъ его имя, достойное стоять въ ряду другихъ новѣйшихъ героевъ, представителей невозмутимо стоящей на мѣстѣ части Россiи! Записать бы на память, чтобы не забыли потомки помянуть его сострадательной улыбкой!.. Какова однако сила бюрократическаго духа: даже примѣръ японцевъ, быстро сдвигающихся съ мѣста, не броситъ краски въ лицо нашего героя!

Воздавъ должную хвалу герою, мы оставляемъ японскiй мiръ и съ особеннымъ удовольствiемъ возвращаемся на наши родныя поля, теперь занесенныя снѣгомъ, и по нимъ, проселками, по чуть-видному слѣду однажды проѣхавшихъ саней, а мѣстами и просто цѣликомъ, пробираемся въ наши села и деревни, послушать думъ и говора ихъ обитателей… ("опять объ уставныхъ грамотахъ"! восклицаете вы при этомъ; но мы продолжаемъ, какъ-будто не слыхали) обитателей, о которыхъ заботы наши неистощаются, о судьбѣ и благоденствiи которыхъ все продолжаются усердные толки и сопровождаютъ насъ въ нашемъ воображаемомъ путешествiи по снѣжнымъ полямъ. "Повсемѣстный опытъ показалъ (слышится за нами), что самыя благопрiятныя условiя для улучшенiя быта низшихъ классовъ не ведутъ къ народному благосостоянiю, если увеличенiе заработковъ не сопровождается улучшенiемъ народной нравственности… "Теперь особенно (кричитъ черезъ минуту тотъ же голосъ) важно для Россiи, чтобы лучшiе инстинкты нашего простого народа находили себѣ поддержку въ образованномъ обществѣ…" "Мировые посредники (продолжаетъ голосъ съ усиленной звучностью) безъ сомнѣнiя воспользуются своимъ влiянiемъ на крестьянъ и своими близкими и частыми сношенiями съ ними, для того чтобы распространять между ними здравыя понятiя, от которыхъ зависитъ нравственное усовершенствованiе. Многiе, какъ извѣстно, содѣйствуютъ къ убѣжденiю крестьянъ въ пользѣ грамотности и трезвости: почему бы не быть имъ также распространителями въ сельскомъ населенiи неменѣе полезныхъ понятiй о бережливости?.." ("Соврем. лѣтоп." № 41).

Вотъ тѣ письменныя внушенiя, которыя мы читали давно и теперь снова читаемъ. Чтоже дѣлать? По предмету внушенiй о воспитанiи народа дальше этого идти пока некуда, и вотъ, какъ видите, люди находятся вынужденными дѣлать повторенiя. Мы уже сказали, что будемъ съ своей стороны избѣгать повторенiй, и недаромъ: въ дѣлѣ народнаго воспитанiя они кажутся намъ особенно опасными, особенно способными притупить вашу воспрiимчивость, навести васъ на разныя сомнѣнiя. Скажите, знаете ли вы тѣхъ воспитателей, которые втолковали народу убѣжденiе въ неоходимости грамотности? А вѣдь оно разлилось; сторонниковъ обскурантизма между народомъ едвали осталось много. Мы думаемъ и вѣримъ, что скоро ихъ совсѣмъ не будетъ, и тогда… Видите ли? Естественно ждать и желать, чтобы окончательно опредѣлились и уяснились для народа условiя его экономическаго быта. Уяснятся они, эти условiя, будетъ онъ знать и понимать свое настоящее положенiе, — тогда сознаются потребности, для удовлетворенiя которыхъ нужна будетъ бережливость. А то вотъ теперь уставныя грамоты…

"Опять объ уставныхъ грамотахъ!.."

Не безпокойтесь! О нихъ на этотъ разъ не распространимся, потомучто новаго немного. По свѣдѣнiямъ, полученнымъ къ ноябрю, число представленныхъ грамотъ въ тридцати-пяти губернiяхъ только перешло за тысячу, и изъ нихъ введено въ дѣйствiе 831. — Это конечно не очень много. Замедляющiя причины тѣже; между ними упоминаются неразмежованныя дачи, неимѣнiе плановъ, недоразумѣнiя въ нѣкоторыхъ статьях Положенiй; но главною и всеобщею причиною остаются попрежнему — недовѣрчивость, предразсудки и "ложныя надежды" крестьянъ. Одинъ господинъ замѣчаетъ, что это дѣло «идетъ», какъ и разныя другiя русскiя дѣла, ни шатко, ни валко".

Кстати: этотъ господинъ недавно возвратился изъ-заграницы въ деревню и сообщаетъ первыя впечатлѣнiя, которыя она произвела на него. "Сначала — говоритъ онъ — я не замѣтилъ никакой перемѣны въ отношенiяхъ крестьянъ къ помѣщикамъ. Казалось, какъ-будто ничего и не произошло: все тѣже господа и тѣже мужики … Но это поверхность озера; внутри, въ глубинѣ, успѣли произойти значительныя измѣненiя". Главное, чтó замѣтилъ вовзратившiйся господинъ въ глубинѣ озера, это — "обязательный трудъ становится тошнѣе и тошнѣе тѣмъ и другимъ; онъ — неправильное явленiе послѣ дарованiя свободы; барщина и воля вмѣстѣ не живутъ, не дышутъ".

Насчетъ отношенiй крестьянъ къ помѣщикамъ встрѣтили мы одну немножко наивную кореспонденцiю изъ кирсановскаго уѣзда тамбовской губернiи. Авторъ разсказываетъ о трудности найма вольныхъ работниковъ въ ихъ краю, трудности, которая до 8 октября, когда онъ писалъ свою статью, увеличивалась съ каждымъ часомъ, и ему кажется, что тутъ есть какая-нибудь стачка. "Я слышалъ недавно (говоритъ онъ), что крестьяне будтобы согласились поприжать помѣщиковъ: не наниматься, ни въ какую силу, чтобы тѣ отдали имъ внаймы всю землю, какая есть. Иначе трудно объяснить такое положенiе дѣлъ: случись перевезти избу или что бы то нибыло своему брату мужичку, — сейчасъ является десятокъ-другой подводъ; а помѣщикъ бьется-бьется, посылаетъ туда-сюда, даетъ цѣну, какую назначаютъ сами крестьяне, а толку нѣтъ… Вообще видится во всѣхъ нашихъ условiяхъ съ крестьянами какая-то вялость и неохота послѣднихъ съ нами объяснится. Можетъ быть этому отчасти содѣйствуетъ то несчастное обстоятельство, что мысли крестьянъ находятся все еще въ необычайномъ броженiи… (будто это такъ!). Однако въ результатѣ всѣхъ этихъ броженiй, невѣроятныхъ идикихъ надеждъ, стачекъ — или не стачекъ, а такъ чего-то непонятнаго, — выходятъ самыя безотрадныя и вредныя явленiя: напримѣръ въ одномъ имѣнiи, въ пяти верстахъ отъ меня, стоитъ до сихъ поръ (до 8-то октября!) на корню рожь въ значительномъ количествѣ десятинъ; а неубраной гречихи и овса не оберешься. О нихъ ужь и не говорятъ".

Скажите пожалуста! какое явленiе! отзываемся мы автору съ полнымъ сочувствiемъ. Въ самомъ дѣлѣ мы ему вполнѣ сочувствуемъ, но удивляемся, что онъ говоритъ такимъ тономъ, какъ-будто это какая-то особенность, мѣстная черта, только имъ однимъ подмѣченная, и какъ-будто тутъ въ самомъ дѣлѣ есть что-нибудь "непонятное".

Между тѣмъ въ ходѣ крестьянскаго дѣла встрѣчаютмя факты, которые дѣйствительно можно считать особенностями, частью мѣстными, частью личными. Мы приведемъ нѣсколько такого рода фактовъ, кажущихся намъ любопытными.

Въ калужскомъ губернскомъ присутствiи разсматривалось представленiе одного изъ уѣздныхъ мировыхъ съѣздовъ объ удаленiи отъ должности волостного старшины. Вина старшины состояла въ томъ, что онъ "дозволилъ себѣ, во время разбора мировымъ посредникомъ дѣла, сѣсть на стулъ и вести постороннiй разговоръ съ присутствующими крестьянами"; а потомъ "дерзко и непочтительно отвѣчалъ на замѣчанiе посредника и на приказанiеего удалиться ". Замѣчательно разсужденiе объ этомъ губернскаго присутствiя. Оно нашло, что "хотя съ одной стороны нельзя оставить безнаказанно выраженiя явнаго неуваженiя къ лицу и званiю мирового посредника, допущенныхъ при исполненiи имъ своихъ обязанностей, но съ другой стороны нельзя не признать, что для поддержанiя значенiя права выборовъ, дарованнаго кретьянамъ, въ дѣлахъ объ увольненiи отъ должностей лицъ, избранныхъ по собственному ихъ управленiю, должна быть соблюдаема особенная осмотрительность и осторожность. Слишкомъ поспѣшная смѣна такихъ лицъ уронитъ значенiе общественныхъ крестьянскихъ должнлстей въ глазахъ крестьянъ и избираемыхъ лицъ, а для успѣшнаго развитiя общественнаго управленiя необходимо, чтобы должности эти пользовались извѣстнымъ уваженiемъ". Затѣмъ, сообразивъ статьи Положенiя, по которымъ старшины за проступки подвергаются, по распоряженiю посредника, замѣчанiямъ, выговорамъ и штрафамъ, и только за важныя проступки и преступленiя предаются суду, присутствiе "не нашло достаточныхъ основанiй для утвержденiя представленiя мирового съѣзда объ отрѣшенiи волостного старшины отъ должности ".

Кiевскому присутствiю пришлось обсуждать представленiе сквирскаго предводителя дворянства, просившаго разрѣшенiя подвергать малолѣтнихъ крестьянъ до семнадцатилѣтняго возраста за маловажные проступки тѣлесному наказанiю до пятнадцатиударовъ розгою … Чѣмъ, кромѣ мѣстной или личной особенности, объяснить это представленiе? Зачѣмъ бы могли понадобиться начальству еще эти пятнадцать ударовъ розгою по спинѣ малолѣтнаго?.. И вотъ — губернское присутствiе, сообразивъ всѣ относящiяся къ этому предмету статьи закона, вывело заключенiе, что волостные старшины, сельскiе старосты и волостные суды не вправѣ подвергать малолѣтныхъ крестьянъ тѣлесному наказанiю, чтó предоставляется ихъ родителямъ и опекунамъ, которымъ старосты и старшины и должны внушать, чтобы они взыскивали съ дѣтей за непозволительные поступки, могущiе причинить кому-нибудь вредъ, а въ случаѣ замѣченнаго послабленiя, подвергать ихъ самихъ штрафу за причиненные ихъ дѣтьми убытки.