Последний вальс - Мэри Бэлоу

Лора согласилась петь за кулисами, в то время как ее дочь Элис будет стоять на сцене и изображать ангела. Рейчел и Полу Лангану достались роли Марии и Иосифа. Тесс, Мэтью и маленького Джонатана — если, конечно, малыш не станет уходить со сцены и сосать палец посреди представления — решено было сделать волхвами. Однако Лора сказала, что даже если Джонатан и уйдет со сцены, представления это не испортит. Ведь в Библии не говорится, что волхвов было именно трое, а вот шкатулка с миррой непременно должна оказаться в яслях.

Репетиции продолжались даже в то время, которое изначально гости отвели для отдыха. Кристина вынуждена была признать, что, несмотря на ворчание и притворное недовольство, все отдались подготовке к концерту с должным рвением и радостью.

Уложив младших детей спать после обеда, она спустилась в зимний сад посмотреть, как идут дела у «пастухов». При виде репетирующих ее разобрал смех. Джереми Милчип то и дело клевал носом и начинал похрапывать, а когда его будили, никак не мог взять в толк, чего от него хотят. Его суеверный брат громко восклицал, что божественные ангелы на самом деле инопланетные существа, прибывшие на землю, чтобы забрать его с собой на Луну, а виконт Латрелл просто глупо хихикал и начинал рассеянно оглядываться по сторонам всякий раз, когда к нему обращались.

Но детям действо все равно понравится — Кристина в этом не сомневалась. Хотя Гилберт непременно перевернулся бы в гробу, узнав, во что его домочадцы превратили рождественскую историю.

— Когда вы наконец спуститесь в Вифлеем, — напомнила Кристина «пастухам», — вам должна открыться истина, которая вас преобразит.

— Мы собираемся поработать над этим после чая, мадам, — пояснил Джереми и шумно зевнул. — Если, конечно, не засну, то непременно появлюсь в Вифлееме.

— Вифлеем, ха! — захохотал Ральф. Он погрозил пальцем и наполовину прикрыл один глаз. — Я не вчера родился, друзья. И не верю в существ, поющих вместо того, чтобы говорить, как все нормальные люди, и имеющих крылья за спиной и круги света над головой. Знаете, что они сделают, когда мы пойдем смотреть на младенца, которого на самом деле не существует? Стянут овцу!

Виконт засмеялся, и Кристина подхватила смех.

— Пора пить чай, — сказала она. — Я уверена, вам не терпится отдохнуть от трудов праведных.

Просить дважды не пришлось. Братья отправились пить чай, а виконт Латрелл удержал Кристину за руку.

— Вы не подскажете, как называется это растение, леди Уонстед, — произнес он, дожидаясь, пока они с графиней останутся наедине. А когда братья Милчип исчезли за дверью, широко улыбнулся и достал из кармана печально поникшую веточку омелы.

— Я уже отчаялся остаться с вами с глазу на глаз и спросить.

— Это омела, милорд, — произнесла графиня. — Идемте пить чай?

— Минуточку. — Виконт повесил омелу на ветку апельсинового дерева у себя над головой. — Да, вот так в самый раз. — С этими словами он обнял графиню за талию, притянул к себе и поцеловал.

Сегодня Кристина была готова к подобному повороту событий. Она не позволила виконту раздвинуть свои губы, хотя он призывно провел по ним языком и что-то тихо пробормотал.

— Забудем о Рождестве, — произнес он, немного отстраняясь. — Мне кажется, вы должны знать, что вы самая красивая и самая соблазнительная женщина из тех, что мне доводилось встречать. — Его голос звучал тихо, соблазняющее и вовсе не насмешливо.

— А еще самая глупая и наивная, если позволю себе поверить вам, — с улыбкой ответила Кристина.

— Я и сам себе верю с трудом, — произнес виконт. — Должен признаться, что я говорил подобные слова и прежде. Но никогда еще я не произносил их столь необдуманно. Я хочу вас, моя дорогая. Мне даже кажется, что я в вас влюбился. Это ощущение сродни серьезному заболеванию, от которого мне еще не приходилось страдать. Это не смертельно, как вы думаете? У меня есть шанс излечиться?

Виконт нравился Кристине. Этому повесе удавалось домогаться желаемой женщины столь галантно и изысканно, что почувствовать себя обманутой и уязвленной не представлялось возможным. Он не был в нее влюблен и не ждал, что Кристина ему поверит. Ему нужен был ни к чему не обязывающий роман, лишенный каких бы то ни было глубоких чувств и обязательств. Просто обоюдное влечение и симпатия. Кристина не сомневалась, что получит удовольствие от романа с виконтом, если…

Интересно, смогла бы она поддаться искушению при других обстоятельствах? Кристина не знала ответа.

— Мне нравится, как вы молчите, — произнес виконт. — Нравится эта таинственная улыбка. Она станет еще чудеснее, если ваша голова окажется на подушке. Но вы недолго будете молчать. Я не позволяю своим женщинам заниматься любовью молча. — На губах виконта заиграла дьявольская улыбка, и он снова поцеловал Кристину.

После этого поцелуя Кристина решила твердо заявить, что теперь они с лихвой отдали дань уважения маленькой веточке омелы.

Но в этот момент кто-то громко откашлялся в дверях зимнего сада.

— Ужасно не хотелось бы вас прерывать, — произнес граф Уонстед.

— Но… — Виконт Латрелл оторвался от губ Кристины и заглянул ей в глаза. — Мне показалось, вы хотели что-то сказать. Тебя ведь не уговорить уйти отсюда, да, Джерард?

Если бы сейчас земля разверзлась под ногами у Кристины, она с удовольствием провалилась бы в преисподнюю. Она едва удержалась, чтобы не оттолкнуть виконта и не пуститься в объяснения.

— Мне нужно поговорить с ее сиятельством, — произнес граф. — О завтрашнем концерте. Ральф сказал, что она здесь.

— Стало быть, это Милчипа мне нужно благодарить. — Виконт притворно нахмурился и, отступив на шаг, поклонился Кристине: — Увидимся позже, мадам.

Едва только виконт скрылся за дверью, Кристина отвернулась и принялась водить пальцем по листьям апельсинового дерева.

— Нужно было согласиться уйти? — тихо спросил граф.

— Виконт повесил на дерево омелу, — ненавидя себя за то, что приходится оправдываться, пояснила Кристина. — Было бы невежливо отказаться поцеловаться под ней.

— Твоя голова действительно выглядит восхитительно на подушке, — сказал граф.

Кристина резко развернулась, и в ее глазах вспыхнул гнев.

— Хотелось бы напомнить, милорд, — отрезала она, — что я не ваша собственность. И не виконта Латрелла. И не должна держать ответ перед вами, перед виконтом или перед кем-то еще. — Кристина поняла, что сказала глупость. Ведь она зависела от него.

— Ты права, — бросил Джерард. Его подбородок был упрямо выпячен, а взгляд источал холод. Совсем как в день его приезда в Торнвуд. — Увиденное не должно было удивить меня, даже если бы над вашими головами не было невидимой омелы. На собственном горьком опыте я уже убедился, что тебе нельзя доверять.