Хюгге от коал. Жизнь среди деревьев - Даниэль Клод

* * *

– У нас широкий выбор черепов, – говорит Дэвид Стеммер, пока мы проходим по длинному узкому коридору через лабиринт зданий за главным входом в музей. – На какие из них вы хотите взглянуть в первую очередь?

– Собственно, меня в основном интересуют шкуры животных, – отвечаю я. – Мне известно, что у вас есть несколько шкурок квинслендских коал. Можно ли на них посмотреть?

– О, вы хотите посмотреть на шкуры? Здорово, – говорит Дэвид с довольным видом, – нас нечасто о них спрашивают.

Он открывает большой шкаф. С одной стороны на вешалках для одежды висит множество пушистых шкурок. С другой на полках лежит груда пушистых рулонов, отдаленно напоминающих коалу, с маленькими бежевыми бирками, где с разной степенью детализации указаны местонахождение, дата и данные того, кто нашел ее.

Это не образцы для публичного показа. Они предназначены для исследовательских целей: коллекция, которая в сочетании с коллекциями других музеев представляет разнообразие данного вида. Это моментальные снимки изменений во времени и пространстве. Большинство из них относятся к XX веку и большую часть этого времени хранились в темноте, хотя немногие выцвели с возрастом. На обладателей самых старых шкурок, возможно, охотились, но большинство умерли либо от естественных причин, в дикой природе или в неволе, либо, возможно, от нападения собаки или автомобильной аварии.

– Вам придется проверить все бирки, чтобы найти квинслендских, – говорит Дэвид, протягивая мне перчатки.

Я провожу рукой в перчатке по шкурам. Они разных оттенков серого и коричневого: одни маленькие, другие большие, есть с густым мягким мехом, а есть с коротким и жестким. Я проверяю бирки, но ни одно из этих различий, похоже, не связано ни с местоположением, ни с полом.

Я нахожу маленького серого коалу с мягким мехом – самца, найденного 15 апреля 1918 года мисс И. М. Уоддингтон где-то в Квинсленде.

– Вы не знаете, кто такая мисс Уоддингтон? – спрашиваю я.

Дэвид пожимает плечами и качает головой.

Эта коллекция слишком мала для меня, с ее помощью я не увижу широтный градиент, обнаруженный в более крупных исследованиях. В любом случае, какова бы ни была причина различий у коал по всей стране, современные молекулярные исследования подтвердили, что все коалы в Австралии принадлежат к одному и тому же виду. Несмотря на то что в популяциях коал наблюдаются четыре генетические линии, они не соответствуют историческим подвидам, определенным государственными границами. Фактически существует две родственные линии к северу от Брисбена, одна центральная на границе Нового Южного Уэльса и Квинсленда и одна крупная южная линия, охватывающая большую часть Нового Южного Уэльса, Виктории и Южной Австралии.

В прошлом, похоже, квинслендские коалы образовывали одну популяцию, где особи скрещивались между собой. Популяция была разделена барьером, проходящим через долину Брисбен в Южном Квинсленде и долину реки Кларенс на севере Нового Южного Уэльса. Трудно сказать, зависело ли это разделение от рек, гор, засухи или природы лесов. Но в целом закономерности генетической изменчивости свидетельствуют о том, что на протяжении большей части эволюционной истории коалы были способны поддерживать поток генов во всей популяции, но лишь до недавнего времени. В меньших масштабах и за последние 200 лет местные популяции коал становились все более изолированными и фрагментированными. Они больше не способны скрещиваться с соседними популяциями. И на генетику коал, а также их жизнеспособность в долгосрочной перспективе оказали влияние совсем не ледники или пустыни; это была колонизация – и те резкие изменения, которые та привнесла в австралийский ландшафт за последние два столетия.

Чем бы это ни объяснялось, все эти коалы – представители одного вида, будь то здоровенные, покрытые густой шерстью южные коалы или маленькие северные с тонкой шерстью – но их будущее зависит от того, позаботимся ли мы о них как о едином виде.

* * *

Составить карту распространения коал не так просто, как кажется. Их сложно обнаружить, особенно в густом лесу или вследствие рассредоточенных популяций. Кроме того, карты отражают широкий спектр целей: историческое и доисторическое распространение, где коалы встречаются в настоящее время или где, по мнению людей, их можно найти. Карты различаются в зависимости от штата и региона, а также от того, считаются ли коалы находящимися под угрозой исчезновения или, напротив, интродуцированными в избытке. Их точность зависит от методологии и от того, сколько специалистов по охране окружающей среды и исследователей, защитников коал или ученых-любителей записывают свои наблюдения за коалами.

На одних картах распространение коал показано широким поясом вдоль восточного побережья страны. На других – разбросанными изолированными карманами и пятнами тут и там. Я не могу сказать, какие карты точнее, но знаю, что немногие из них отображают точное распределение коал в Южной Австралии. Возможно, в правительственных ведомствах есть карты получше, но если и так, то достать их нелегко.

Карты не сообщают мне, в каких лесах водятся коалы или какие конкретно деревья растут в этом лесу, какие им нужны типы почвы или характер осадков или о том, растут ли эти деревья вокруг отдельно стоящих водоемов, вдоль рек или на водоносных слоях, а также чем они отличаются в разных районах. И лишь немногие из существующих карт проводят различие между районами, где на одну коалу приходится 100 деревьев, и районами, где шесть коал живут на одном дереве. И все же, имеет ли это значение?

Некоторые популяции коал изучены досконально, другие практически игнорировались. Как мы узнаем, сокращаются ли они, или из-за чего исчезают животные, или как лучше всего их защитить, если никто не знает, где они находятся и сколько особей было?

* * *

Иногда даже не ясно, написано ли на роду у тех коал, что мы наблюдаем, быть здесь.

– И все-таки, обитают ли коалы на острове Кенгуру или нет? – спрашивает меня подруга.

– Вроде того, – отвечаю я. – Зависит от временных рамок, которые ты имеешь в виду.

Сложный ответ. Если рассматривать только последние несколько сотен лет, то их нельзя считать местными, но с точки зрения продолжительности жизни вида они, безусловно, являются таковыми. Мы знаем, что коалы присутствовали на острове Кенгуру по меньшей мере 20 000 лет назад и, возможно, они были там и сильно позже. Животные не вымирают в одночасье. Они постепенно исчезают, выживая в небольших анклавах тут и там, их ареалы обитания медленно сокращаются, они все хуже размножаются, численность снижается до тех пор, пока наконец не остается лишь несколько очагов, изолированных от прежнего ареала. Последним убежищем коал юго-западного побережья мог быть остров Кенгуру, или, может быть, хребет Маунт-Лофти, или оконечности двух западных полуостровов, или даже