Хранитель Ардена - Софи Анри (российский автор)

Тристан криво усмехнулся.

– Единственное, что волнует княжну Аврору, – это ее сын.

– Я не собираюсь трогать сына Рэндалла. Он пока нужен нам живым. – Заметив удивление на лице Тристана, Артур пояснил: – Он наследник Рэндалла. Я не собираюсь лишать его титула. Но в случае чего у нас есть и другой наследник – сын Уилла. Он тоже наполовину Корвин.

Тристан понимающе кивнул и вышел из кабинета. Закрыв за собой дверь, он тяжело вздохнул и устало провел ладонью по лицу.

– Дерьмо, – шепотом выругался он. Гнев, страх и злость заполняли его нутро до краев, и он знал, на кого все это выплеснет.

Тристан уверенной походкой направился в сторону покоев матушки.

Он стремительно миновал лестничные пролеты и двинулся по коридору, надеясь пройти мимо отцовских покоев незамеченным. Он не собирался официально приветствовать папеньку и рассчитывал вообще не пересекаться с ним в эти два дня. Общение с семьей было для него сродни пытке.

Подумав об этом, Тристан горько усмехнулся.

Семья. Это громкое слово явно не подходило для дома Вейланд. Они никогда не были семьей. Просто чужие люди, ищущие друг в друге только выгоду.

Последнюю крупицу веры Тристан утратил.

Приблизившись к покоям матери, он услышал за дверью женские голоса и тихий смех. Очевидно, королева Мари устроила чаепитие. Он распахнул дверь и окинул собравшихся дам презрительным взглядом.

В комнате воцарилась тишина.

Здесь собрались жены и дочери самых знатных лордов Фортиса. От обилия пестрых кружев, рюшек, пышных юбок и блестящих побрякушек у Тристана зарябило в глазах. Змеиное логово показалось бы ему более уютным пристанищем, чем материнская комната, полная лицемерных стерв, с половиной из которых он успел переспать.

– Тристан. Здравствуй, сын мой! – Мари поднялась с массивного кресла во главе стола и сложила руки на груди, прижимая к себе кружевной веер.

– Милые леди, я хочу остаться с дражайшей матушкой наедине, – холодно процедил Тристан, проигнорировав ее приветствие.

В комнате поднялся недовольный ропот оскорбленных женщин.

– Тристан, негоже так грубо обращаться с дамами. Ты, вероятно, очень устал с дороги. Извинись перед моими гостьями и присоединяйся к трапезе. – Королева смягчила замечание ласковой улыбкой.

Тристан мысленно начал считать до десяти.

Один, два, три…

Женщины молчали в ожидании его извинений. В гнетущей тишине раздавалось раздражающее позвякивание ложек о чашки. Леди Дастин, жена члена внутреннего Совета Фортиса, с остервенением обмахивалась веером, хотя в комнате было совсем не жарко. Ее многочисленные браслеты бились друг о друга, и этот звон действовал Тристану на нервы.

Четыре, пять, шесть…

Леди Норман уже в третий раз с момента его прихода томно вздохнула и призывно облизнула губы, глядя на принца. Она была всего на несколько лет младше королевы, но в прошлом году на балу едва ли не силой пыталась затащить Тристана в темную нишу. Он с трудом отбился от этой чокнутой женщины.

Семь, восемь, девять…

Дочка лорда Эттвуда, сидевшая ближе всех к двери, встряхнула своими кудрями, и до Тристана долетел тошнотворный сладкий запах духов.

Черт…

– Пошли все вон, – тихим угрожающим голосом сказал Тристан, и его взгляд при этом полыхал таким гневом, что ни у кого из присутствующих не возникло желания спорить с ним.

Через три минуты суетливых сборов, оскорбленных взглядов и злых перешептываний женщины покинули комнату, и Тристан остался с матерью наедине.

– Ну здравствуй, матушка. – Он подошел к ней и намеренно громко чмокнул в щеку.

– Что ты себе позволяешь, Тристан? – с упреком спросила Мари.

– Что именно? – Он устроился в одном из свободных стульев и с интересом стал изучать блюда на столе.

– Ты ворвался в мои покои во время чаепития, нахамил гостям и разогнал их. Кто дал тебе такое право?

Тристан взял с подноса крупное наливное яблоко и, откусив смачный кусок, с вызовом уставился на мать.

– А кто тебе дал право выдавать мои секреты, матушка? – В последнее слово он вложил весь яд.

Королева тяжело вздохнула и опустилась в кресло. Она сразу поняла, о чем речь.

– Тристан, послушай. Твоему брату нужна помощь, – начала Мари мягким и ласковым тоном. – Он ведет опасную игру с Западом и Арденом. Арон отказался его поддерживать, и я боюсь, что он начнет строить козни против брата, чтобы занять его место на троне. Артуру нужна мощная поддержка. Поэтому я решила, что ее сможешь оказать ты. А он, став королем, в долгу не останется и назначит тебя Хранителем более значимых земель.

– Ты, возможно, забыла, но Арон тоже твой сын.

– Если позиции Артура окрепнут, Арон не будет лезть на рожон. Так мы предотвратим вражду между ними. Они ведь твои братья, Тристан.

Гнев уже не умещался внутри Тристана. Он хотел кричать и крушить все вокруг.

– Братья, которые меня презирают и в грош не ставят, которые ни разу не заступились, когда отец выставлял меня на посмешище на званых ужинах и балах. Братья, которые предпочли бы и вовсе не видеть меня на фамильном древе непогрешимого рода Вейланд. Да в гробу я их видал, матушка, – сорвался Тристан на крик. – Мне плевать на них! Ты, мама, единственная, кому я доверял и кого любил. Я просто хотел, чтобы хоть ты-то мною гордилась. – Крик отчаяния затих до удушающего шепота: – А ты предала меня.

На лице Мари отразилась боль. Она встала из-за стола и подошла к Тристану, мягкими теплыми руками коснувшись его волос и лица.

– Сынок, прошу, не надо так. Я люблю тебя, люблю всех вас и стараюсь оберегать по возможности. Вокруг столько врагов, а мои сыновья разобщены, как пена в море. Ты, Артур, Арон, Калеб, Уилл – вы ведь родные братья. И только объединившись, станете непоколебимой силой. Поэтому я пошла на этот шаг, сын, и очень надеюсь, что ты простишь меня. Мы ведь одна семья.

Глаза Тристана жгли злые слезы.

Он вспомнил, как впервые посетил Арден. Это случилось через полгода после знакомства с Анной. Он не мог бороться со своими чувствами и хотел увидеть ее хотя бы одним глазком. Тогда-то он и стал свидетелем сцены, когда Анна учила Рэндалла играть сложную партию на пианино. Они вместе шутили, смеялись, по-доброму подтрунивали друг над другом. И он точно знал, что их отношения были искренними – в отличие от Тристана и его братьев. Они любили друг друга, были настоящей семьей.

Тристан до сих пор даже себе боялся признаться, что хотел бы стать частью такой семьи.

– Он тоже был моим братом, – едва слышно сказал Тристан.

– Что? – Губы Мари дрогнули.