Откровение - Наталья Эдуардовна Андрейченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впоследствии я поняла, что это очень серьезная таблеточка. Как Макс мне потом объяснил, эти таблеточки ему доктор выписывал от депрессии, и они поддерживали в теле энергию в течение восьми часов. Это была безумно опасная таблеточка, и называлась она каптагон. Но я этого не знала. Я была настолько всегда чиста, наивна и стеснительна, что никогда не лезла в такие подробности.
Итак, в конце января 1990-го я узнала, что такое каптагон. И я, слава тебе, Господи, на него не подсела. Всего четыре раза в моей жизни, при самых ответственных событиях, я брала эту таблеточку у Максимилиана. Но мысли о том, что он сам часто принимает эти таблеточки, у меня и тогда не возникло, потому что было не до того – «Господи, я сейчас пойду, я увижу Элизабет Тейлор, я увижу Майкла Джексона, и даже, возможно, я пожму его руку…» Все так и случилось.
После этого вечера в Getty Images[9] остались фотографии нашего появления. При Марии Шелл безумие Макса временно прекратилось. Его фирменной паранойи – заходить на самые главные ивенты через кухню или гараж, втиснуться, чтобы тебя никто не видел, чтобы тебя никогда не сняли камеры, – в тот раз не было. Мы спокойно вышли на красную дорожку.
И вот мы все разодетые спускаемся как гости отеля и оказываемся на маленькой красной дорожке. Нас ждали и сразу же повели в замечательный зал. Впоследствии я не раз возвращалась в него, это было мое любимое место в эпоху аристократической голливудско-светской жизни.
Нас провели в красивый, безумно уютный зал со сценой. Издалека мы увидели стол, за которым сидели Элизабет Тейлор и Майкл Джексон. Нас сразу же провели к нему, Лиз начала безумно махать Марии, потому что они были настоящими подругами – Мария Шелл в своем большом поместье под Мюнхеном даже построила для Элизабет гостевой дом. Он был небольшой, но такой красивый, с башенкой, как у баварского короля Людовика II. И Лиз очень часто приезжала в этот домик, потому что, когда бы она ни была в Европе, обязательно навещала Марию Шелл и жила в своем маленьком дворце. А в дальнейшем их связали еще более тесные узы – Мария Шелл помогла Элизабет удочерить девочку. После этого Элизабет назвала свою дочку в честь подруги – Мария. Так что это были такие подруги-сестры, две девчонки, и они обнимались и целовались.
И в этот момент поднялся Майкл Джексон. Я никогда не забуду его руку. Он подал ее. Он был такой стеснительный. Он был такой скромный, он весь трепетал, такое чувство, что трепетал от страха. Боже, его глаза источали такую доброту! Он протянул мне руку. Я взяла его за руку и поняла, что это очень-очень красивой и чистой души человек. Макс тоже долго рассказывал о своих впечатлениях, как он держал руку Майкла, – он сразу многое понял об этом человеке. В дальнейшем Максимилиан защищал Майкла, когда на него обрушились обвинения, что он якобы спит с маленькими детьми.
Нас посадили за соседний стол, и мы были очень-очень близко. Макс был счастлив, потому что во главе стола (он был небольшой, всего на пять человек) сидел его любимый друг и президент Американской академии киноискусства, режиссер Артур Хиллер. Мы с ним провели огромное количество времени в Лос-Анджелесе и часто встречались. Он является режиссером The man in the glass booth («Человек в стеклянной будке») – нашумевшего фильма, за роль в котором Максимилиан был номинирован на «Оскар» и «Золотой глобус».
Мы провели потрясающий вечер. Было очень вкусно. Я всегда любила ходить на эти вечера. На «Оскар» меньше, потому что в зале «Золотого глобуса» были столы, и нам всегда давали поесть очень-очень вкусную еду. Нам сервировали божественные антре[10], салаты, основные блюда, а завершающим аккордом был наивкуснейший десерт с кофе. И когда люди пили кофе с десертом, всегда на столах были также вино и вода – то есть ты всегда мог что-то съесть, несмотря на то что начиналось шоу. Это было крайне удобно.
Еще я очень любила этот потрясающий зал с колоннами за его планировку: если вдруг тебе захотелось выйти в туалет, ты мог сделать это, никому не мешая, в маленьком перерыве, когда один человек покидает сцену, а другой еще не поднялся. В дальнейшем, когда в здании запретили курить, небольшая курилка на улице стала местом встречи самых гениальных людей, потому что все «изгои» (а их было очень много) собирались именно здесь! Боже мой, ты мог встретить «фсех»[11]: великих певцов, артистов… Мы стояли и разговаривали. Именно так я, например, познакомилась с сыном Джона Леннона, совершенно замечательным музыкантом, с которым мы в дальнейшем сдружились и вообще решили встречаться. И много раз он приезжал к нам домой, что было совершенно замечательно.
Итак, завершение церемонии вручения призов. Майкл Джексон счастлив. Элизабет, которая все это придумала и организовала, тоже счастлива. Мы долго сидели за одним столом, когда люди стали расходиться, для того чтобы просто чуть-чуть пообщаться.
Затем вошла группа из восьми высоких темнокожих мужчин, и они образовали собой круг. Майкл Джексон встал, вошел в этот круг и пошел таким образом к выходу. Поэтому ни один человек не мог увидеть, кто внутри этого круга находился. Майкл всегда так передвигался.
Мы вернулись в номер, и, самое удивительное, спать-то никто не хотел – просто невозможно было заставить себя спать. И тогда Макс сказал: «Я повезу тебя сейчас в самое красивое место. Я повезу тебя на Малхолланд-драйв». Я не знала, что такое Малхолланд-драйв. Очень часто даже американцы, которые там живут, не знают, кто такой Малхолланд. А он, кстати, был величайшим человеком, который провел воду из реки Миссисипи в Лос-Анджелес, в Беверли-Хиллс – вообще в пустую пустыню, – и благодаря этому возник город-сад, весь искусственный, потому что вода к нему идет только из Миссисипи. И в честь этого человека была названа удивительная дорога, и все наши дома были расположены рядом с Малхолландом, в Беверли-Хиллс.
Макс посадил меня в машину-кабриолет, которая уже
