Астральный гамбит (СИ) - Кащеев Денис Георгиевич

Собственно, все названные Поклонской кадеты уже разошлись по постам.

— Остальные разбиваются на тройки, в составе которых и направятся на патрулирование. В городе вам будет выделено по улице. Ваша задача — ходить по ней дозором. То есть на-блю-дать! — по слогам отчеканила штабс-ротмистр. — Помните, вы не на войне и не на охоте! В случае обнаружения пробоя следует незамедлительно уведомить о нем власти — для сего каждая тройка получит «Удаленный писарь», — Ирина Викторовна кивнула на ряд серебристых дощечек на столе перед собой. — Ваше сообщение поступит на терминал III Отделения. И — всё! Пытаться ликвидировать пробой самостоятельно, ввязываться в драку с чудовищами — ка-те-го-ри-чес-ки запрещено! — еще повысив голос, заявила Поклонская.

Тут и там среди кадетов прозвучало недовольно-разочарованное «У-у-у-у…».

— Вы всего лишь первокурсники, в другой ситуации вас вообще не должно было бы быть в городе в грозу! — напомнила штабс-ротмистр. — Так что никакой самодеятельности. Каждый, кто полезет в пекло вместо того, чтобы дисциплинированно ждать помощи в сторонке — будет строго наказан. Вплоть до исключения из корпуса!

«У-у-у-у…» сделалось возмущенным.

— А если под пробоем окажутся люди? — пылко спросила со своего места княжна Орлова. — Все равно стоять в сторонке и не вмешиваться?

— Никаких исключений, — отрезала Ирина Викторовна. — Ваше дело — сообщить, куда следует. Остальное — задача полиции и III Отделения.

— А если чудовища сами на нас нападут? — задал вопрос Худощекин. — Тогда как?

— Постарайтесь, чтобы подобного не случилось, — хмуро бросила штабс-ротмистр. — Защищаться вам, конечно, никто не запретит…

Уже традиционное «У-у-у-у» приобрело явственный иронично-насмешливый отголосок.

— Но каждый случай будет утром разбираться отдельно, — продолжила между тем Поклонская. — Если потребуется — со сканированием ауры!

«У-у-у-у» резко надломилось и стихло. Сканирование ауры — это, знаете ли, серьезно.

— Учтите еще такой момент, — проговорила Ирина Викторовна в установившейся тишине. — В сильную грозу «Удаленный писарь» может сбоить. Если подобное случится, вам следует войти в ближайший дом — разумеется, не в тот, где наблюдается пробой — и воспользоваться имеющимися там стационарными средствами связи. Сейчас в Москве в каждой третьей семье одаренных найдется либо «писарь», либо даже телефон. А в районах, населенных чернью, стоят специальные будки. Обычно — в начале улицы, у здания под первым номером. Там есть кнопка экстренного вызова полиции — в крайнем случае, воспользуйтесь оной.

— А вдруг пробой как раз такую будку и разрушит? — с усмешечкой бросил с места Гончаров.

— Не припомню ни одного подобного казуса, — пожала плечами штабс-ротмистр. — Что ж, тогда…

— …убейте чудовищ сами! — подсказал фон Функ.

— …возьмите ноги в руки и добегите до соседней улицы, — закончила фразу по-своему Поклонская. — Там найдете либо вашего товарища с работающим «писарем», либо неповрежденную будку, либо жилище одаренного.

В зале возродилось умершее было «У-у-у-у…».

— А теперь объявляю состав дозорных групп, — невозмутимо проговорила Ирина Викторовна. — Слушайте внимательно, и затем подойдите за «Удаленным писарем» — только, пожалуйста, не всей толпой, а по одному из каждой тройки. Итак: первая команда: Воронцова, Гончаров…

— Я думала, нам самим позволят разбиться по трое… — недовольно заметила поблизости от меня длинноножка Маша.

— Не доверяют, — хмыкнула Багратиони. — Мы же, оказывается, беспомощные детишки, которым и на чудовищ только издали можно смотреть…

— …Огинский-Зотов, фон Ливен, Муравьева!.. — перечислила тем временем штабс-ротмистр.

Тереза справа от меня одобрительно кивнула.

— И последняя группа: Гурьев, Худощекин, Иванова, — закончила между тем Ирина Викторовна. А сейчас прошу получить ваши «писари» и через пятнадцать минут жду всех на улице перед входом в корпус. III Отделение пришлет за вами экипажи.

— Я возьму Мессенджер? — повернулась ко мне Маша. — Буду в тройке отвечать за связь! — улыбнулась она чему-то.

— Хорошо, — согласился я, подумав про себя, что могли бы, вообще-то, нам в дозор выдать не эти дурацкие дощечки, а нормальные телефоны. Вон, на гонках недавно — и то расщедрились!

Взгляд мой автоматом скользнул на печатку перстня, а оттуда — на другую руку, которой я трогал мимикра. Мне показалось, или в подушечках ее пальцев возникло легкое покалывание?

«Сие как раз к грозе, сударь, — заявил Фу. — Верный признак».

Ну, к грозе — так к грозе…

Я поднялся на ноги и вслед за Терезой двинулся к выходу из зала.

Глава 26

в которой я шагаю под дождем

Молнии покамест особо не частили, да и били где-то вдали, за крышами. Гром рокотал лениво, словно в четверть силы, и, не успевая толком разойтись, уже затихал. А вот дождь лил как из ведра — должно быть, надеясь повторить свое прошлое достижение и превратить городскую улицу, по которой шагала наша дозорная тройка, в бурную реку. И если благодаря «зонту» — слабенькому, разве что воду способному удержать, щиту, который раскрыла над нами Тереза — сверху на меня не упало ни капли, то брюки мои были забрызганы почти до колен. Хуже всего, наверное, приходилось Маше: в отличие от фон Ливен, Муравьева, ясное дело, предпочитала дамский вариант кадетской формы — с юбкой и наверняка уже насквозь промокшими чулками.

Однако девушка не унывала, еще и над Терезой ухитрялась подтрунивать — разумеется, не по поводу брюк, а из-за настойчивых усилий молодой баронессы непременно оказаться между мной и Машей, встать этаким барьером. Так-то у фон Ливен имелся неубиваемый аргумент: она держит «зонт» и поэтому должна идти посередке. Но Муравьева явно считала, что это не единственная, и даже не главная причина. И, чтобы подразнить Терезу, то и дело принималась строить мне из-за ее широкого плеча глазки. Так, не всерьез, без фанатизма.

Как бы то ни было, в какой-то момент фон Ливен зримо начала закипать, и я понял, что атмосферу в тройке нужно срочно разрядить.

— А вот кто мне объяснит: этот духов «писарь», что нам выдали… Мы можем через него связаться с другими группами? — глубокомысленно поинтересовался я.

Данный вопрос и в самом деле давно уже меня занимал, пусть писать никому я ничего и не собирался — просто любопытство разбирало.

— Нет, конечно, — не без удивления посмотрела на меня Тереза. — Это же просто Мессенджер, а не телефон или хотя бы телеграф…

О волшебном телеграфе мне, кстати, слышать еще не приходилось, и сейчас даже почудилось сперва, что молодая баронесса сказала «Телеграм».

— Вы что, молодой князь, Мессенджера в руках никогда не держали? — в свою очередь усмехнулась Муравьева.

— У меня дома всегда были телефоны, — ни в слове не соврав, буркнул я.

— Красиво жить не запретишь, — присвистнула Маша.

— Мессенждер привязан к какому-то конкретному абоненту, — пояснила мне фон Ливен. — В нашем случае, как я понимаю, к штаб-квартире губернской экспедиции III Отделения. То, что мы напишем… Мария напишет, — покосилась она на спутницу — серебристую дощечку с закрепленной на ней палочкой-стилусом несла в руках Муравьева, — прочтут только там.

— Вообще, переподключиться к другому Мессенджеру можно, — дополнила длинноножка, — но тогда от жандармов отвяжемся. И, чтобы так сделать, второй прибор должен рядом находиться.

— Понятно, — кивнул я.

Какое-то время мы шли молча. Дождь не ослабевал, раскаты грома, кажется, и вовсе сделались протяжнее.

— У меня тут тоже есть вопрос, — проговорила вдруг Тереза. — Можно?

— Нужно, — опередив меня, заявила Маша. — А то уже скучновато становится — хоть языками зацепиться… Пока сугубо в переносном смысле, — лукаво подмигнула она мне.

Фон Ливен вспыхнула.

— Все, молчу, молчу, — поспешно добавила Муравьева — будто бы и не мне, и не молодой баронессе, а куда-то в астрал.