Небо в рублях - Дарья Донцова

Ефимова сложила руки на животе.

– Ладно. Некоторое время тому назад Катя стала говорить о своей ненависти к вам. Она частенько восклицала: «Нашлась, добренькая, дала бабок на операцию, а что получилось? Нечего было вмешиваться, Степа жил бы нормальным».

– Ну и дела! – подскочила я. – Насколько понимаю, парню грозила в ближайшее время смерть от героина.

– Верно, – кивнула Нина Сергеевна, – вы решили проявить христианское милосердие, и теперь Степан такой, каков есть.

Я не нашла слов, а медсестра спокойно довершила:

– Катерина не понимает, что корень проблемы в мальчике, в его характере, а может, в его генетике. Как все слабые духом люди, она ищет виноватого в своих бедах. И нашла его – это вы. Пару недель назад мы столкнулись у лифта, Катя еле-еле держалась на ногах, я помогла ей дойти до двери и открыла замок.

…Войдя в свой коридор, она вдруг спросила:

– Считаете меня пьяницей?

– Отдыхай.

– Нет, ответьте!

– Ложись спать.

– А-а-а, – закричала Катя, – знаю, знаю, считаете! Только учтите… Я ее уничтожу! Она будет знать, как чужих детей уродовать!

… – Вот бред! Логичнее было бы возненавидеть Андрея Михайловича, – не выдержала я.

Нина Сергеевна кивнула.

– Вы реагируете, как нормальный человек, а у Кати началось алкогольное слабоумие. И потом, по моему опыту, люди очень часто начинают ненавидеть… своих благодетелей.

– Думаете, Катерина способна на активные действия?

– Нет, – покачала головой Нина Сергеевна. – Она просто так кричит и говорит про вас жуткие гадости.

– Например?

– Не стоит повторять.

– Пожалуйста! – взмолилась я. – Что она болтает? Поймите, мне надо это знать!

Нина Сергеевна замялась, потом решилась.

– Ладно. Вот уже довольно длительное время Катя, выпив, начинает говорить, что вы спесивы, заносчивы и не желаете иметь с ней дело. Якобы вашей дружбе много лет, но она лопнула, когда одна из подруг получила бешеные деньги. Я, правда, один раз возразила:

«Катюша, ты несправедлива, обеспеченная знакомая тебе помогала, она дала немалую сумму на операцию Степана».

Но мое опрометчивое замечание вызвало у Сониной бурю негодования, она закричала:

«Как же, можно подумать, хорошая такая! Коли повезло, пусть делится. К тому же у нее сынок в тюрьме сидел, и я одна знаю правду, да молчу пока…»

Нина Сергеевна замолчала и склонила голову набок, а я развела руками, спросив:

– Давайте не стану комментировать ситуацию?

Ефимова кивнула:

– Конечно. Не мое дело разбираться, что правда, а что клевета. Только, с какой стороны ни посмотреть, везде плохо. Либо она наврала про тюрьму, либо шантажировала вас. Извините, ее монологи часто были не слишком разборчивы, но вот о юноше-уголовнике она повествовала отчетливо, далее шел бред, угрозы, пожелание вам смерти, сообщение о том, что вы обязаны упомянуть ее в завещании. Можно еще один совет?

Если честно, у меня практически не осталось сил на продолжение разговора, очень хотелось побыстрее покинуть приветливую, гостеприимную Ефимову. Но ведь неудобно убежать, оборвав беседу на полуслове, поэтому я кивнула.

Медсестра оперлась локтями на стол.

– Некоторое время назад на Катю напали грабители, она вернулась домой совершенно трезвая, бледная и очень испуганная.

Я насторожилась, а Нина Сергеевна спокойно продолжала рассказ.

…Дама столкнулась с Катей на лестничной клетке. Вышла из лифта и увидела, что соседка никак не может попасть ключом в замочную скважину. Решив, что Сонина пьяна, Ефимова, как всегда, собралась вмешаться в ситуацию, она приблизилась и сказала:

– Катюша, тебе помочь?

– Спасибо, Ниночка Сергеевна, – совершенно трезвым, но дрожащим голоском отозвалась Сонина, потом повернула голову, и Ефимова ахнула: на лице Кати начинали угрожающе наливаться синяки.

– Господи, – всплеснула руками медсестра, – что случилось?

– Какой-то подонок пытался отнять сумку, – пролепетала Катя, – ударил кулаком. Но я не отдала, там кошелек.

– Боже, – запричитала Нина Сергеевна, – в подобном случае необходимо выполнять требование грабителей! Иначе могут убить!

– Хорошо вам советовать, – неожиданно зло заговорила Катя, – а мне неоткуда рубли на жизнь брать, приходится за последние сражаться.

С этими словами она исчезла в квартире, Нина Сергеевна, укоризненно покачивая головой, отправилась к себе. Часа через два в квартиру Ефимовых позвонил Степан.

– Мама опять напилася, – радостно сообщил он медсестре и попросил: – Включи мне телик, не работает.

Ефимова пошла с парнем. Сначала она воткнула в розетку шнур телевизора, невесть почему отключенного от электросети, потом заглянула на кухню и обнаружила там Катю в обнимку с бутылкой. Синие пятна на лице Сониной проявились окончательно, и она выглядела ужасно.

– А-а-а, – протянула Катя, – не стая воронов слеталась… Вот, гляди, что со мной подруженька богатая сделала! Избила! Оболгала! Ну, ничего! Хоть теперь и не подойти к ней больше, зато я могу… Ну она меня плохо знает! Теперь точно утоплю! Но не сразу! Пусть еще бабок дает! А потом… весь счет… завещание… Никита… все разузнаю…

Дальше изо рта Катерины стали вырываться совсем уж нечленораздельные фразы. Нине Сергеевне удалось увести соседку в спальню и уложить на кровать.

В полдень следующего дня Ефимова вновь встретилась с Катей на лестнице, обе женщины одновременно понесли к мусоропроводу полные ведра.

– Болит? – сочувственно спросила медсестра. – Помажь мазью, быстрее гематома рассосется.

Катя помотала головой.

– Нормально, только выглядит жутко. Вот вчера и правда больно было. Но я все равно кошелек не отдала!

Нина Сергеевна слегка растерялась.

– Портмоне?

– Ну да, – кивнула Катерина, – рассказывала же вам, грабитель напал.

– Верно, верно, – забормотала Ефимова и, быстро опустошив ведро, ушла к себе.

Завершив рассказ, медсестра посмотрела на меня пристально и спросила:

– Понимаете?

– Не совсем, – ответила я.

Нина Сергеевна нахмурилась.

– На Катю налетел мерзавец, желавший отнять сумку, но Сонина вцепилась в нее и не отдала. Тогда подонок ударил женщину, но тут его, по счастью, спугнули прохожие.

– Увы, распространенная ситуация, – кивнула я, – много негодяев бродит по улицам.

– Но, напившись, Катерина сообщила иную версию, – вздернула брови Нина Сергеевна, – она обвинила в нападении вас.

– Мало ли что взбредет на ум пьянице!

– Вот, верно подмечено! – менторски заявила дама. – Я, как близкий к медицине человек, очень хорошо знаю: алкоголики частенько делаются невменяемыми, «под газом» им видятся всякие малореальные вещи – зеленые черти, красные мыши. Белая горячка, слышали о такой напасти?

– Конечно.

– И еще! Большинство одурманенных спиртным людей проявляют агрессию по отношению к своим ближним. Мужчина запросто может убить жену, детей, мать, а потом, протрезвев, совершенно не понимать, как это произошло. Я вот что хочу сказать: вам, дорогая, грозит опасность!

– Мне?

– Да, – кивнула Нина Сергеевна. – Вы стали для Сониной олицетворением зла. Получив от грабителя удар по лицу, Катя в пьяном угаре обвиняла вас, говорила, что ее якобы избила близкая подруга. Знаете, чем грозит подобное поведение? Когда-нибудь, окончательно потеряв разум, Сонина может действительно причинить своей благодетельнице вред – бросится с ножом, ударит. Хотите совет?

Манера Нины Сергеевны без конца поучать начала уже раздражать, я встала.

– Большое спасибо за кофе, мне пора.

Хозяйка проводила меня до двери и, глядя, как я надеваю босоножки, не утерпела:

– Все же скажу на прощанье. Вы не правы. Если имеете лишние деньги, не следует тратить их на ложную благотворительность. Лучше поступить иначе: отправить Катерину в клинику, где лечат от алкоголизма, а Степу на это время поместить в реабилитационный центр. Естественно, вам придется потратиться, но это лучше, чем подливать масло в огонь ежемесячными подачками. Поймите, вы медленно, но верно убиваете Катерину.

– Спасибо, обязательно подумаю над предложением, – спокойно ответила я и захлопнула дверь.

Глава 25

Дома меня встретила идиллическая картина: Ирка и Иван вместе пили чай на кухне. Увидав хозяйку, садовник вскочил и забубнил:

– Здрассти, Дарь Иванна, мы тут… того… в общем…

– Плюшками балуетесь, – усмехнулась я.

– Нет, у нас вафельный торт, – ответил наивный, никогда не смотревший мультфильм про Карлсона Иван. – Свежий такой, шоколадом облит.

– Одна толщина от него, – кокетливо сказала Ира.

– Может, и так, – кашлянул Иван, – но мне продавщица сказала, что кремовые летом опасно брать, а в вафлях беды нет, в них портиться нечему. Хотите кусочек, Дарь Иванна?

– Давайте, – согласилась я.

Вафельный тортик люблю с незапамятных времен, со студенческих лет. Дешевое и вкусное лакомство.