Ледовое небо. К югу от линии - Еремей Иудович Парнов

— Можете одеться, — Валентина Николаевна опять тщательно намылила руки, испытывая нечто вроде жжения от невидимых капель чужого пота и подвинула к себе микрофон. — Заполните карту на Огарышеву, — распорядилась она. — Полное обследование, как обычно.

— У меня туберкулез? — спросила Люся, застегивая вязаную кофточку.

«Моли бога, чтобы так», — подумала Звонцова.

— От меня не нужно скрывать, Валентина Николаевна, я ничего не боюсь.

— И очень плохо, что не боитесь. Страх, между прочим, охранное оружие жизни… Пока у вас нет причины бояться. А вот в прошлом вы, кажется, ухитрились заполучить маленький очажок. Раньше испытывали нечто подобное? Озноб, слабость, незначительную потливость?

— Не помню, — Люся виновато пожала плечами. — Разве что в Гаграх? Но тогда мне казалось, что это от перегрева…

— О Гаграх, вообще о Кавказе, придется забыть.

— Навсегда?

— Скажем лучше, на неопределенное время… Пока же, Людмила Анатольевна, вам нужно лечь к нам. Посмотрим вас на рентгене, проведем анализы, а там решим, как быть дальше… Ваши дела позволяют?

— Когда надо ложиться?

— Чем скорее, тем лучше. Это общее правило. Сейчас как раз есть место, и поэтому лучше всего приходите завтра, с утра… Соберите все необходимое и приезжайте. Направление получите в регистратуре. Я распоряжусь.

Люся вышла на улицу в полной растерянности. Мостовые были мокры от растаявшего слога. Холодный норд гнал низкие тучи с туманной бахромой от выпавшего заряда. Увидев автомат, Люся полезла в сумочку за двушкой, чтобы без промедления позвонить Галке. С кем еще могла поделиться внезапно свалившимся на плечи несчастьем самостоятельная девушка с высоким заработком и однокомнатной отдельной квартирой?.. Она сняла трубку, торопливо набрала номер, но вдруг передумала и резко надавила рычаг. Оставив монету, выскочила на черный, отуманенный сыростью тротуар и заспешила к остановке, чтобы укрыться, как можно быстрее, в своих четырех стенах.

ВЫСТАВКА

Город под куполом напоминал скорее южный курорт, нежели промышленный центр. Особенно празднично выглядела белая набережная с ее пластмассовыми пальмами, бассейнами и дворцами в стиле Немейера. Даже индустриальные сооружения, полностью лишенные труб, обрели неожиданное сходство с бальнеологическими здравницами. Лишь нарочито куцые лиственнички и довольно условные заструги снега за границей стекла намекали на некую высокоширотную привязку.

Лосев невольно замедлил у стенда шаг.

— Главный архитектор развлекается, — небрежно объяснил Мечов. — Таким он видит Заполярный город будущего. Высокочастотное солнце, — Андрей Петрович указал на висевшую над гипсовыми крышами звездочку из золотистой фольги. — Подземные коммуникации… Ерунда, одним словом…

— Так уж и ерунда? — осведомился подошедший сзади Веденеев и дружески кивнул Герману Даниловичу. — Кто знает, что будет через пятьдесят лет…

Фойе дворца культуры постепенно наполнялось принаряженными по случаю выходного людьми. Вопреки скептическому прогнозу Мечова, выставка «Таймыр вчера, сегодня и завтра» привлекла много желающих.

— Я всегда за научную фантастику, — сказал Андрей Петрович. — Но в реальной жизни для нее нет места.

— Не нравится, значит? — Игорь Орестович указал на макет.

— Купол? — уточнил Мечов. — Самым решительным образом… Галерея из бытового комбината в цех — ничего не имею против, зимние сады — пожалуйста, но отделять человека от природы — извините… Чай, не на Луне живем, на своей земле.

— Полярная ночь, пурга, жесткость под сто баллов[4]… — подзадорил первый секретарь.

— Лучше всеобщий отгул по радио объявить, чем жить под этаким колпаком.

— А если все-таки можно? — подал реплику Лосев.

— Так ведь делаем, — без особого оживления отозвался Мечов. — Живем ведь как-то, работаем…

— Одно дело преодолевать вынужденные трудности, другое — искать их, — возразил Веденеев. — Меня жизнь в банке, честно говоря, тоже не особенно привлекает, но огульно отрицать саму возможность глобального кондиционирования я бы не стал. Будущее, как правило, опровергает именно самые категорические «нет». Согласен, Петр Савельевич? — он подозвал Кусова.

— Вы насчет этого? — тот огладил стеклянную полусферу. — Пустое дело. Человек отвыкнет от единоборства со стихией, выродится и окажется в итоге совершенно беззащитным. Всю тундру, как ни старайся, в тепличку не запихнешь, и, хочешь не хочешь, придется вылазить на свежий воздух. Кто, по-вашему, станет тогда осваивать новые районы?.. То-то! — Петр Савельевич назидательно поднял палец. — Кстати сказать, не холод — главный враг человека на Севере. К холоду привыкнуть можно. Солнышка нам зимой недостает, вот что. В фотарии ваши и лампы всякие специальные я не шибко верю. Природу не обманешь. На себя надо надеяться, постоянно поддерживать спортивную форму и бойцовское настроение.

— Да-да, — с отсутствующим видом согласился Мечов, напряженно отыскивая кого-то взглядом. — Вы совершенно правы.

— Вот и у вас нашлась точка соприкосновения, — одобрил Веденеев. — Хоть тут никаких разногласий не выявилось.

— Вчерашнее, что ли, имеешь в виду? — озабоченно прищурился Кусов. — Так у нас и на активе кое-какая общая платформа наметилась. Андрей Петрович, к примеру, согласился пересмотреть свой проект размещения цементного завода. Может, все-таки к старому возвратимся? — оглядываясь на Лосева, он показал на схему цементных коммуникаций.

Возле макета, изображавшего в разрезе новый вариант утепленного вагончика, он пренебрежительно поморщился и махнул рукой.

— Подумаем, Петр Савельевич, — нехотя выцедил Мечов.

Выставка, которую он сам же задумал и организовал, утратила для него всякий интерес. Погруженный в себя, бродил он среди экспонатов, бросая время от времени ищущий взор на лестницу, по которой поднимались все новые и новые посетители.

Экспозиция явно пользовалась успехом.

Вокруг портативного снегохода даже образовалась небольшая толпа, где знатоки оживленно обсуждали достоинства и недостатки машины.

— Старое-то оно вернее, — стоял на своем Кусов. — Надежнее.

— Смотря какое старое, — заметил Веденеев.

— Верно, — по-своему понял его Петр Савельевич. — Я и сам забивал колышки, где теперь медный завод. Никому не пожелаю. Но в основе…

— Не об основах речь, — резко обернулся Мечов. — Что же касается цементного, то, думаю, у нас найдется время обсудить все по-деловому.

— А насчет новых причалов