Сломанная печать - Иванна Осипова

и от династии Брумов не останется ничего кроме сомнительных сказок, но Делвин собирался жить долго благодаря амарантовой силе. Только бы добиться своего. Он обернулся, чтобы посмотреть на Фолэнта, добравшегося до вишнёвого десерта. Аппетит советника ничуть не пострадал от разговоров о смертях и убийствах. У Грэмиса никогда не было никаких принципов или сомнений. Вероятно, что такое совесть он также не подозревал. Стоит ли ему доверить одну из главных тайн королевства? — Если бы я догадывался, что собственными руками взращиваю соперника, — подойдя к двери, Делвин прислушался, быстро проверил защитные чары, скрывающие все звуки в комнате. — Пока я жив по династическому праву у Северина нет никаких шансов. Но я поздно узнал, что отец оставил особое завещание.

29.

Грэмис с интересом развернулся сразу всем крупным телом к верховному толкователю.

— Надеюсь, законник, утвердивший его, уже умер? — нахальная ухмылка растянула полноватые губы.

— И очень быстро, — бесстрастно откликнулся Делвин. Мысль, что не следует болтать с Грэмисом о подобных секретах, подтачивала душу, но остановиться он уже не мог.

Долгие годы Брум в одиночестве нёс груз тайны, оставленной отцом вместе с должностью верховного толкователя. Делвин устал, поэтому тихо проговорил:

— Северин займёт место во главе Совета при двух условиях: достигнет совершеннолетия и сочетается браком с Элери Талес. Как видишь, ни слова о моей смерти. Предполагается, что я просто отойду в сторону, передав власть.

Ложечка, которую Грэмис держал в руке, звякнула о тарелку. Советник неторопливо взял бокал с вином, полностью осушил и взъерошил копну белоснежных волос.

— Мощный выпад, — подвёл он итог словам Делвина. — Только как малыш Рин женится на дочке Фроста, если никто не знает, где девка?

— Поэтому мы должны найти её раньше. Ты занимаешься Талес, я Северином. К сожалению, я не могу просто так убить его. Ни прямая магия, ни физическая сила не помогут. Он избежит смерти, даже всади я ему нож в спину.

— В чём хитрость?

— Дедуля лично скрепил Союз Даров, заочно обручив любимого внука с дочерью Фроста. Они обошлись без малолетних новобрачных. В ритуале участвовали только родители. Братишка Валентайн и от меня скрыл радостные новости.

— М-м, — Фолэнт в недоумении закатил глаза, перебирая в памяти магические договоры. — Что за Союз Даров? Северин знает?

— Нерасторжимый договор на брак, ко всему прочему защищающий пару от смерти. Перед тем как испустить дух, законник рассказал всё. Отец тщательно отбирал кандидатуры невест, прежде чем связать две жизни. Мальчишка знает, что обручён. Он нашёл записи среди бумаг отца. Будет не просто, но думаю, Рин люто ненавидит дочь Талеса. Ведь все знают, что это толкователь Фрост Талес уничтожил цвет магической аристократии. Фрост способствовал смерти Валентайна Брума и всей семьи. Мне это на руку. Северин никогда не женится на ней или на ком-либо ещё.

— Но договор? — Известия даже Фолэнта заставили удивлённо раскрыть глаза.

— Северин упрямый и пойдёт до конца, — Делвин сел в кресло рядом с камином, потёр сухие ладони. — Помню, как мальчишкой он отказался, чтобы я заменил его в склепе. Утром вышел серый, неживой. Маленький старик. С тех пор он не лучше моих бесчувственных лаборантов. Такой никогда не простит Фроста Талеса, не притронется к Элери, где бы она ни была. Вечные обручённые. Если он найдёт кого-то на стороне, то его дети навсегда получат клеймо бастардов.

— Тогда чего ты боишься?

— Не хочу рисковать. Я должен продумать каждый шаг, предусмотреть невероятное. Ты был в провинции, нашёл девку?

— Нет, — Грэмис недовольно сжал губы, расправил усталые плечи. — Напрасно потерял время. Недавно отправил запросы во все пансионы.

— Мы делали это сразу после бегства Фроста, — отрешённый взгляд Делвина отразил пламя в камине.

Фолэнт возразил:

— Он мог привезти её в пансион через полгода, год. Скрывался в захолустье.

— Тогда проверь и приюты, — Делвин задумался.

— Ха! Считаешь, Фрост отдал свою драгоценную крошку в нищенский приют?

— Ничего не известно, Грэм. В изгнании случается разное. Был ранен. Умер от болезни. Потерял девчонку по дороге.

— Уйдёт много времени. Особенно, если мы начнём ещё и трущобы проверять, — Грэмис вальяжно уселся на подлокотник кресла рядом с верховным толкователем, низко склонился к самому лицу Делвина.

— И там проверь. Я должен иметь под рукой Элери Талес.

+++

Мариса еле переставляла ноги от усталости. Непростой выдался вечер, а схватка с иллюзией лишила её последних сил. Казалось, стоило лечь и сон придёт тут же, позволив забыться. Келена всё ещё не вернулась с праздника, поэтому Мариса спокойно разделась, умылась и забралась под одеяло. Стоило закрыть глаза, как образ господина Брума соткался из обрывков воспоминаний.

«У него есть чувства. Не такой уж он ледяной истукан, каким хочет выглядеть перед посторонними», — подумалось ей.

Она поняла, что господин Брум хранит немало тайн. История с сестрой осталась загадкой. Каким образом девушка превратилась в иллюзию? Мариса решила внимательно прочитать имена на памятной доске в центральной зале Академии. Надды, Брумы, Фолэнты… Внутри похолодело, дрожью отозвалось в теле.

— Лирой…

Она накрылась одеялом с головой, словно это могло защитить её от прошлого. Фолэнт не посмеет привлечь внимание к старой истории, не подойдёт, если узнает, что Мариса жива и близко от него. Не станет же он преследовать её на глазах у всей Академии? Находиться рядом с Лироем Фолэнтом сомнительное удовольствие, но она выдержит, сделав вид, что впервые видит стихийника.

Поразмыслив, Мариса почти успокоилась и собралась спать. Несколько минут она ворочалась на узкой кровати, ощущая жар. Руки Северина были такими сильными, но в тоже время бережными. Ментал не позволил ей совершить глупость, кинулся следом, точно студентка была ему дорога. Золотистые ниточки дара никак не желали успокаиваться и пронизывали всё тело. А Мариса боялась признаться себе, что присутствие стажёра каким-то образом заставляет оживать способности эмпата. Она вспомнила одно из сложных заклинаний, которое прежде получалось у неё весьма посредственно и с лёгкостью выполнила упражнение, наполнив комнату умиротворением и рассеянным светом.

Удивлённо приподнявшись, она села в постели, обхватила колени.

— Так не бывает, — Мариса ничего не понимала, но сама расслаблялась под