Простая история - Вера Чиркова

А посреди всего этого бедлама валяется бездвижное тело человека в форме офицера стражи.

— Кто он? — вопрос вылетает сам, не успеваю я даже взвесить, нужно ли мне это знать.

— Командир одной из смен охранников, — сбрасывая стул и шлёпаясь на диван, с досадой буркнул Леон. — Предатель.

— Но ведь… — едва ли не первый раз в жизни у меня не хватает слов.

Как может такое быть? Все, кто работает здесь охранниками, проходят не одну тщательную проверку. И по профессиональным качествам и ментальную, в цитадели магов. И всегда считалось, что уж где-где, а здесь просто не может быть предателей.

— Если бы ты не узнал голос… — вдоволь налюбовавшись на мое ошеломленное лицо, тяжело вздыхает магистр, — мы бы и до сих пор думали, что тут изменников просто не может быть. А когда решили проверить… просто для успокоения совести, твои подозренья, то вдруг обнаружили, что так хорошо защитили стражников амулетами от возможного ментального нападения, что сами не можем добраться до их истинных мыслей. Пришлось спешно готовить секретную операцию. Кларисса наложила на меня личину, и три дня в этих бараках жил новенький заключенный.

— Леон… — поступок мага, никогда не готовившегося к выживанию в таких условиях, сразил меня.

— Не бери в голову, — отмахнулся он, — всего три дня не такое уж большое испытание. К тому же меня хорошо подготовили. Зато ночами я понемногу расплетал защиту на их амулетах и когда смог услышать неприкрытые щитами мысли, испытал настоящее потрясение. Целый заговор, четыре человека… главный — командир смены. Немедленно отправил вестника и в то же утро меня отсюда забрали. Все последние дни мы готовили операцию по захвату. А тебя решили взять с собой в награду, ведь это было твоё предположение. Не совсем сформированное… почти невероятное, но все же именно твоё.

— Спасибо, конечно… но я бы хотел теперь узнать… а лучше посмотреть на того… ну ты понимаешь.

— Сейчас должна порталом прийти новая команда стражников, они под присмотром магов снимут со всех старослужащих амулеты, и ментальщики начнут всеобщую проверку. Вот тогда мы и сходим в камеры, — пообещал магистр.

Идти в камеры пришлось ножками. Хорошо, хоть не в подвал. Бывшие оружейные комнаты старинной крепости, помещения для боеприпасов и просто припасов, коровники, конюшни, сенники и все прочие каменные постройки были переделаны под камеры для преступников. Причем, комиссия, проверяющая тюрьму два раза в год, обязательно проверяла и условия жизни. Обычно проверяющие были довольны. Чистые, довольно просторные камеры, свежие постели, хоть и простая, но сытная еда.

Может, я слишком придирчив, только почему-то мне вовсе не кажутся удобными каменные клетки, и свежим — доносящийся из-за дверных решеток запах. Но особенно портят настроение настороженные, загнанные взгляды тех, кто находится за этими решетками. Какая-то неловкость заставляет меня отводить взгляд от худых, недобрых лиц. Словно это я, а не они сами повинны в том, что попали сюда. А больше всего при взгляде на этих ожесточенных людей мучат сомненья, что они действительно выйдут отсюда мирными законопослушными гражданами.

— И снова ты прав, — мрачно пробурчал шествующий рядом Леон. — Пора пересматривать систему наказаний. Можешь предлагать свои идеи, если они у тебя есть.

— Есть, — ехидно откликнулся я, — и первая, запретить тебе лазать в моих мыслях.

— Даже и не думал, — обиженно возмущается магистр. — У меня после уничтожения амулетов ни сил, ни желания. Да и голова разболелась. Просто у тебя лицо было такое… выразительное, когда ты в камеры заглядывал. Но про это потом, мы пришли.

Возле решетки нас дожидается встревоженный стражник, и по его дрожащим пальцам, путающимся в ключах, можно догадаться, как переполошил наш налет тюремщиков. Хотя всем официально объявили, что это были просто тактические учения, и они уже закончены.

В камере сидят на грубо сколоченных лавках несколько заключенных, но среди них нет того, кого я так жажду увидеть.

— Где Ахтархон? — опередил мой вопрос Леон.

И хорошо, что опередил, я ведь собрался назвать совсем другое имя.

Однако заключенные словно и не слышали вопроса. И не заметили нас.

Стражник ринулся было в камеру, поднимая прицепленный к запястью хлыст, и тут же попятился назад, остановленный ледяным взглядом магистра.

— Ему разрешено свидание, — безразлично пробормотал, ни к кому не обращаясь, маг.

— Спит он, — бросив на нас неверящий взгляд, хмуро буркнул один из узников.

— Где?

— Здесь я, — с верхней койки неловко слезает худой парень в грубой тюремной одежде.

— Это правда, про свидание? — с бледного, болезненного лица неверяще смотрят так знакомые мне по портретам Зары глаза.

— Правда, — шагаю я к нему, — идем со мной.

— Вещи его сразу захватите… — тихо и желчно произнес кто-то из заключенных и парень дернулся, как от удара.

— А то потом окажется, что он сам захотел в другую камеру… — глухо донеслось из другого угла.

Заключенные явно нарывались.

Я вопрошающе оглянулся на Леона. Магистр, стоически сцепив зубы, ответил мне страдальческим взглядом. Вот как. Значит, и такое бывало… Ну, тогда я не завидую вам с Кларой, одной поездки на жемчужные острова явно маловато будет за разгребание этой грязи.

И тут мне в голову пришла просто сумасшедшая идея.

— А что, у тебя действительно есть вещи, с которыми ты не хотел бы расстаться? — мягко спрашиваю бывшего повара.

— Да нет… — несчастно промямлил он, — если только кое-какая мелочь.

— Если хочешь, забери, — разрешаю я, — возможно, тебя действительно потом переведут в другую камеру.

Рашат побледнел еще сильнее, и покорно полез на свою полку, а его сокамерники больше не проронили ни слова, только искоса бросали на нас ненавидящие взгляды.

Леон, выйдя из камеры, терпеливо ждал, пока узник соберет свои вещи и робко встанет возле меня, прижимая к груди небольшой узелочек, затем приказал следовать за ним и направился к выходу.

До комнатки, где полагается находиться дежурному охраннику, мы топаем как сквозь горящий лес. Наполненные бессильной злобой глаза узников жгут спины, но стоит обернуться, как сразу оказывается, что все они старательно изучают грязный пол. И до жути обидно, что совсем ничего нельзя объяснить этим, глубоко заблуждающимся на наш счет людям. Всё произошедшее сегодня еще много лет будет считаться в цитадели совершенно секретной информацией.

— Иди, займись каким-нибудь делом, — отправляю из караулки охранника, и едва за ним закрывается дверь, оборачиваюсь к Леону, — ты можешь открыть отсюда путь ко мне домой?