Катрин (Книги 1-7) - Жюльетта Бенцони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Бедные люди! — прошептала Катрин. — С нами было бы то же самое!
— Хвала Господу, нас миновала сия участь, — прошептал Жосс с удовлетворением.
В следующий момент они стали свидетелями разразившейся драмы. Едва паломники добрались до ворот Санта Мария, солдаты окружили их и схватили.
— Клянусь кровью Господней! — удивился Жосс. — Но… их арестовывают!
— Дон Мартин желает задать им несколько вопросов, — ответил Ганс глухим голосом. — Он хочет убедиться, кто они, не сходя с места!
— Это бесчестно! — воскликнула Катрин. — Что эти бедные люди могут ему сообщить? Им нужна помощь.
— У них, например, спросят, не вернули ли себе бандиты из Ока своего сотоварища? Где бандитское логово? Нужно еще узнать, кого эти несчастные больше боятся: мести разбойников или дона Мартина!
Катрин не отвечала. Повернувшись к городу, она с тревогой следила за перипетиями развернувшейся драмы. Большинство паломников без сопротивления дало себя связать, но нашлись и такие, кто попытался оказать сопротивление людям алькальда, и первым из них, естественно, был Жербер Боа. С повозки они услышали, как Жербер крикнул:
— Измена! Братья, будем защищаться, так пожелал Бог!
И сам мужественно бросился в бой со своим смешным посохом, грозя мечам и копьям солдат. Не в состоянии двинуться дальше, Катрин, Ганс и Жосс заворожено смотрели вытаращенными от ужаса глазами. По мосту длинными темными ручьями потекла кровь, переливаясь в лучах уже высоко стоявшего солнца. Грубости и жестокости кастильцев была дана свобода, и, стоя со скрещенными руками на некотором расстоянии, дон Мартин смотрел на все это, проводя языком по губам.
Слишком неравный бой быстро закончился. Паломников усмирили в мгновение ока. Вне себя от возмущения, Катрин услышала предсмертный крик Жербера, которого ударили копьем прямо в грудь. Ему эхом вторил короткий приказ, и несчастный клермонец мгновенно полетел в реку, которая разбухла от недавних дождей. Желтый поток медленно стал относить тело. Остальных паломников затолкали в город, и решетка упала…
Катрин со злостью подтолкнула Ганса, на которого, видимо, нашло полное одурение.
— Быстро, едем! Дорога теперь свободна… И потом, мы, может быть, сможем его выудить.
— Кого? — произнес Ганс, подняв на нее полный горечи взгляд.
— Да его… Жербера Боа, которого эти презренные бросили в воду. Может быть, он еще не умер…
Ганс послушно тронул лошадей, и повозка поехала. Дорога в Лас Хуельгас, к счастью, шла вдоль реки Арлансон. Жосе пересел с задней части повозки и оказался рядом с обоими спутниками. У него тоже было вытянутое лицо, слегка потусторонний взгляд. Он лепетал:
— Паломники! Божьи скитальцы! Они ведь попросили приюта, им обязаны были его предоставить!
— Я говорил вам, что здешние люди — дикари! — бросил Ганс с неожиданной резкостью. — А дон Мартин — хуже всех. Я думал, после истории с клеткой у вас не будет больше сомнений. Так вот, нужно было еще и крови пролиться на ваших глазах, чтобы вы наконец убедились в этом. Скорее бы мне закончить свои дела. Я с радостью вернусь к себе, на берег Рейна… Великая река, настоящая! Величественная, грандиозная! Ничего общего с этой грязной речушкой!
Катрин дала ему высказаться, остудить гнев. Напряженные нервы мужественного человека нуждались в этом… Она смотрела на катившиеся рядом с ними желтые волны, стараясь увидеть тело Жербера. Вдруг она заметила его. Длинное черное тело плыло по воле мутных и грязных волн. Она выпрямилась, вытянула руку.
— Смотрите. Вот же он! Остановимся!
— Он мертвый! — произнес Ганс. — Зачем останавливаться?
— Потому что он, может быть, еще жив. И даже если и умер, имеет право на то, чтобы его хотя бы похоронили по-христиански.
Ганс пожал плечами.
Вода здесь, в этой дикой стране, такая грязная, что сойдет и за землю. Остановимся, если вам так хочется.
Он остановил повозку на обочине разъезженной дороги. Катрин быстро соскочила на землю. Жосс следовал за ней по пятам. Катрин кубарем слетела к Арлансону, добежала до берега на узком повороте реки, куда направлялось тело. Не раздумывая, Жосс вошел в воду, ухватился за Жербера и направил тело к берегу. С помощью Катрин он вытащил его из воды и уложил на прибрежные камни. У клермонца были закрыты глаза, губы белые и сомкнутые, но он еще слабо дышал. На груди зияла глубокая рана, но она больше не кровоточила. Жосс покачал головой:
— Он долго не протянет. Ничего не сделаешь, мадам Катрин. Он потерял слишком много крови.
Не отвечая, она села на землю, осторожно положила голову Жербера себе на колени. Ганс подошел к ней и, не произнося ни слова, протянул ей что-то вроде фляги из козьей кожи, которую он прицепил себе к поясу, перед тем как выйти из дома. Там было вино. Катрин смочила вином бесцветные губы несчастного. Жербер вздрогнул, открыл глаза и удивленно вперил их в молодую женщину.
— Катрин! — пролепетал он. — Вы… тоже… мертвая… почему я вас вижу?.. Я столько думал о вас!
— Нет. Я жива, и вы тоже живы. Не разговаривайте.
— Мне нужно говорить. Вы правы… я чувствую, что еще жив, но это совсем ненадолго. Мне… хотелось бы… священника, чтобы не умереть с моим грехом… на душе.
Он, цепляясь за Катрин, сделал жалкое усилие, чтобы выпрямиться. Тогда Жосс мягко встал на колени и осторожно приподнял его. Жербер посмотрел на лица, склонившиеся над ним, вздохнул:
— Никто из вас не священник, ведь так? Катрин сделала отрицательный жест, с трудом удерживая слезы. Жербер попытался улыбнуться:
— Тогда… вы… меня выслушаете… Катрин… Вы трое! Я вас прогнал, осудил, отправил бродить одних, без нас… потому что думал, что ненавижу вас… как ненавидел всех женщин. Но понял, что вы… не такая. Мысль о вас не оставляла меня… и дорога превратилась для меня в ад… Пить!.. Еще немного вина… Оно придает мне силы…
Катрин осторожно дала ему попить. Ему стало плохо, но он пришел в себя, открыл глаза.
— Я сейчас умру… и это хорошо. Я был недостоин… подойти к могиле Апостола, потому что я убил… жену. Катрин!.. Я ее убил из ревности… потому что она любила Другого. Мне хотелось убить всех женщин…
Он замолчал, откинулся назад, и Катрин еще раз подумала, что он отошел. Но вдруг он поднял веки, которые смерть уже настойчиво
