NEXT 3. Маски сброшены - Виктор Багров

Он знал, что щедро обещанные миллионы — блеф, наживка для глупых рыбешек, к числу которых себя не относит. Но заставить себя не мечтать не мог. Это было превыше его.

— А что вашим нынешним акционерам выгодней? — Федечка недоуменно развел руками. — Допустим, иметь две копейки с рубля в год или иметь их же, но чувствовать себя хозяевами? Или выгодней перестать быть хозяевами развалин, но получить уже рубль за рубль?

Трезво мыслит младенец, мысленно покривился Мамыкин. Придется возвратить его с ангельских высот на грешную землю.

— Чувство собственника, молодой человек, не всегда рационально. И не всегда подчиняется выгоде, рентабельности и прочей красивой терминологии. Это — чувство, а не гольная цифра. Ирреальная, я бы сказал.

Федечка снова занял покинутой место напротив оппонента. Досадливо поморщился.

— Ерунда, извините, словоблудие. Вы не вишневым садом торгуете.

— Покуда я ничем не торгую. Нет у меня таких полномочий. И еще... Как сказал известный вам вольнодумный поэт — «Лучше покоя на одну ладонь, чем полные горсти тщеты и ловли ветра...». Сильно сказано! — он встал со стула, навис над самовлюбленным пацаном, возомнившим себя великим реформатором. — Разговор окончен!

— То-есть? — Федечка тоже поднялся. — Что вы хотите сказать?

— Я вовсе не директор! Меня зовут Григорий Мамыкин. Ма-мы-кин, — по слогам продекламировал Мама. — Окимовский хозяин... А вы, Федор Федорович, лезете в авантюру. Никто вам не доверил вести переговоры, никакая «Империя» за вами не стоит и стоять не может. Пару дней назад я предостерегал вашего папеньку от подобных происков, он, видимо, не внял, не проникся. Поэтому вынужден повторить его прощальные слова. Пошел вон отсюда! И дальше других слов не будет. Дальше начнут трещать шейные позвонки. Уходите. И побыстрей. Это относится и к вашему пребыванию в городе. Пошел вон!

Федечка подошел к двери, остановился.

— Думаешь, испугался? А мне почему-то не страшно.

Дверь захлопнулась с такой силой, что с притолоки посыпалась известка.

Несколько долгих минут Мамыкин успокаивался. Казалось бы, полушутливая беседа изрядно потрепала его нервы. Прийдя в себя, взал мобильник, набрал знакомый номер.

— Губернатора срочно! Как это занят? Пусть освободится! Мамыкин говорит, деточка, МАМЫКИН! Пора узнавать по голосу... Юрий Сергеевич, привет! Ты там своего Лазаря Ильича поторопи, вставь ему фитиль в надлежащее место. Финансовый фитиль или тротиловый — это по ситуации! Чего, чего, спрашиваешь? Опять нервы дергали. Пацан был, младший Лавриненок, которому, как и папаше, палец в рот не клади — отхватит. Пусть берут Лавра, Юрик! Немедленно берут! Сейчас десять утра с минутами, так вот, до вечера вопрос должен быть закрыт. А с мальчишкой я как-нибудь сам управлюсь... Тоже мне, полез Давидик на Голиафа!... Это я говорю не тебе, Юра, ты этого не проходил...

Мамыкин говорил и смотрел в окно, провожая ненавидявшим взглядом идущего к проходной Федечку...