Выбираю любовь - Барбара Картленд

– Не стоит извиняться, – успокоил ее Рейберн. – Если честно, то так вы выглядите еще прелестнее, чем в своем обычном наряде.

Услышав эти слова, Виола зарделась. А Рейберн неожиданно произнес:

– Поскольку нам предстоит долгий разговор, может быть, мы присядем?

Виола послушно уселась на диван.

Рейберн поместился рядом с нею, причем настолько близко, что их плечи соприкасались. Виола почувствовала легкое смущение, но тут же напомнила себе, что скорее всего сегодня они видятся в последний раз. Вероятно, сейчас Рейберн скажет, что он согласен расторгнуть помолвку…

Итак, она покорно ждала приговора, и несколько секунд, в течение которых Рейберн собирался с мыслями, показались ей вечностью.

– Я уже говорил вам, что после того, как мы с вами расстались сегодня вечером, я кое-что понял, – начал он. – Точнее, я знал это уже давно, только не мог выразить…

Он умолк. Виола догадалась, что он ждет ее реакции, и рискнула робко спросить:

– И что же вы… поняли?..

– Что я люблю вас!

Рейберн почувствовал, как она вздрогнула, а затем, повернув голову, посмотрела на него, словно не веря своим ушам.

– Да, это правда, – мягко произнес он. – Я люблю тебя, моя дорогая! Но только сегодня, когда мне пришлось в очередной раз спасать тебя, я понял, как много ты для меня значишь. Я не могу без тебя жить!..

Глаза Виолы озарились необыкновенным внутренним светом, придававшим ее лицу одухотворенность и чистоту.

Рейберн обнял ее и прижал к себе.

– И все же это не может быть правдой!.. – попыталась возразить Виола.

– Нет, это правда! – настойчиво произнес Рейберн, и их уста слились в поцелуе.

Никогда прежде он не прикасался к губам столь нежным, сладким, невинным. По телу Виолы пробежала сладостная дрожь, она теснее прижалась к Рейберну, и тут его рот стал более требовательным и настойчивым.

Виола была на седьмом небе от счастья. Стоило Рейберну поцеловать ее, как она почувствовала, что весь мир перестал существовать. Остались только он и она…

По мере того как его поцелуй становился все настойчивее, Виола чувствовала, что ее былые страхи отступают, а то, о чем она прежде осмеливалась только мечтать, становится реальностью.

В этом поцелуе слились воедино нечто возвышенное и духовное, нечто сродни ее самым горячим молитвам, и в то же время самый откровенный чувственный восторг. Ей показалось, что своим поцелуем Рейберн вернул ее к жизни, а точнее, она лишь сейчас поняла, что значит жить по-настоящему.

Время остановилось… В целом мире существовали только они двое. Наконец, с трудом оторвавшись от восхитительных губ Виолы, Рейберн нежно произнес:

– Я люблю тебя, моя драгоценная фиалочка! А теперь скажи, что и ты меня любишь…

– Да, я люблю тебя! – с жаром подтвердила Виола. – Люблю всем сердцем… всей душой… Но именно потому, что я так сильно тебя люблю, я и не могу допустить, чтобы ты пострадал… из-за меня…

– Я пострадаю лишь в одном случае – если ты откажешься выйти за меня замуж, – перебил ее Рейберн. – Только так, моя дорогая, мы решим все наши проблемы!

– Но твоя карьера!.. А вдруг я снова попаду в какую-нибудь историю и это тебе повредит?

– Как только мы поженимся, никто не посмеет вмешиваться в нашу жизнь, – твердо пообещал Рейберн.

И со смехом добавил:

– И я не позволю тебе голосовать за что-нибудь, кроме любви!

– Неужели ты думаешь, я к этому стремлюсь? – возразила Виола. – И все же, Рейберн, ты уверен, что хочешь этого?

– Да, дорогая, абсолютно! – подтвердил он. – И уж если тебе небезразлична моя судьба, то должен сказать, что у тебя есть единственный способ сделать меня счастливым и оградить от нападок врагов – стать моей женой!

– Я желаю этого всем сердцем, – призналась Виола. – Но мне и в голову не могло прийти, что ты полюбишь меня! Я ведь такая обыкновенная… Ну что я могу тебе дать?

Рейберн улыбнулся и крепче обнял ее.

– Ты можешь дать мне все то, что я хотел бы получить от своей жены, – серьезным тоном ответил он. – Вначале мне казалось, что я просто жалею тебя, как беспомощного испуганного ребенка, но со временем понял, что мне мало только защищать тебя. Нет, я хочу, чтобы ты принадлежала мне – сейчас и навеки!

Виола прерывисто вздохнула и посмотрела на Рейберна. «Никогда я не видел, чтобы женщина так светилась от счастья», – с нежностью подумал он.

– Но я иногда бываю такой глупой, – смиренно произнесла Виола. – И я совсем не такая блестящая красавица, как твои прежние… знакомые дамы…

– А мне такая жена и не нужна, – возразил Рейберн. – Этих качеств я насмотрелся предостаточно в тех женщинах, с которыми… развлекался прежде!..

Он ласково поцеловал Виолу в лоб.

– Поверь, дорогая, ни ты, ни я уже не сможем обойтись друг без друга!

– Я хочу быть твоей помощницей… хочу заботиться о тебе… и любить… – стыдливо закончила Виола.

Неожиданно в ее голосе зазвучала такая страсть, что Рейберн, наклонившись, снова поцеловал ее, и снова, как и в первый раз, весь мир перестал существовать для Виолы.

На этот раз он не ограничился губами. Когда им обоим уже начало казаться, что сейчас они задохнутся от этого неистового поцелуя, Рейберн, с усилием оторвавшись от губ Виолы, принялся целовать ее глаза, все еще мокрые от слез, щеки и шею.

Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Это чувство даже трудно было описать словами, так разительно отличалось оно от всего, что происходило с ним до сих пор.

Рейберну казалось, что он прикоснулся к какому-то нежному цветку, наполнившему его не той чувственной страстью, которую обычно будили в нем женщины, а некоей духовной сущностью, о существовании которой в себе он даже не подозревал.

Казалось, Виола пробудила в нем высокие идеалы и бескорыстные порывы, которые владели им в сладостную пору юности, но были потом забыты, а точнее, принесены в жертву жестким политическим амбициям.

Она была так чиста, так добра, так невинна, что Рейберн верил – рядом с Виолой он и сам станет добрее, чище, благороднее. Словом, вернутся те лучшие черты его натуры, которые когда-то составляли неотъемлемую часть его характера…

– Я люблю тебя… Люблю… – прошептала Виола.

Она сама не понимала, почему прикосновения Рейберна наполняют ее таким восторгом. Когда-то в мечтах она именно так и представляла себе любовь, только действительность оказалась еще прекраснее, еще восхитительнее!..

– Мне так много нужно тебе сказать, моя драгоценная!.. – задыхаясь, проговорил Рейберн, глядя в восторженные глаза Виолы. – Но прежде всего я хочу увезти тебя из этого опасного дома! И давай не будем долго тянуть со свадьбой. Договорились?