В самое сердце (СИ) - Сью Ники

— Что? — Ветров перевел взгляд в сторону небольшого столика, за которым сидела тучная женщина. За ней была дверь в коридор, а оттуда уже и вход в зону ожидания.

— Вон там Настя стояла. Она дошла до конца, а потом повернулась. Я уверена, что она ждала тебя. Я видела ее глаза. Ну что же вы делаете, дети? — Антонина Викторовна пождала губы, а глаза ее сделались печальными.

— Меня бы там не было. Она ведь знала. Зачем ждала? Это чушь.

— Ярослав. Это все женские обиды. Гордость. Но любовь…

— Нет никакой любви! — крикнул в сердцах Ветров. Выхватил руку и пошел прочь. Обида душила горло, а безысходность царапала грудку клетку. Он потерял ее. Потерял девушку, в которую влюбился первый раз в жизни.

Ну и к черту. Все к черту. И Настю. И любовь.

Вот только у самого выхода Ярик зачем-то остановился. Оглянулся в ту самую сторону, куда показывала Антонина Викторовна. В голове вдруг всплыл образ Калашниковой. Как она стоит там и смотрит, как ждет его. Неужели и правда ждала?..

Глава 25

Первые дни в Китае Насте было не до собственных переживаний и чувств: то книги получить, то решить вопросы с документами, то в общаге обустроиться. Комната ей досталась в очень неплохом женском коллективе. Пять девчонок, из которых трое были из Кореи, одна из Таиланда и еще одна из Японии. Громкие, болтливые и очень веселые.

Куратор сразу посоветовала Насте сменить имя, чтобы запомнить окружающим было легче. И Настя превратилась в Нану. А еще на нее моментально обратили внимание несколько китайцев. Оказалось, что в Китае русских любят.

Настена, не привыкшая к такому вниманию даже терялась. Зато парни ничуть не терялись. Они подсаживались к ней за стол, улыбались и предлагали показать студенческий городок. Да, здесь, в самом деле, был целый город для учащихся: и кафе, и магазины, и парки, а главное огромная библиотека. И все это на территории кампуса.

Институт Насте понравился, однако его масштабы невозможно сравнить с российскими. Первые ночи даже сон не шел. Во-первых, китайцы — все же шумный народ. А во-вторых, кровать немного жесткая, и воздух тяжелый, отопление не настолько хорошее, как в России. Да, тепло, но не так. Потому что работал радиатор в комнате. В южных городах не было центрального отопления.

Речь китайцев Настена тоже разбирала плохо. Волновалась из-за этого, и старалась лишний час потратить на библиотеку. Все же подкасты и сериалы — совсем другое. Но китайцы оказались очень понимающими, одним из таких был Вэй Чжоу. Он с самого приезда крутился рядом. Высокий, улыбчивый, с короткой стрижкой и серьгой в правом ухе.

Яркие краски новой жизни помогали скоротать дневное время суток. Однако стоило только вернуться в общагу, лечь в кровать, как грусть заливала тело, сердце и разум. Не нужен никто рядом, как и Китай. Кроме него. Единственного и неповторимого. И как бы Настя не пыталась себя убедить в обратном, ничего не получалось.

С каждым днем обида сходила на нет. И на ее место приходила тоска. Настена только через неделю осознала, как сильно скучает по Ярославу. Как сильно его не хватает рядом. Душа разрывалась на части, и чувство одиночество царапало внутренности. А ведь она была уверенна, что в Китае любовь утихнет, забудется. Но ничего не утихало. Наоборот, становилось еще более невыносимо.

Бабушке, конечно, Настена об этом не говорила. Не хотела ее расстраивать. Да и та в свою очередь не поднимала тему про Ярика. Казалось, они обе благополучно забыли такого человека.

В какой-то момент Настя поняла — у нее просто опускаются руки. Аппетит пропадал, она могла не есть почти день. Дружелюбные китайцы и соседки по комнате спрашивали, все ли в порядке, никто ли не обидел. И пока днем Настена была в окружении людей, одиночество не так затягивало. Но стоило только наступить ночи — мир умирал и вместе с ним Настя.

Однажды просто что-то сломалось. Сердце заныло волком, сжалось и потребовало хоть немного воспоминаний. Поэтому Настена залезла в телеграм, разблокировала Ярика и начала слушать его старые голосовые сообщения. А потом расплакалась. Она зажала рот рукой, чтобы никто не слышал всхлипы. Кажется, ей не хватало Ветрова больше, чем ему. Наверное, если бы в этот момент Ярослав позвонил или написал, то Настя все простила, и поверила в любую ложь. Глупое девичье сердце готово принять красивую обертку, готово на все.

В ту ночь Настена не спала. Она плакала до самого рассвета. И таких ночей становилось все больше и больше.

Ярик решил, что больше не будет пытаться. Он отпустит свои чувства. Да, получится не сразу, но точно получится. А Настя… она найдет кого-нибудь лучше. Честного с первой минуты знакомства. Правда, только стоило представить ее с другим, как сердце начинало ныть. Хотелось сразу же пойти и набить этому другому морду.

Первую неделю с момента расставания было особенно сложно. Ярослав погрузился в учебу, работу и отдалился от окружающих. Тема с Димой его старались взбодрить и пару раз вытаскивали погулять в город, покататься на машине. Даже сходили в хамам. Но это такая ерунда с тем, что творилось в груди у Ярика.

Зато успеваемость поднялась. Да и с китайским больше не возникало проблем. Ветров вообще сделался любимчиком Грымзы. Она теперь приводила его в пример многим, и постоянно хвалила. Однако пары по восточному предмету давались особенно сложно. Потому что там Ярик всегда думал о Насте.

Ветров пытался сдерживаться. Он поставил себе четкую цель — забыть Калашникову. Поэтому лишний раз не заходил к ней на страницу в инсте, не открывал переписки с ней, но и удалить не мог историю чата. Пока не мог. Но был уверен, что однажды сможет. Нужно просто немного времени. Боль проходит. Все проходит.

Двадцать пятого января Дима праздновал свой день рождения. Отмечать планировалось в одном шикарном баре на центральной улице. Дорогой, с дубовой мебелью, вкусной едой и шумной музыкой.

Ветров с Темой заехали сначала к Яру, скинули книги, сходили в душ и переоделись. Иванов облился духами с ног до головы, и несло от него, как от букета цветов. Ярик так и не понял, зачем столько. А еще не понял, почему на звонки Юльки Артем не отвечал. Однако вмешиваться не стал. Своих душевных ран хватает.

В бар приехали около десяти вечера. Музыка играла во всю, а яркий цветовой шар озарял небольшой зал. Знакомых лиц почти не было, но Ярослав никогда не переживал на этот счет. Он всегда быстро знакомился, находил общий язык. И здесь не стало исключением. Народ дружный, веселый, компанейский. Сперва просто выпивали и болтали, потом и танцевать пошли. Девчонки сразу вырвались в центр зала. Прыгали, махали руками, в общем, сливались с музыкой. Парни некоторые тоже ушли в отрыв, активно подкатывали к дамам. Ярик же сидел рядом с Димой, и просто глушил виски.

— Ты так сопьешься, — бурчал именинник. Он смотрел на какую-то невысокую девушку. Она танцевала, а световые зайчики бегали по ее шикарным длинным волосам.

— Не будь занудой, — отмахнулся Ветров. Виски казался горьким, хотя был качественным. А может дело было вовсе не в алкоголе.

— Иди вон, — указал Дима на незнакомку возле шеста. — Глянь, как на тебя глазеет. Отдохни, расслабься.

— Мне, итак, хорошо. Сейчас выпью и вообще будет ништяк! За тебя, мой дорогой. Запомни! — голос у Ярослава звучал певуче. — К черту любовь. Никогда, слышишь, никогда не влюбляйся.

— Да я это две недели назад еще понял, — усмехнулся Дима. Взял стакан с виски, и сделал глоток.

— К черту любовь, — повторил Ветров.

— Эй, вы, что тут напиваетесь? — спросил Тема. Он вернулся с танцпола и был весь потный. Глаза у парня переливались задорными огоньками.

— Поминаем, — пошутил именинник.

— За мужиков! — прикрикнул Ярик и разом выпил целый стакан с виски. Казалось, что градусы его не берут, а еще казалось, что ничего не сможет заглушить боль в сердце. Наоборот, от алкоголя становилось еще хуже. Не нежные воспоминания лезли, вспышки нежности и заботы, которой больше никогда не будет.