В самое сердце (СИ) - Сью Ники

И план был, на самом деле, неплохой. Купить цветов, много цветов. А еще салюты. И все это принести к окнам Насти. Артем даже сам вложиться решил. Тоже чувствовал за собой ответственность.

— Ты уверен, что она к окну выйдет? — спросил Ярик, озадачено.

— А мы Юльку попросим! Все получится. Не сидеть же сложа руки!

— Тоже верно, — согласился Ветров.

В итоге они разделили обязанности. Иванов занялся цветами, а Ярослав салютом. Хотелось не просто пару бахов, а чего-то очень красивого, волшебного, как и сама Настя. Но везде есть сложности, с ними столкнулись и ребята.

Новогодние праздники — это обильные выходные. Многие просто не работали, а кто и работал, отказывался делать доставку. Ну а как без доставки привести сто алых роз. Но и здесь разрулили. Иванов позвонил старому приятелю из состоятельной семьи. Тот подкатил на своем внедорожнике с большим багажником.

За цветами же пришлось ехать за город. Потому что местные магазины просто не обладали тем запасом, который был необходим.

— Ну парни… — усмехнулся Дима, тот самый богатый знакомый с другого факультета. — Был бы я девушкой, все бы простил.

— Я бы тоже! — подхватил Тема.

— Спасибо, ребят. Я… я блин… — растерялся от собственных чувств Ветров.

— Яр, ты явно запал на нее. — Улыбался Дима, сворачивая на очередном повороте.

— Я думал, что любовь не по моей части. Забавно, да?

— Вот я не хочу влюбляться точно, — качал головой Артем. — Ну, нафиг такие проблемы с девушками.

— А Юлька? Как у вас с ней? — вспомнил неожиданно Ветров.

— Она… мне нравится она.

— Ну, все, в нашем семейном кругу минус два? — засмеялся Дима. — Вы не заразные хоть? Я не хочу подцепить болезнь любви.

— Заражайся, — потрепал его Ярослав по волосам. Он сидел впереди, а Иванов сзади.

— Идите вы… в баню со своими бабскими соплями.

— Слушайте, а не сходить ли нам в баню? — предложил Тема.

— Ага, и потом Яр вместо Насти к какой-нибудь Марине придет с цветами.

— Да тогда я и цветами не откуплюсь, парни.

До цветочного склада доехали быстро. Там выбрали самых свежих красных роз с пушистыми шапками, и длинными стеблями. Иванов все возмущался, как же ему ехать в салоне с таким обилием красоты. Но потом сдался под напором ребят. Дима строго сказал, что подкуп должен соответствовать косяку.

Ярослав глубоко вдохнул и улыбнулся. Надежда разрасталась из маленького огонька в большой костер. Все получится. Они успеют помириться до отъезда.

Когда выехали со склада уже стемнело. Сел приличный туман, а по объездной пару фонарей не работали. И как-то уж так ребята заболтались, что просто не заметили машину впереди, которая к слову, не заметила и их. К счастью, Дима хорошо водил, и реакция у него была, дай Бог — отменная. Во время он крутанул руль вправо, и автомобиль повело в сторону полей. Снег, небольшая гололедица, приличная скорость, и зад машины влетел в столб.

Розы рассыпались по салону, разнося запах свежести. Тему унесло в сторону стеблей, но как вовремя там оказался его рюкзак. Спас от шипов. Ярик же с Димой почти не пострадали. Шея немного болела, ремни безопасности сделали свое.

В итоге Ветров так и не поехал к Насте. Стебли цветов поломались, пушистые алые шапки отломились, не все, но многие. Ну и пришлось ждать ДПС, чтобы страховка покрыла расходы аварии. А потом еще решили съездить в травмпункт, проверить, нет ли серьезных повреждений.

Розы по пути выкинули. Смысла от них уже не было. Да и желания встретиться с Настей пропало. Не после таких приключений. Зато появилось желание выпить. И друзья поддержали его. Тем более время близилось к ночи.

А четвертого числа в обед Ярослав все же отправился на очередную попытку объясниться. Однако двери ему никто не открыл. Ветров даже сел на ступеньки. Ждал. Час, два, три, время утекало, словно песок из пальцев. Но никто не возвращался. Он снова позвонил Насте. И снова аппарат недоступен.

Тяжелый вздох сорвался. Это была самая яркая безысходность за его жизнь. Когда ты просто не можешь ничего сделать. Когда безумно хочется, когда грудь обжигает, когда тело ломает, когда готов прыгнуть с обрыва в пропасть. Лишь бы получить тот шанс. Но даже если прыгнешь, вероятно, ничего не получишь.

Пятого числа Ярослав решил, что попытается поймать Настю в аэропорту. Уж там она от него не убежит. Он ехал с последней надеждой. Хотя она таяла на глазах.

Вбежал в аэропорт, оглядел зал. Сердце в этот момент прыгало, словно готово выскочить само к Настене. И уж тогда в ее руках точно изольется на тысячные извинения и признания в чистой любви. Но вместо Калашниковой, Ярик увидел Антонину Викторовну. Она сидела на железной лавке, то и дело, поглядывая на часы.

— Добрый день, — подбежал Ветров. — А Настя… — слова выходили через вдох.

— Она… — женщина потупила взгляд, будто пыталась подобрать нужные слова.

— Что она? — с опаской спросил Ярослав.

— Уже улетела.

— Как? — Ветров вдруг подумал, что он ослышался. Сразу же начал глазами искать табло. А когда нашел, не мог понять, почему рейса до Москвы нет.

— Ярослав, время… поменяли.

— Что? — наверное, в ту секунду сердце в груди перестало биться. Ярик опустил голову. В глазах начало покалывать, но он сморгнул пару раз. Холодные пальцы сжались в кулаки, да так сильно, что ногти едва не разрывали кожу до крови. Ярослав стиснул зубы, и только спустя минуту смог сделать вдох. Тело начало потряхивать. Как будто удар молнии поразил, как будто добил и без того ветхое дерево. Ветров вдруг почувствовал себя опустошенным. Что-то остановилось, разбилось и исчезло навсегда.

То была ее улыбка. Ее голос. Ее прикосновения. Ее сладкие поцелуи и взгляд, от которого вырастали крылья.

Ярик закрыл глаза. Он все еще отчетливо помнил Настин запах, помнил, как она трепала его волосы, и как сидела у него на коленях. Он так ярко все это помнил, что начал задыхаться.

— Ну-ка, — Антонина Викторовна потянула за локоть Ярослава. — Ты побледнел. Садись, а?

— Давно?

— Что давно?

— Давно она уехала? — через силу спросил Ярик. Вот теперь, когда произнес эти слова, стало еще больней. Настя, в самом деле, покинула его. Забрала сердце и покинула.

— Два часа назад.

Ветров сел на железную скамейку. Провел руками по волосам и в мыслях мелькнул странный вопрос: его чувства вообще взаимны. Неужели все это время, пусть и короткое, что они провели вместе, Калашникова не смогла разглядеть ничего. Ведь он был искренен в каждом мимолетном движении, в каждом слове и каждом поцелуе. Так почему же она не смогла разглядеть его намерения. Почему легко отпустила, почему повернулась спиной.

— Да и к черту, — прошептал Ярослав. Он так пытался, но она в итоге уехала. Просто уехала. Не дала ни шанса. Ветров не отрицал свою вину, не отрицал, что сделал ей больно. Но нельзя же так.

— Ты любишь Настю? — спросила неожиданно Антонина Викторовна.

— Да, — ответил Ярик, не задумываясь ни на минуту. — Только у нас это не взаимно.

— Ну что ты такое говоришь? — воскликнула женщина. Ветров резко подскочил. Находиться в аэропорту стало невыносимо.

— Постой, — Антонина Викторовна тоже поднялась. Схватила за руку Ярослава. Но он не смотрел на нее. Не мог просто. Ведь Настя так походила на бабушку. Хотелось выть волком. В груди все разрывалось, и ранило тяжелыми осколками.

— Мне пора, простите.

— Она… она любит тебя, — прошептала женщина.

— Не любит, и не любила. Иначе бы дала мне шанс. Долбанный! Проклятый! Мизерный шанс! — произнес с обидой в голосе Ярик, и выхватил руку.

Хватит этих пыток. Хочет разорвать между ними все? Значит, так тому и быть. Зачем бегать за человеком и пытаться что-то, если он не готов даже оглянуться. Это равносильно тому, что стучать в закрытые двери. Ведь никто не откроет. Потому что за ними никого нет. Пустота.

— Постой! — воскликнула Антонина Викторовна, вновь схватив за руку Ярослава. — Вон там, смотри. Вон там она стояла!