Александрийское звено - Берри Стив

Он рискнул взять Гари с собой, но до сих пор не был уверен в том, что это было разумным шагом. Если за похищением Гари стоит Альфред Херманн, в чем Торвальдсен не сомневался, идея взять Гари с собой на ассамблею казалась ему вполне разумной. Там мальчик окажется в окружении влиятельных мужчин и женщин со всего мира, каждый из которых окружен секретарями и телохранителями. Это будет самым безопасным для него местом.

Датчанин размышлял о похищении. Из того немногого, что ему удалось узнать о Доминике Сейбре, этот американец был настоящим профессионалом и вряд ли стал бы нанимать себе в помощники недоумков вроде тех троих голландцев, которые столь неряшливо сработали в деле похищения Гари Малоуна. Тут что-то не вязалось! Малоун тоже настоящий профи, двух мнений быть не может, но уж слишком быстро ему удалось распутать похищение и вернуть сына. Не было ли это спектаклем, поставленным специально для старшего Малоуна, чтобы подтолкнуть его к активным действиям? Если так, то Гари больше и впрямь ничто не грозит.

– Помни, о чем мы говорили, – сказал Торвальдсен, обращаясь к Гари. – Держи рот на замке. Там, куда мы направляемся, будет слишком много ушей.

– Я все помню.

Датчанин улыбнулся.

– Вот и прекрасно!

Теперь ему оставалось лишь надеяться на то, что он верно разгадал замысел Херманна.

38

Вена, 8.00

Херманн оттолкнул тарелку. Он ненавидел есть, особенно в присутствии других людей, но любил обеденный зал шато. Он лично выбирал для него дизайн: убранство в неоготическом стиле, оконные переплеты, потолочные кессоны, расписанные изображениями прославленных крестоносцев, стены, увешанные гобеленами с картинами взятия христианами Иерусалима.

Завтрак, как всегда, был впечатляющим, а его гостей обслуживал целый рой слуг в белых кителях. Дочь Херманна сидела на противоположном конце длинного стола, остальные двенадцать мест были заняты избранными представителями ордена – членами Политического комитета, которые прибыли накануне для участия в назначенной на выходные ассамблее.

– Надеюсь, всем все нравится? – проговорила Маргарет, обращаясь к собравшимся. Общение с гостями было ее коньком.

Херманн увидел, как она нахмурилась, заметив его тарелку с почти нетронутой едой, но вслух ничего не сказала. Позже это станет темой очередного выговора, который она ему устроит, словно от аппетита или его отсутствия зависят здоровье и долголетие. Ах, если бы все было так просто!

Несколько членов комитета переговаривались, обсуждая шато, его уникальную обстановку и те перемены, которые хозяин произвел в ней с прошлой весны, когда они были здесь с визитом в последний раз. Все эти мужчины и женщины были очень богаты, но их капиталы, даже сложенные вместе, не составили бы и четверти того, чем владел Херманн. Однако каждый из них был для него по-своему ценен. Поэтому он поблагодарил их за комплименты в адрес шато, а затем умолк. Выждав некоторое время, Херманн наконец сказал:

– Меня интересует, что именно Политический комитет намерен сообщить ассамблее относительно «Концепции-1223».

Эта инициатива, одобренная на весенней ассамблее три года назад, представляла собой сложный план дестабилизации обстановки на Ближнем Востоке, главными мишенями которого являлись Израиль и Саудовская Аравия. Концепция была любимым детищем Херманна, и именно по этой причине он неустанно расширял сеть своих источников информации в правительствах Израиля и Соединенных Штатов. Источников, которые совершенно неожиданно вывели его на Джорджа Хаддада.

Ответил ему председатель комитета:

– Прежде всего, не могли бы вы рассказать нам о том, к каким результатам привели ваши усилия? Их фиаско может затормозить осуществление всех наших планов.

Херманн согласно кивнул.

– События разворачиваются, и очень быстро. Но у меня встречный вопрос: если у меня все получится, будет ли обеспечен информационный рынок?

Другой член комитета кивнул с таким же серьезным видом:

– Мы уже наладили контакты с Иорданией, Сирией, Египтом и Йеменом. Все проявили интерес – по крайней мере в ходе предварительных переговоров.

Слышать это Херманну было приятно. Он давно успел усвоить: желание арабских государств заполучить что-либо – продукты, услуги или террор – возрастало прямо пропорционально аппетитам их соседей.

– Упускать из виду саудовцев опасно, – проговорил еще один из членов Политического комитета. – С ними связаны многие члены нашего ордена, и, если мы проигнорируем их интересы, возмездие последует незамедлительно и может обойтись весьма дорого.

– Ваши переговорщики, – заметил Херманн, – должны сделать все, чтобы они сохраняли спокойствие до того момента, пока для нас не настанет удобный момент вступить с ними в переговоры.

– Не наступило ли время подробно рассказать нам, что именно происходит? – осведомился очередной член Политического комитета.

– Нет, – ответил он, – еще не время.

– Вы, Альфред, вовлекаете нас – причем очень глубоко – в нечто такое, что вызывает у меня много вопросов.

– В чем же они заключаются?

– Что это за приманка, столь соблазнительная для Иордании, Сирии, Египта и Йемена, и почему из этой «подкормки» исключается Саудовская Аравия?

– Уничтожение Израиля.

В зале повисла гробовая тишина.

– Согласен, – проговорил один из членов Политического комитета, – данная цель является общей для всех этих государств, но она недостижима. Государство Израиль было, есть и будет.

– То же самое говорили про Советский Союз. Но посмотрите, что произошло после того, как была поставлена под сомнение сама цель его создания. Выяснилось, что это колосс на глиняных ногах, и он тут же рассыпался – буквально в течение нескольких дней.

– И вы способны повторить подобное чудо с Израилем?

– Если бы я не считал такое возможным, то не стал бы тратить на это свое и ваше время.

Один из членов комитета, давний друг Херманна, казалось, впал в уныние от непреклонной позиции руководителя ордена.

– Позвольте мне выдвинуть следующую версию. Что, если подвергнуть сомнению истинность Ветхого Завета?

Несколько гостей пожали плечами.

– Ну и что? – спросил один.

– Это могло бы в корне изменить все дебаты, связанные с Ближним Востоком, – пояснил Херманн. – Евреи твердо намерены и дальше доказывать правильность своей Торы: Слово Господа, и все такое. Никто и никогда всерьез не бросал им вызов. Были какие-то разговоры, спекуляции, но не больше. Однако если удастся доказать ошибочность Торы, только представьте себе, что произойдет с доверием по отношению к евреям. Подумайте, как это возбудит и раззадорит другие ближневосточные государства.

Херманн знал, что говорит. Победить евреев еще не удавалось никому, хотя пытались многие: ассирийцы, вавилоняне, римляне, турки, инквизиция. Их ненавидел даже Мартин Лютер. Но так называемые Дети Господа упрямо отказывались сдаваться. Худшим из их врагов был, пожалуй, Гитлер, и вот он сгинул, а мир подарил евреям их библейскую родину.

– Что вы имеете против Израиля? – спросила одна из сидевших за столом. – Я с самого начала спрашивала: почему мы тратим на это время?

Эта женщина и еще двое членов Политического комитета действительно изначально противились планам Херманна. Поскольку они находились в меньшинстве и были относительно безвредны, Херманн закрывал глаза на их вольнодумство – хотя бы для того, чтобы создать видимость демократии в ордене.

– Дело не только в Израиле. Речь идет кое о чем гораздо большем. – Херманн увидел, что ему удалось завладеть вниманием всех сидевших в зале, включая дочь. – Если сыграть правильно, мы сможем дестабилизировать обстановку как в Израиле, так и в Саудовской Аравии. В этом деле они связаны друг с другом. Если мы создадим в обеих странах достаточно переполоха и беспорядков, а в нужное время выпустим все это наружу, нам, возможно, удастся свалить правительства обеих стран. – Он повернулся к председателю Политического комитета. – Вы уже обсуждали, как наши члены могли бы использовать данный процесс после того, как мы запустим его?