Дебют - Евгений Васильевич Шалашов

— Нужно рассказать, что ненависть к России — то есть, «русофобия», началась на Западе задолго до появления Российского государства, а уж тем более — Российской империи, — сказал Иванов Иван Иванович, едва дослушал мою идею.

— Это после того, как Россия заявила о своей преемственности от Византии? — догадался я, вспоминая старца Филофея и новую идеологию русского государства. — Мол — Москва, третий Рим, а четвертому Риму не бывать?

— Прежде всего, на Западе пошли на подмену термина, — усмехнулся Иван Иванович. — Что такое Византия? Это же слово, производное от городка Византи, что был на месте Константинополя. Жители Восточной Римской империи и не знали, что они какие-то византийцы. А так, если заменим Римскую империю на Византию, то вроде это уже и не правопреемница Рима, а только некое государство. С чем у анс ассоциируется Византия? Не с культурой, не с политикой. Вспомним только «коварство», «отравителей», да ещё о том, как князь Олег щит на вратах Царьграда повешал. А европейцы, с одной стороны, вроде бы, старались избежать путаницы — дескать, чтобы не путать Западную империи и Восточную, но все-таки, зачем? А все просто. Конкуренция существует не только в современном мире, но и в прошлом. В раннее средневековье европейские города были большими селами, обнесенные крепостными стенами, которые не шли ни в какое сравнение с Константинополем. Лондон там, Париж, не говоря уже про немецкие городишки — фу, зачуханные деревушки, пусть и из камня, с грязью и вонью Там свиньи бродили. Анна, княжна, дочь Ярослава Мудрого, когда приехала из Руси во Францию, поразилась убожеству. Когда королевой стала, ей из России, из Великого Новгорода мыло душистое присылали, потому что у французов только грубое, вроде хозяйственного мыла имелось — очень вонючее, да ещё и дорогое. Вот так вот все и было в прошлом. Стало быть, европейцы посчитали — если начать принижать прославленную столицу ромеев, заменить звучное название государства на то, что поплоше, так вроде бы они свои столицы поднимут из праха.

Иван Иванович прав. И пусть Восточную Римскую империю начали называть Византией где-то в восемнадцатом, или девятнадцатом веке, что это меняет? Напротив, те, кото мы именуем просвещенными умами и гуманистами Западной Европы, были ещё теми русофобами, на которых клеймо негде ставить. Убрать из истории значение Восточной Римской империи — выпад против ее преемника. А ведь Россия — ладно, пусть Великое княжество Московское, объявило себя не только религиозным преемником Рима, но и культурным, и юридическим. Интересно, а можем ли мы сейчас претендовать на собственность, изъятую у византийцев? Сколько там крестоносцы награбили, когда захватывали Константинополь?

А Иван Иванович продолжал:

— Если бы князь Владимир принял крещение не от Востока, а от Запада, стал католиком, королем русов, приняв корону от папы римского, то сегодня Россию считали бы Европой. А коли он стал православным, то автоматически стал врагом для католиков, а все его преемники — тоже.

Интересно, никто в моем мире не написал книги в жанре альтернативной истории о том, как Владимир сделал Русь католической? Чтобы произошло, О России мусульманской такие книги есть, но там от мусульманства только имена да праздники, а суть осталась прежней.

— Нужно начать с дара Константина, — уверенно сказал Иван Иванович. — Именно с этой лжи и началось возвышение католической церкви, а значит — и европейской цивилизации.

Про дар, или «вено» Константина я слышал, но подробностей, разумеется, не помнил. Властитель что-то кому-то дарил, но что именно? Поэтому, Иван Иванович принялся меня просвещать:

— Константин заболел проказой, которая разъедала всё тело императора. Врачи ничего не могли сделать, а жрецы языческих богов сообщили, что для излечения он должен поставить в храме купель, зарезать множество младенцев и искупаться в их крови. Дескать — горячая кровь малолетних детей непременно исцелит императора!

Константин уже готов последовать призыву, но ему стало жаль детишек и их матерей. Дети-то уже во дворец императора собраны — орут, мамки плачут. Не выдержал император, отослал всех по домам, да ещё и подарки приказал каждой мамке вручить, чтобы успокоить. Ночью императору снится сон, как к нему приходят первые апостолы Христа Петр и Павел, что хвалят его за решение и советуют отыскать епископа Сильверста, прячущегося где-то в горах от гонений на христиан. Гонцы императора отыскали епископа, привели во дворец. Сильвестр повелевает императору одеться в рубище и заставляет Константина покаяться в грехах. После покаяния епископ Сильвестр крестит и миропомазывает императора, а тот исцеляется от проказы.

Я, в свое время, знал другую версию крещения Константина. Мол — император принял святое крещение накануне сражения, да еще и приказал изобразить кресты на щитах своего войска. Враг, увидев множество крестов (а еще и в небе появился крест!), смутился и убежал. На мой взгляд — версия крещения накануне сражения выглядела убедительнее, но как знать?

— Значит, император принял крещение от епископа Сильвестра, а в благодарность подарил тому какие-то города и земли? — поинтересовался я.

— Если бы лишь города и земли, так и ничего, — усмехнулся Иван Иванович. — Император передал епископу власть над всеми землями Римской державы. И в благодарность император приказывает — всё в христианском мире должен решать суд, который совершает епископ Рима, он же должен издавать законы для всех христиан. После этого император Константин строит церковь внутри Латеранских палат. Ещё он назначил епископа Рима первосвященником, повелев, что отныне патриархи Константинополя, Антиохии, Александрии и прочих пределов обязаны повиноваться римскому папе! И все христиане во всем мире обязаны почитать главнейшего епископа Рима. Ещё дарит папе корону, коня и свой любимый Латеранский дворец. Корону и коня Сильвестр вернул, а вот остальное оставил себе.

— А что за земли и города? — полюбопытствовал я.

— Как будто император отдал католической церкви все земли в пределах Западной империи.

— А подделку все-таки обнаружили?

— Обнаружили только спустя пятьсот лет. К тому времени католики все земли себе забрали, да ещё уверяли, что православные пытались себе чужое взять. А кого в пятнадцатом веке станет интересовать правда? Уже и Восточной Римской империи нет, все сделано.

А ведь до чего же похоже на мое время! Государственный секретарь размахивает пробиркой с каким-то белым порошком, уверяя, что там «сибирская язва». Журналисты демонстрируют трупы, уверяя, что это тела боснийцев, убитых злобными сербами. Непонятные люди обливают детей водой, делают какие-то странные движения, но уверяют, что дети отравлены. Еще кого-то мажут ядами, травят радиоактивными веществами, но отчего-то все живы и здоровы.

Истина, разумеется, будет установлена, но кого эта истина заинтересует, если главное уже сделано? Главное для англов и саксов придумать ложь поярче, да пожутче, а потом погромче кричать. Да, крик должен быть очень громким, чтобы заглушать голоса нормальных людей.

Нам бы тоже придумать, но не сможем. Вернее, смочь-то сможем, придумаем, но лгать не станем. И брать ложь за основу просто не сможем, не по-нашему это, не по-русски. За всю тысячелетнюю историю подличать мы так и не научились. Может это и плохо, но я тоже не смогу врать. И дело не только в том, как к этому отнесутся подданные, потомки, а во мне самом.

— Ещё очень интересный момент, — вмешался в моим размышления Иванов. — Императора Карла Великого считают основоположником нескольких государств — Франции, Германии, Италии, Австрии. В общем, от его империи пошла вся европейская государственность. А ведь если посмотреть строго формально, то Карл не имел право на императорскую корону. Имелся император Восточной Римской империи — законный правопреемник Римской державы, а чтобы появился ещё один император — это следовало согласовать и с ним, и с патриархом. А что делает Карл? Он просит, чтобы коронацию провел его ставленник — римский папа. Разумеется, тот рад подчеркнуть свою власть, он с удовольствием возлагает корону на голову Карла. Но это был незаконный акт. Можно даже сказать — нелегитимный. Но кто теперь в Европе признает, что Карл Великий — мудрый, седобородый, зачинатель всего — от рыцарства до школ и литературы, незаконный правитель?

А царь-то — ненастоящий! Хм… Никогда не задумывался, что с правовой точки зрения, Карл Великий не имел права становиться императором? Но Карла мы пока трогать не станем. Пусть вначале наши историки, специализирующиеся на государственном праве напишут пару научных трудов. А потом посмотрим,