Повилика - Катерина Крутова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но судя по дальнейшим записям, планам Виктории «Барвинок» не суждено было сбыться. Мои Повилики — первые на этой земле за минувшие сто лет.
*
Мы забронировали комнаты в гостевом доме, расположенном в старинном здании. Полина выбрала его по многочисленным восторженным отзывам туристов, колесящих по миру в поисках мистического и паранормального.
— Настоящий отель с призраками! — гордо заявила дочь, и никто из взрослых не счел нужным возразить.
Во дворе перед гостиницей царит неожиданное оживление. Группа, судя по говору, местных мужчин пилит, рубит, колет, таскает и укладывает в кузов пикапа фрагменты того, что совсем недавно было деревом хвойных пород. Внимательно разглядываю ближайший спил — застывшая смола отливает необычным ржавым оттенком.
— Точно кровь высохшая, да? — заметив мой интерес, комментирует коренастый светловолосый мужчина. — Вы бы неделю назад поглядели, что творилось! Как гроза нашу красавицу завалила, каждый слом красным соком сочился, ни дать ни взять — кровоточила. После такого и не захочешь, а в легенду поверишь! — и смерил меня выжидающим взглядом опытного рассказчика, провоцирующего слушателя задать правильный вопрос.
— Кровавая деревянная дева? — с готовностью клюю на заброшенный крючок, раз уж мы приехали в эзотерическую экспедицию.
— Знаете, как это переводится? — собеседник не спешит переходить к сути, выдерживая театральную паузу и маринуя перед подачей главного блюда. Слежу взглядом за его рукой и вижу на первом этаже дома маленький ресторанчик. Деревянные буквы названия оформлены причудливым шрифтом и покрашены свежей алой краской. Пожимаю плечами — владение словацким не входит в перечень моих навыков.
— Корчма «Стонущая девица»! — гордо заявляет мой новый знакомый и ждет реакции.
— Двусмысленно, — хмыкаю в ответ, на всякий случай оглядываясь, не слышит ли дочь.
Светловолосый крепыш ухмыляется довольной белозубой улыбкой.
— Только вот не от любви она стонала, а от ее отсутствия! Опоздали вы буквально на неделю — сейчас местные гиды временно исключили нас из своего маршрута. Ждут, когда мы из ствола статую сделаем, а ветки на обереги и талисманы пустим. Пан Кучар мужик головастый, как сосну завалило, так сразу смекнул — надо на месте ее деву деревянную поставить, может с секретом каким, чтобы кровавыми слезами мироточила.
— Так что за легенда?
— Жил тут неподалеку на склоне Ситно молодой красавец-барон. Как-то летом, объезжая свои угодья, увидел он в поле юную девушку — до того красивую, что глаз не отвести. И ей он приглянулся с первого взгляда. Привез в свой замок и зажили они в мире и любви, — по выверенным паузам и неторопливой речи понятно — мужчина рассказывает историю далеко не в первый раз.
— Но правил в то время нашими землями жестокий король, которому все было мало и власти, и богатства. И вот решил он прибрать к рукам и нашего барона, для чего надумал его женить на своей родственнице. Воле короля противиться себе дороже — и вот прибыла невеста в карете и с обозом приданного. Но как вышла на свет Божий — и птицы замолкли и цветы завяли, до того страшна оказалась. Решился барон той же ночью с любимой бежать, отважился ради любви отказаться от земель и титулов и приказал ждать его на постоялом дворе — этом самом, где мы с вами сейчас стоим. Да только прознала о том жуткая невеста, а была она самой могущественной ведьмой всего королевства. Опоила она будущего мужа сонным зельем, а сама вместо него приехала. Тут и заколдовала бедную девушку — превратила в сосну, а сама приняла ее облик и вернулась в замок. Обрадовался барон пропаже страшилища королевского и повел под венец любимую. А дерево, что за ночь выросло на постоялом дворе, с тех пор стонет ночами да льет кровавые слезы по утраченной любви, да возлюбленному, не разглядевшему подмены. А в полнолуние, говорят, выходит из ствола дева в белых одеждах и бродит по гостинице, заглядывая в лица спящих — нет ли среди них ее любимого — и пропал тот, кто посмотрит в ее глаза.
Мужчина откашливается и потирает шею:
— Насчет призрака, как по мне — перебор. Нагоняют жути специально для туристов, а вот все прочее… По крайней мере, дерево тут росло испокон веков, а во время ветров завывало знатно, действительно будто баба от горя стенает. Говорят, пятьсот лет почти простояло. Пан Кучар на анализ обещал отвезти — вдруг возраст подтвердится, вон оно какое — мощное и кряжистое. Других таких сосен за всю жизнь не видал, даром что я потомственный плотник. Ой, пани, что это вы слезы лить надумали?! Неужто в дороге укачало или пень пожалели? — внимание собеседника сосредотачивается на происходящем за моей спиной. А там моя Лика — стоит на коленях посреди двора и рыдает, положив обе ладони на обрубок, бывший недавно вековой