Театр китового уса - Джоанна Куинн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Розалинда уже там, приветствует каждого зрителя. Для всех у нее есть комментарии, и манеры подобраны под каждого гостя. Для богатых пожилых леди она любезная дебютантка; для легко поддающегося лести старого простака из соседнего поместья она искрящаяся кокетка; для слабохарактерного викария она скромная мать. Кристабель замечает с некоторой фрустрацией, что Розалинда кажется способной актрисой вне пределов сцены.
Дом представляет собой идеальную декорацию. Все окна широко открыты, передняя дверь тоже. Чилкомб со скрипом распахнут, будто кукольный домик, открывая интерьеры, освещенные чашами с плавающими свечами, сияющий и мерцающий, будто пещера сокровищ.
Когда дети проходят мимо, Кристабель слышит слова мачехи:
– Твоя постановка получила положительные отзывы, Кристабель.
Дигби и Овощ заходят в дом. Кристабель останавливается.
Розалинда говорит, не глядя на нее.
– Другая постановка, случись она, должна быть иной.
Кристабель ничего не говорит.
Розалинда машет рукой кому-то на другом конце сада, затем отмечает:
– В деревьях должны быть электрические гирлянды, и сама сцена должна быть освещена. Мистер Брюэр может это организовать. Костюмы должны быть сшиты профессионально. В Хэмпстеде есть одна женщина, у меня есть ее контакты.
Пауза. Шум гостей, шампанского, успеха. Грачи кричат с деревьев.
Розалинда продолжает:
– Меня в ней не будет. Слишком много других дел. Но Тарас должен участвовать, у Дигби будет главная роль, и случится это до конца лета. В антракте Ов может исполнить что-нибудь на рояле, Миртл говорит, что она довольно хороша – но только не эту ее любимую канитель. Что-то, что нравится всем. Мы также пригласим людей из газет. – Она кидает взгляд на Кристабель, удостовериться, что ее услышали, затем добавляет, – скажи Дигби, чтобы пообщался с гостями. Все жаждут с ним познакомиться.
Кристабель говорит:
– У меня есть пара идей. – Как и Розалинда, она говорит в воздух, будто озвучивая вслух мысли. – Собственных идей.
– Не сомневаюсь, – говорит Розалинда тоном хозяйки.
– Возможно, я сделаю список, – говорит Кристабель – и ждет, неподвижно. Она не часто стоит возле мачехи и рада обнаружить, что теперь у них не такая большая разница в росте.
Розалинда поджимает губы, будто игрок, задумавшийся у карточного стола, затем говорит:
– Хорошо.
Кристабель кивает и вливается в спешащую в дом толпу. Она с некоторым удивлением отмечает, что ее появление в Дубовом зале вызывает волнение. Она слышит сказанные шепотом комментарии, имя отца. Некоторые даже бросают улыбки в ее сторону. Она коротко кивает в ответ, предлагает рукопожатие тут и там. В конце концов, приветствовать людей важно. Оказать гостеприимство. Всякое такое.
Она замечает Дигби и Ов – они едят шоколадный торт возле камина, который Розалинда наполнила экзотичной цветочной композицией, – и идет к ним, по пути перемещая оставленный без присмотра на рояле серебряный портсигар Миртл в собственный карман.
– Ваша мать хочет, чтобы мы поставили еще один спектакль, – сообщает она им.
– Это прекрасно! – говорит Ов взрывной россыпью крошек. – Я так рада! Это был самый идеальный день в истории! Посмотри на всех этих людей!
– Лучшие из слышанных мной новостей, – говорит Дигби, качая головой. – Мы могли бы поставить что-то из Шекспира, Криста.
– Могли бы, Дигс, могли, – отвечает она, отламывая кусок торта на его тарелке. Она ест его, изучая смотрящих на них людей, улыбчивых, в своих лучших нарядах, с коктейлями, – и думает об «Илиаде». Думает о том, что случилось после, в следующей истории, когда хитрые греки наконец проникли в Трою, чтобы выиграть войну.
После того, как тело храброго Гектора было сожжено на погребальном костре, греки построили огромную деревянную лошадь, чтобы сделать жителям Трои подарок. Могучий жеребец на колесах, полый внутри, – они заполнили его молчаливыми солдатами, стоящими впритык, опасливо разминающими затекшие члены и осторожно пробегающими пальцами по заостренным кромкам своих мечей.
Если найти способ дать людям желаемое, они впустят тебя, думает Кристабель. Если создашь зверя, в которого можно спрятаться, они отопрут двери и затянут тебя внутрь.
Когда затихли звуки
Спальня в домике у моря
ХИЛЛИ: Ты был лучше всех, дорогой.
ТАРАС: Да.
Гостевая спальня в Чилкомбе
МИРТЛ: Ты был лучше всех, дорогой.
ПЕРРИ: Умоляю, Миртл. Хватит.
Главная спальня в Чилкомбе
РОЗАЛИНДА: Дигби был лучше всех, ты так не думаешь, дорогой?
УИЛЛОУБИ: Я оставил курево внизу.
Поле на полпути между пабом «Кораблекрушение» и поместьем Чилкомб
ФИЛЛИ: Я все гадала, кого из нас ты выберешь. Мои лондонские друзья поспорили. Старушка Хилли была фавориткой. Будто бы шансы были больше у нее. Они не думали, что я в твоем вкусе.
УИЛЛОУБИ: Дорогая, так и есть.
ФИЛЛИ: С каким очарованием ты говоришь такие ужасные вещи. Почти получается поверить, что в тебе вовсе нет злобы.
УИЛЛОУБИ: А разве есть?
ФИЛЛИ: Зачем ты так себя ведешь? Все эти женщины, измены.
УИЛЛОУБИ: Я бы не назвал это изменой. Кроме того, ты без ума от этого русского великана. Ты здесь лишь потому, что сегодня ночью очередь Хилли.
ФИЛЛИ: Тарасу нравится доводить женщин до безумия, потому что он верит, что безумие – высшая форма выражения. А у тебя какое оправдание? Думаю, ты втайне ненавидишь женщин.
УИЛЛОУБИ: Вы все друг друга ненавидите вполне достаточно. Никогда не понимал, почему женщины не могут ужиться друг с другом. Вечно нудят обо всем подряд. Усложняют жизнь. Сигарету?
ФИЛЛИ: Зачем тогда заниматься со мной любовью?
УИЛЛОУБИ: Ты так говоришь, будто я тебя за волосы сюда притащил.
ФИЛЛИ: У тебя есть зажигалка?
УИЛЛОУБИ [после паузы]: Наверное, если делать что-то долго, это становится привычкой. Когда я был в армии, какие-то вещи я делал каждое утро. Ботинки, пуговицы, шляпа. Через несколько лет даже перестал замечать, что занимаюсь ими. Это просто происходило.
ФИЛЛИ: Идеальное определение бессознательного действия. Как же легко это должно быть для тебя…
УИЛЛОУБИ: Никто никогда не отказывается, дорогая. И кто в этом виноват?
В Лондон
Июль 1928
За ужином от Перри поступило предложение.
– Почему бы тебе не взять с собой на балет детей? Они совсем здесь одичали.
– Одичали? – спросила Розалинда. – Они доставляют тебе неудобства, Перри? Девочки проявляют определенную отсталость,
