Восстание 2456 года - Мелинда Мёрдок

— Это не то же самое, что бой в небе, и ты это прекрасно знаешь. В критические моменты они будут смотреть на тебя. Хауберк станет крупнейшей акцией НЗО, какая только когда-нибудь предпринималась. Я должна сказать, я за ее проведение, это правда, но этого мало. Если мы проиграем, мы проиграем многое. Возможно, НЗО понадобится столетие, чтобы восстановить свои силы.

— А если мы выиграем? — спросил Вашингтон с озорными искрами в глазах.

— Ответ на этот вопрос ты знаешь.

— Полковник, если это успокоит вас, я не возражаю против того, чтобы признаться, что с нетерпением ожидаю этого. Несмотря на то, что это дело кажется безумием, кажется абсолютно невозможным, вы не удержите меня, я буду в нем участвовать.

— Почему-то у меня такое предчувствие, что это не безнадежно, что у нас есть шанс, — Вильма смотрела куда-то далеко поверх его плеча отсутствующим взглядом. — Иногда я представляю Землю снова свободной и цветущей, какой она была во времена Бака. Но мечты сами по себе не становятся реальностью, Вашингтон, — это истина нашей жизни.

— Возможно, это время — время менять истины… В нашу пользу.

— Пожалуй, стоит попробовать.

Наклонившись, Вашингтон мягко опустил руку на ее плечо.

— Я не собираюсь умирать, полковник. Я собираюсь победить.

— Отдохни немного, капитан. — Вильма улыбнулась. — И не возомни слишком много о своей персоне.

Вашингтон допил остатки из своего стакана. Глаза его смеялись, когда он делал последний глоток.

— Да я прямо пылаю любовью к ней, — сказал он.

Бак Роджерс спал урывками. Сон не давал отдыха ни телу, ни душе. Бак ворочался, метался, сбивая в комок простыни. Компьютерный глаз, несущий охрану, беспристрастно регистрировал его движения, но не подозревал о сновидениях, беспокоивших капитана.

…Он стоит на вершине холма, откуда родной город виден как на ладони. Бумажный самолетик, поднятый волной дневного ветерка, белеет на фоне просторного лазурного, безоблачного неба. Вот самолет сделал петлю и продолжает свой парящий полет…

…Он садится в открытую кабину старинного самолета. Пропеллер завертелся, ускоряя движение, заревел мотор. На голове у Бака — кожаный шлем. Мимо проносятся облака…

… Он ухватил рычаги управления летного тренажера так крепко, что костяшки пальцев побелели. Самолет снижается. Чертов тренажер на это и запрограммирован, тут ничего нельзя поделать — Бак это знает. Но все же он упрямо выворачивает рычаги, пытаясь поднять нос несуществующего самолета, а тренажер по-прежнему показывает, что нос ныряет вниз. Бак выключает устройство…

Все, что снилось Баку, было так или иначе связано с самолетами и, как ни странно, не имело никакого отношения к двадцать пятому веку. Сны уносили его в прошлое, напоминая о давно исчезнувшей цивилизации, о жизни, которая была гораздо более мирной и счастливой, чем та, что настала пять столетий спустя. Это тревожило его. Он метался по кровати, просыпаясь и вновь впадая в забытье. И где-то на грани каждого видения таился призрак «Крайта» с его туманными цилиндрическими очертаниями. Он парил на краю подсознания, не обретая четких форм. И Бак не делал никаких попыток добраться до него.

А в доке «Спасителя-3» ждали двадцать два «Крайта». Бездушные аппараты, готовые выполнять все, что запланировали для них люди, они не ведали сомнений. Их возможности были заложены в компьютерах. Они знали до точки в десятичной дроби свою максимальную скорость, коэффициент маневренности по отношению к этой скорости и эффективность своего оружия.

У них была предельная самоуверенность логического ума, не знающего, что такое человеческая ошибка. В их словаре не было понятия неисправности или сбоя. Они не знали, что такое авария. Они были подобны детям с их крайней степенью уверенности в себе.

Восемнадцать летательных аппаратов безмятежно ожидали утра в мирном неведении того чудовищного задания, которое им предстояло выполнить.

ГЛАВА 22

Бак Роджерс направил свой корабль к грозному силуэту Хауберка. Он был в отличном настроении, и это отражалось на пилотаже — «Крайт» несся подобно метеору. За ним, как цыплята за матерью-курицей, следовали шесть других. Справа, отставая от последнего истребителя звена Бака на пятьдесят километров, летело еще шесть кораблей, ведомых Вашингтоном.

— Смыкаем ряды, Орел-Лидер, — скомандовал Бак.

— Вас понял, Повстанец-1.

Группа Вашингтона начала перемещение еще до того, как он закончил говорить.

— Хауберк в пределах действия датчиков. Расчетное время прибытия — через минуту.

Хауберк зловеще замерцал на экране сканера Бака. Со стороны он казался конгломератом форм, случайно собранных и соединенных без всякой системы. Такое впечатление возникало потому, что Хауберк в течение нескольких столетий достраивался, пока не принял свой нынешний вид. Внутри этих беспорядочно слепленных конструкций обитали компьютеры, державшие Землю в цепях.

Вблизи станция подавляла своими размерами. Глаз способен был охватить не более одного—двух из составляющих ее блоков. Каждый блок украшало название той или иной подчиненной РАМ компании, внесшей свою лепту в сооружение Хауберка.

— Подходим к оборонительным сооружениям пункт пять, — прозвучала команда Бака. — Встреча на другой стороне.

— Понял, Повстанец-1. — Звено Вашингтона разорвало боевой порядок и вскоре скрылось за громадой станции.

— Курс десять, — скомандовал Бак, и его корабли проследовали за ним, перестроившись: четыре образовали ромб, а два оказались в центре этой фигуры. Такой боевой порядок пилоты четко отработали незадолго до операции.

— Прибыли, — сказал Бак. — Приготовиться к бою.

Корабли развернулись и, не меняя боевого порядка, полетели вдоль станции. Два шедших тандемом в центре ромба взяли в прицел оборонительные сооружения.

— Огонь!

Оба корабля послали пульсирующие лазерные лучи в Хауберк по траектории, противоположной направлению их полета. Начало было удачным: защитные экраны станции не успели сработать.

— Огневое направление пять! — скомандовал Бак.

Два отстрелявших корабля отступили, их заменили два других.

— Попадание в цель, — сообщил Райт. — Повреждений — ноль.

— Нанесем новый удар, — сказал Бак и звено развернулось для следующего захода.

— Сэр, нас атаковали!

— Что-о? — Недоверчивость в голосе Сифориана была неподдельной. — По Хауберку стреляют?!

— Да, сэр. — На круглом лице Хауптмана застыло выражение ужаса. — Судя по показаниям приборов визуального наблюдения, они начинают новую атаку. У них хорошие корабли, сэр.