Одна из тридцати пяти - Елена Романова

Райт требовал ее низвержения, отказа от притязаний на престол в обмен на жизнь лорда де Хога. В обмен на ее любовь, ее любимого юношу! И она готова отказаться от него ради цели более высокой. Но как же это больно.

Генриетта вдруг смахнула слезы, тяжело вздохнула. Когда ее сын станет королем — а он станет — она вырвет животрепещущее сердце Райта Берингера, наблюдая, как он корчиться от боли. И это будет самый счастливый день в ее жизни.

Девилль ожидал господина, положение которого сейчас было более чем прочным. Мужчина стоял в окружении верных воинов, готовясь сообщить весьма скверную новость.

— Я тороплюсь. Быстрее, — двухстворчатые двери распахнулись, впуская обладателя низкого рычащего голоса в совещательный зал. Лорд-протектор решительно прошагал к столу, указывая Девиллю на стул.

— Где лорд эль-Берссо? — начал он с самого главного.

Девилль присел, не решаясь поднять взгляд, ибо он знал, как может быть опасно смотреть в глаза зверя.

— Ваше сият… ваше величество, — откашлялся.

— Где он? — темные глаза Райта сощурились.

— Лорд эль-Берссо оказал сопротивление и был смертельно ранен. Он скончался по пути в Лауртан.

— Я сказал доставить его живым, — довольно спокойно и даже мягко вымолвил регент.

Эта мягкость лишь обман. К сожалению, Райт не умел быть мягким.

— Мой лорд, это было невозможно.

— Это было довольно просто, — оборвал Берингер, — но ты не справился. Я весьма огорчен. Саргол! — позвал, не спуская с Девилля равнодушно-циничного взгляда. — Я позволю тебе уйти отсюда живым только потому, что ты прошел войну. Твой меч!

Девилль положил руку на рукоять, взглянув на регента.

— Я не выйду отсюда без меча. Меч для воина — это его честь.

— Тогда тебе следует крепче держать его, — усмехнулся Райт, безмолвно протягивая руку в сторону помощника.

Саргол преподнес ему оружие, и Райт вытянув его из ножен, отбросил последние на пол.

— Мне нет равных в бою на мечах, — Девилль поднялся, сообщая противнику простую истину, — если я раню вас или убью, меня отпустят?

— Со всеми почестями, если, конечно, ты действительно так хорош.

Звон стали заставил присутствующих расступиться, образовывая круг.

Девилль, который был старше регента на добрый десяток лет, блестяще владел мечом. Впрочем, это стало очевидным лишь тогда, когда лезвие рассекло грудь Райта.

Саргол, всегда предельно хладнокровный, дернулся в сторону хозяина. В этот момент Девилль выбил из руки регента меч.

— Признаю, — изрек Райт, тяжело дыша, — ты действительно хорош.

Девилль опустил оружие, встал на одно колено, произнеся покорно:

— Я готов служить вам до самой смерти. Дайте мне еще один шанс, мой лорд, и я не подведу вас. Никогда.

Берингер взглянул на разорванную куртку, на тонкую алую полоску, едва вспоровшую кожу на груди. Усмехнулся.

— И почему я не должен убить тебя после всего этого? — спросил он насмешливо. — Ты и твой провал стоил мне очень многого, — Денвилль все еще стоял на коленях, поэтому Райт добавил: — Хорошо, но учти, я сдеру с тебя шкуру, если нечто подобное повторится.

— Никогда, мой лорд. Никогда вы не пожалеете о вашем решении.

Ох, если бы знал тогда Райт, чем обернется для него эта клятва.

Есть две вещи, которые настоящая леди никогда не должна делать — сбегать из дворца с женатым мужчиной и быть деревенщиной из Хоупса!

Кабинет Райта в Лауртане был подобен полю для игры в мяч в моей незыблемой деревне. По размерам, конечно. И стоило учесть немаловажное обстоятельство — это был воистину мужской кабинет. Думаю, даже служанки избегали заходить в него, опасаясь застать Райта за поеданием младенцев. Ох, и грозен он был. До смешного.

Я медленно шла вдоль стола, ведя по краю пальцами, разглядывая ворох документов, массивную чернильницу, пепельницу с окурками. Руки у меня еще дрожали, на губах горели поцелуи, и ничего я не ждала так сильно, как возвращения этого мужчины. Почти врага, почти друга, почти любимого.

Не удержалась от возможности плюхнуться в глубокое хозяйское кресло, вальяжно развалиться, положив руки на подлокотники. Ощущение, что поплясала на святыне — не дай бог попасться Райту! Приподнявшись, увидела на столе письмо. Печать была сломана, бумага развернулась, давая мне прочесть отрывок: «… заклинаю вас всеми святыми, верните мне сына». Лишь строчка, но у меня похолодело сердце. Потянувшись к письму, я вздрогнула, услышав, как растворилась дверь, и тяжелые шаги возвестили о возвращении хозяина.

Вскочив на ноги, я вытянулась по струнке, испуганно воззрившись на регента. Он медленно закрыл дверь — единственный выход. Пока он не вышел на свет, я чувствовала, что меня одолевают эмоции. Но когда пламя камина выхватило из мрака его высокую фигуру, с меня разом сошел страх:

— Какого…?! У вас кровь?! Райт!

Лорд Берингер усмехнулся, выудив из моих уст стон изумления. Что-то не похож он на тяжелораненного или, хуже того, умирающего.

— Прости, забыл про это, — беспечно вымолвил мужчина, указывая на разорванную куртку, — боялся, что ты уйдешь.

Уйду? Да я в его владениях, он найдет меня в любой из многочисленных комнат этого замка.

— Я приказал принести сюда ужин. Не против?

— Я?

Интересуется моим мнением?

— Мне показалось, ты голодна, Джина.

— Я?

— Устала, вымотана…

— Кто?

Он рассмеялся, заставляя меня почувствовать себя сущим ребенком.

Внимательный мужской взгляд окинул меня, стол и кресло, в которое я упиралась.

— Что ты делала? — аккуратно и насмешливо.

— Ничего, — слишком поспешно выдыхаю. — А вы?

— Подрался…

— О… — вообще нечего сказать, кроме глупого: — Ясно, милорд.

Регент, напыщенный регент, черт его дери, подошел к столу, бросив взгляд на нужное письмо, затем на меня. Догадливый до невозможности, он вопросительно приподнял бровь:

— Хочешь прочесть?

Хочешь на виселицу? О, нет. Все, что касалось личности Райта было возведено в квадрат таинственности. Хотя, чисто гипотетически, я бы не прочь прочитать загадочное послание.

— Я разрешаю, — лорд Берингер внимательно следил за мной, и мои эмоции и мысли так явственно отражались на лице, что он снова рассмеялся: — Я будто поймал тебя на краже конфет, Джина. Ты чертовски мило краснеешь.

Когда он говорил в таком тоне, хотелось вывернуться наизнанку, но доказать, что я взрослая, самостоятельная женщина.

— Отлично, — я схватила письмо, развернула, с нарочитой деловитостью принялась читать: — «Супруг мой, я уже много раз просила вас, но попрошу еще, ибо я виновата перед вами. Я готова искупить свой грех хоть сотней лет, проведенных в этих стенах, хоть болью и муками, хоть унижением. Но заклинаю вас всеми святыми, верните мне сына», — под конец мой колос стих, превратившись в шепот. Закончив читать, я посмотрела на Райта.