Условия выживания - Леонид Кудрявцев

— Мы договаривались только насчет одного вопроса. Могу я оставить себе хотя бы какие-то тайны?

Тут он, конечно, был прав. И никто не заставлял его быть со мной откровенным.

— Прощай, человек, я уплываю.

— Прощай, — сказал я, — Спасибо за подарок.

— Не благодари, ибо я сам не знаю, сделал тебе благодеяние или сотворил зло.

— О, кажется, ты заговорил высоким штилем? — спросил я.

— Почему бы ради разнообразия это не сделать? На прощание.

После этого он поплыл прочь, а я сунул ампулу в карман и стал прикидывать, что мне делать дальше.

Так все-таки благодеяние мне оказал ракул или, наоборот, сотворил зло?

Не знаю, действительно не знаю. Как бы и в самом деле не последнее.

20

Корпус крабы-ремонтники спасли, залатали и даже откачали воду. Таким образом, немедленное переселение на дно морское нам не грозило. Мотор спасти не удалось. Благодаря этому наш кораблик превратился в обычное очень большое корыто, целиком и полностью зависящее от воли волн.

Это означало, что скорее всего мы никогда более не попадем на сушу. Так и будем скитаться поводе волн до скончания веков.

Мысленно подбив, таким образом, итог нашей схватке с экранопланом, я облокотился на леер и стал наблюдать, как разговор двух великих спорщиков в очередной раз постепенно перерастает в ссору.

Тискальщик размахивал руками и кричал:

— Мы зря теряем время! Скоро запасы энергии кончатся, и твои крабы-ремонтники превратятся в бесполезные железяки. Поэтому, пока не поздно, мы должны построить парус. Большой парус, с помощью которого сможем управлять судном.

— Вчетвером? — мрачно спросил Пес.

— Нет, не пойдет.

— А что пойдет? Не хочешь же ты всю оставшуюся жизнь торчать посреди океана на этой железной лохани?

— Нет, не хочу.

— Тогда что ты предлагаешь?

— Построить компактный плот, которым мы могли бы без проблем управлять. С парусом, как ты хочешь.

— Компактный? Это значит — маленький?

— Если тебе угодно.

— Не согласен.

— Но почему?

— Да потому, что на него ничего не поместится. На него нельзя будет погрузить достаточные запасы пищи и воды, на нем будет негде существовать.

— Ага, тебе, значит, нужны удобства?

— Да уж, не отказался бы.

— Ну так какого же дьявола ты полез на палубу встречать этот поганый экраноплан?

Я вздохнул.

Ну вот… Сейчас Тискальщик ему ответит… Скорее бы уж Табита поднялась на палубу. Чего она там внизу копается? Уж она этих двух спорщиков успокоит.

Табита.

Я подумал, что она вполне может быть тем вторым человеком, с которым разговаривал ракул. Почему бы и нет? Она умеет узнавать, говорят ли ей правду. Не предусматривает ли такой дар наличие слабых телепатических способностей? С другой стороны, сообщение о втором человеке может быть всего лишь устроенной ракулом дымовой завесой.

Для чего? Ну, оно может быть попыткой скрыть то, что он умеете помощью своего дара шпионить за людьми.

И все же… если сказанное ракулом правда, то сообщил ли он ей, что отдал ампулу мне?

Подумав об этом, я чисто машинально провел рукой по лежавшей у меня в кармане коробочке с ампулой.

Как ни странно, но коробочка сохранилась. Я попросил ее у Тискальщика, и тот, поверив, что она нужна мне для хранения дополнительного запаса сигарет, беспрекословно ее отдал. Зачем коробочка, если ее содержимое безвозвратно покоится на дне морском?

Ах если бы… ах если бы…

Так что же сделал ракул, вернув мне ампулу, благо или вред? А может, ни то, ни другое?

Очень мало на свете вещей, являющихся только благом или только злом. Чаще всего все зависит от того, кто их будет использовать. С ампулой все еще сложнее.

Она может достаточно быстро изменить условия существования, условия выживания того или иного разумного вида. Причем она не может сделать так, чтобы стало хорошо всем. Обязательно будут проигравшие.

Если ампула будет разбита, то условия выживания улучшатся для древних чистюль, если ее удастся сохранить, то древние чистюли рано или поздно исчезнут окончательно. И если нестандарты не успеют вовремя взять в руки всю власть над сушей, то она достанется ракулам. Вот такой выбор.

Кстати, есть йеху. Но они — особая песня. Хотя кто знает, как они себя поведут, если ампула будет разбита и опять начнется время свирепых ветров?

— Но учти, — прорычал Пес, — это корыто — мое, и я, на нем капитан. Что хочу, то и делаю. Понимаешь?

— Фига с два, — возразил ему Тискальщик. — Ты был здесь хозяином. Однако теперь, ввиду чрезвычайных обстоятельств…

— Ты решил отменить частную собственность? — съязвил Пес.

— А почему бы и нет?

— Ах так?

— Да.

— В таком случае если все летит в тартарары, то почему бы не поговорить об отмене собственности на женщин.

— Что?!

— Ну, это только логично. Вслед за отменой права собственности всегда следовала отмена и всех других прав. Например, права на совесть, на мораль, на самку, в конце концов.

— Ах вот ты куда завернул? Старый, похотливый, мохнатый развратник?

— Погоди! Погоди! — закричал Пес. — Не нужна мне твоя самка. Просто я попытался оперировать твоей логикой. Ты можешь провозглашать какие угодно принципы, но будь добр их придерживаться.

— Придерживаться? Да ты знаешь, что если я прикажу Нюхачу…

Я покачал головой и подумал, что с ними еще намаюсь. Впрочем, может, когда нас действительно прижмет, они эти свои детские штучки прекратят и возьмутся за ум?

Гм… детские. Вот именно.

А туго нам придется обязательно, и еще как туго. Попытаться переплыть море на крохотном плоту, под парусом, достичь хоть какой-то земли, избежав встречи с ракулами и другими неведомыми хищниками….

Может, я зря себя терзаю всевозможными вопросами? Где-нибудь на полпути нами позавтракает какое-нибудь морское животное, или мы попадем в огромный шторм, который нас утопит… Стоит ли забивать себе голову, если поражение неизбежно?

Я прошел дальше по палубе, развернулся к спорщикам спиной и взглянул на море.

Великий фонарь уже вынырнул из-за горизонта, и пелена в той стороне, где он находился, почему-то изменила свой обычный цвет, образовав вокруг размытого желтого круга что-то вроде фиолетовой ауры.

Может быть, это являлось даже каким-то предзнаменованием, но каким?

Я подумал, что если мы поплывем дальше на самодельном плоту, а это наверняка будет так, то скрыть от своих компаньонов ампулу мне, конечно же, не удастся. Шила в мешке не утаишь.

Так, может, не стоит откладывать явление чуда в долгий ящик?

Да, но тогда мне придется ответить на вопрос, как ампула ко мне попала, придется рассказать о ракуле. Чем это для меня чревато? Не заподозрят ли меня компаньоны в том, что я умею читать их мысли? И как это скажется на наших взаимоотношениях?

Вопросы… вопросы…

Я повернулся к океану спиной и увидел Табиту. Она в очередной раз увещевала спорщиков, и те ее уже внимательно слушали. Потом она замолчала, и после некоторой паузы заговорил Тискальщик.

Ну, вот и хорошо. Значит, сейчас с ними можно будет о чем-нибудь договориться, сейчас они по крайней мере могут мыслить логично.

Я пошел к своим компаньонам и, оказавшись на достаточно близком расстояний, услышал, как Тискальщик говорит:

— …и все равно он должен быть гораздо вместительнее. Учти, мне лично понадобится весь мой запас фильтров, а также очистителей воды и пищи. Без этого я просто не выживу.

— Что-нибудь придумаем, — пробормотал Пес. — Кстати, ты уверен, что Хукет не пошлет на наши поиски еще один экраноплан?

— Кто его знает? Может и послать. Правда, второй экраноплан у совета ему выцарапать, возможно, и не удастся. Кроме того, плот, который мы сделаем, будет меньше и, значит, обнаружить его станет труднее.

Я остановился рядом с ними, и Табита, повернувшись ко мне, спросила:

— Нюхач, а ты что выбираешь? Пристроить к нашему судну парус или сделать компактный плот? Мне кажется, плот будет лучше.

И тогда я вдруг как-то разом успокоился.

В самом деле, что бы нас ни ждало в будущем, какие бы испытания оно нам ни готовило, жизнь продолжается. Как бы трудно ни было в дальнейшем, надо продолжать жить, надо сражаться с окружающим миром, стараться его приспособить под себя и обязательно выжить. Таково свойство каждого разумного существа.

А ампула? А то, что, оказывается, все-таки есть некто, желающий ее разбить? А будущее нашего мира?

Там будет видно. Для начала нужно построить плот и спустить его на воду. Потом мы в него погрузимся и поплывем дальше. Там впереди еще много всего, и в будущем нам неизбежно придется найти ответ на все эти вопросы. Причем не только на них. Нам наверняка придется сражаться со старыми и новыми, может быть, даже более опасными врагами, добывать пищухи воду там, где ее добыть в принципе нельзя, нам предстоит найти новых друзей и сражаться с множеством врагов.