Хранитель лаванды - Фиона Макинтош

И все же эти нарядные и красивые вещи были для нее жизненно необходимы — теперь еще сильнее, чем прежде. С самого первого дня в Париже она пыталась познакомиться с полковником Килианом и войти к нему в доверие. Наконец нынче вечером она надеялась с ним встретиться.

Ей потрясающе повезло: оказалось, что Вальтер знаком с Килианом. Оставалось и ей найти предлог для знакомства.

Набравшись терпения и выдержки, Лизетта постоянно тайком заглядывала в еженедельник Вальтера. Первые несколько месяцев работы в банке не помогли ей подобраться к цели, но она не теряла спокойствия — и была вознаграждена. Два дня назад, украдкой сунув нос в рабочий еженедельник Вальтера, она с дрожью волнения прочла запись на семь часов вечера в среду: Les Deux Magots, Маркус Килиан.

Пальцы у нее чуть дрожали, когда она застегивала шелковую светло-бежевую блузку модного фасона — с жесткими плечиками. Узкая черная юбка, которую она выбрала к блузке, туго сидела на бедрах и самым выгодным образом подчеркивала стройную фигуру.

Девушка бросила взгляд на часы. Почти пять. За окном начало темнеть, похолодало. Чтобы добраться пешком до Сен-Жермена, надо скоро выходить. На метро, конечно, вышло бы быстрее, но Лизетта любила гулять по городу, а кроме того, так было меньше риска нарваться на проверку документов.

Девушка посмотрелась в маленькое зеркальце, потерла щеки, проверила, хорошо ли выщипаны брови. В нынешние дни умеренности приходилось обходиться почти без косметики. Одна из монмартрских старушек дала ей немного сушеных розовых лепестков. Сказала — надо растолочь их и домешать в глицерин, получится губная помада. Втерев носовым платком в губы немного этой самодельной помады, Лизетта критически оглядела свое отражение, дернула упругий локон. Спасибо родителям за эти высокие скулы, задорное личико в форме сердечка, безупречную кожу. Никогда еще девушка не рассматривала себя так пристально. Сегодня вечером успех зависит не только от знания языков и умения очаровывать, но и от того, насколько хорошо она будет выглядеть.

Наконец оторвавшись от зеркала, Лизетта надела теплое пальто, проверила на всякий случай, лежат ли в сумочке документы, слегка надушилась лавандой и потянулась за перчатками.

Лизетта Форестер, а нынче Форестье, решительным шагом устремилась в сторону шикарного кафе в Сен-Жермене. В мыслях ее витал слабый аромат лаванды.

22

Килиан широко улыбнулся.

— Герр Эйхель, рад нашей встрече! — Он протянул поднявшемуся навстречу банкиру руку. — Я заставил вас ждать?

Он терпеть не мог опаздывать.

— Ничуть, — заверил тот и, пожав протянутую руку, указал Килиану стул напротив себя. — Водитель показал куда лучший результат, чем я рассчитывал. — Лицо его расплылось в дружеской улыбке. — К слову, зовите меня просто Вальтер. Благодарю судьбу, что нам выпал случай снова встретиться.

Килиан стянул перчатки и пальто. После бодрящего морозного воздуха помещение показалось ему душным.

— Я тоже. Холодно, но вечер нынче великолепен. Для хорошей прогулки лучше и не придумаешь.

Он оглядел людное кафе, знаменитое посетителями из числа ученых и художников.

— Вы пришли пешком? Весьма впечатлен! Я-то думал, вы, военные, предпочитаете машины с шоферами.

Килиан вздохнул.

— Признаюсь, кабинетная работа меня убивает.

Эйхель улыбнулся.

— Что будете? — к ним уже подошел официант.

— Коньяк. И принесите чего-нибудь поесть. Хоть легкую закуску, а то коньяк мне сразу ударит в голову.

— Разумеется, полковник, — поклонился официант, разглядев мундир Килиана. — А для вас, сэр?

— То же самое.

Килиан смотрел, как официант исчезает в толпе.

— На этом водопое зверь явно не переводится.

— Бывали здесь раньше?

Полковник покачал головой.

— Нет, но собирался. Мне называли это место среди тех, которые непременно надо посетить.

Вальтер пожал плечами, обводя взором роскошное заведение. Кафе, расположенное в стильном Шестнадцатом округе, недаром называли лучшим в Париже.

— Сдается мне, для вас это скорее причина держаться отсюда подальше.

Килиан бросил на него хмурый взгляд. Похоже, старый банкир уже успел составить о полковнике свое мнение.

— Непременно загляните сюда как-нибудь утром, — продолжал Эйхель. — Утром здесь очень тихо, разве что несколько писателей ведут какой-нибудь философский спор или лечат похмелье. Даже зимнее солнце тут улыбается спозаранку. — Он махнул рукой на ближайшую церковь. — А Сен-Жермен-де-Пре в утреннем свете особенно хорошо. Знаете, оно построено еще в шестнадцатом веке.

— «Два маго» — что значит это название? — поинтересовался Килиан, когда официант вернулся к столу с тяжелыми коньячными бокалами.

— Видите те две статуи на центральной колонне? — показал Вальтер, поворачиваясь. — Это традиционные изображения китайских купцов. «Два маго» — из одноименной пьесы прошлого века, тогда тут располагалась лавка торговца тканями. Теперь же — приют ученых, философов, художников и особенно писателей, место, где даже мы, немцы, можем ощутить себя интеллектуалами… сделать вид, что мы вовсе не идиоты, развязавшие войну со всем миром.

Килиан расхохотался и поднял бокал.

— За что будем пить?

— Давайте за выживание художников в эти темные времена, — предложил Вальтер. — Видели когда-нибудь работы испанца, Пикассо? Весьма любопытные — завораживающие, провоцирующие. Он все время здесь торчит, вон за тем столиком.

Килиан поднял бокал.

— За искусство и все прекрасное вообще!

Принесли еду. Собеседники поддерживали светский разговор о ходе войны, о том, как вести дела в смутное время и, наконец, о катастрофическом решении Гитлера вторгнуться в Россию, где ежедневно гибли десятки тысяч немецких солдат.

— Русским и пули не нужны, — говорил Килиан. — Непогода и голод выполняют за Советы всю черную работу. Кроме того, реальная угроза исходит не с востока, а вовсе даже с юга. Американцы уже в Северной Африке. Если они захватят Италию, откроется новый фронт, и англичане с американцами смогут нанести нам удар в самое слабое место. — Полковник покачал головой. — Разумеется, я не единственный, кто так думает. — Он не мог сказать большего, не переступая незримой черты. — Здесь так остро ощущаешь свою бесполезность…

— Можно только гадать, чьи мозоли вы отдавили, раз вас пихнули на такую унылую канцелярскую работу.

Судя по голосу, Вальтер был весьма впечатлен.

— Боюсь, самые высочайшие, — признал Килиан. Оба хмыкнули и откинулись на спинки стульев, потягивая коньяк.

В кафе стало еще многолюдней, но Килиану нравилась царящая кругом атмосфера. Он глянул за окно на террасу, где простые смертные отважно бросали вызов стуже, наслаждаясь своими напитками на открытом воздухе. Внимание полковника привлекла стоящая у двери молодая женщина. Она всматривалась в глубь помещения, как будто кого-то искала. Килиан рассеянно залюбовался ее прелестным личиком и раскрасневшимися от мороза щеками. Взгляд незнакомки упал на их столик…

— Вальтер, вы кого-нибудь ждете?

— Нет. А почему вы спросили?

Килиан заморгал.

— Ну, некое прелестное видение, судя по всему, направляется в вашу сторону. — Он посмотрел поверх плеча Вальтера на приближающуюся незнакомку. Вблизи она оказалась еще красивее.

Эйхель нахмурился и обернулся.

— Понятия не имею… О, постойте, это Лизетта, моя крестница. — Он помахал девушке рукой. — Мы с ее родителями дружили. Последние несколько месяцев она работает у меня.

Пробираясь среди толпы, девушка сняла шарф с головы и беспечно встряхнула шелковистыми, черными, как вороново крыло, волосами. Улыбка у нее была совершенно очаровательной — ямочки на щечках, а уж какие глаза! Фиалковые, как у девочки-актрисы с рекламы фильма про собаку Лэсси. Килиан был очарован, и это очарование лишь усилилось, когда, все еще не обращая на него внимания, она подлетела к Эйхелю с потоком восклицаний, приветствий и поцелуев и позволила банкиру помочь ей снять пальто. Килиан невольно обратил внимание, как — на краткий миг — туго натянулась шелковая блузка на груди девушки, когда та изогнулась, выскальзывая из рукавов пальто. Охваченный порывом откровенной чувственности, Килиан молча уставился на незнакомку и даже не сразу осознал, что Вальтер представляет их друг другу.

Спохватившись, он торопливо поднялся во весь рост, возвышаясь над хрупкой девушкой, уже успевшей протянуть ему руку.

— Enchanté, mademoiselle .

Он поцеловал тонкие пальчики.

Улыбка ее согревала не хуже коньяка.

— Простите, что прервала ваш разговор, полковник, — промолвила она на безупречном немецком. — Мне показалось, что я вижу тут Вальтера, вот и решила поздороваться.