До Невозможности Настоящая (СИ) - Ерофеев Данил

Нахожу в себе силы, чтобы подняться с мокрой пропитанной холодом травы. А дрожь не умолкает в моём теле. Как только делаю шаг вперёд, меня потряхивает так, как будто я снова бегу от него, после того как увидела их вместе.

Нан! Всё, сейчас не время.

Нужно сдержать слёзы, как бы мне ни было плохо, нужно собраться и спуститься наконец вниз. В противоположную сторону от той злосчастной стороны. Найти поскорее Женю, чтобы мне стало хоть чуточку легче, ведь он мне всегда помогал и выручал. Но есть одно но! На это он меня надоумил, и за это его ненавижу!

«Признайся, что ты, подумаешь, ты ничего не потеряешь, только выиграешь. А если не признаешься, только хуже будет, ты пойми».

Ага, да, призналась и что из этого вышло? Он упал в обморок. Его бросила Наташа. Он не помнит, что я ему сказала, и сейчас также ему ничего не донесла, и он снова с ней. Ничего не изменилось, только Филе мешаю строить его жизнь… от меня одни проблемы, зачем я вообще нужна? Если от меня людям становится только хуже. И им приходится жертвовать собой ради меня. Я недостойна такой чести! Увольте, я ничтожна… нужно поскорее избавить меня от самой же себя и забыться в разговорах с Женей.

Собираюсь сделать первый шаг в сторону спуска, как…

— На-на-а-а!

Судорожно от испуга оборачиваюсь, чуть ли не опрокинувшись назад и не покатившись кубарем вниз. Вижу, вижу его! Как он забегает весь запыханный, с него стекает пот, держась за колени и еле-еле отдышавшись, склонив голову перед собой, произносит:

— Постой, не уходи, мне нужно тебе кое-что сказать. — Сказал негромко, но уверенно, конечно, запнувшись пару раз и выдерживая короткие паузы, чтобы продышаться.

— Чего ты вернулся? Ты же должен быть сейчас с Наташей, — неуверенно с дрожащей губой произнесла в ответ, сделав шаг назад.

— Я знаю, что сейчас мне нет оправдания, я же обещал, что быстро вернусь, а вернулся… в общем!

— Но…

Не даёт сказать ни словечка! Но не затыкая или перебивая меня, а подрывается с места и стремительно идёт ко мне.

— Ей! Ей, ты чего? Что на тебя нашло? — в надежде, что он даст ответ, успеваю спросить, пока не настигает меня.

Ответа я так и не получаю, но это сейчас неважно! Он сделал что-то невероятное! Зачем, зачем он это сделал?

Я таю, я вся изнемогаю в его объятиях. И этот ветер меня всё не отпускает, стремительно пытаясь унести. Но Филя схватился за меня так, что никакие жалкие попытки моего холодного друга не отнимут меня от него. Он прижал меня к себе со всей силой. Мои руки опускаются от наслаждения, а губы растворяются в его губах. Чувствую его тепло так, что само солнце будет для меня холодным. Понятия не имею, что на него нашло, но и в подробности вдаваться не даёт его обволакивающий язык. Мне кажется, что сейчас могу захлебнуться от наслаждения. Хотя вначале он очень сильно напугал меня. Окончательно отдавшись ему на этом речном бархане, у меня всё же хватает сил поднять руки и обнять его.

Этот поцелуй был совершенно другим, не таким, как тогда на набережной. Сейчас всё было по-другому! Он другой… его биение сердца не понять, а то, как он сжимает меня, не описать. Губы сладки, как сладкая вата, а язык — лезвие для моего сердечка. Я не хочу, чтобы прекращал свой напор на моё беззащитное перед ним тело. Мне кажется, что могу окончательно кануть в нём и меня больше никто не найдёт. Но его новые прикосновения за нижнюю часть моего тела возвращают меня в этот мир. Если он не прекратит, уже меня невозможно будет остановить! Его руки обвивают её с таким напором, что мне показалось, что я мечтала об этом всю свою жизнь. Вцепляюсь в него со всей силой и чуть ли не разорвав футболку на спине. Кусаю его губы, сильнее и сильнее прижимаясь, замечтавшись о том, чтобы нас с ним вдаль забрала река и не возвращала. Только я и он, и больше ничего не нужно.

Но тут слышу, как произносит:

— Прости, я должен был давно это сделать…

Слыша его слова, будто замираю и ничего ему не отвечаю. Страстно кусаю его губу, сжав его сильнее. Тут ему уже стало больно, понимаю, что перестаралась, извиняюсь, медленно облизывая место укуса…

Ну а что? Перестаралась, да. Но должна же была как-то отплатить за все страдания, причинённые мне. Будет теперь знать, как целовать других и не замечать моих чувств! Это меньшее из зол, что я могла сделать для него.

Наша страсть подходит к концу, он медленно отпускает меня, но я так этого не хочу… к моей печали, ничего не могу с этим поделать.

Почему он отводит взгляд в сторону, стыдливо посматривая вниз.

Я решаюсь спросить:

— Всё хорошо?

Молчит и смотрит всё так же в точку, не произведя никаких лишних движений… меня это начинает пугать…

Как только решаюсь протянуть свою руку к нему и ещё раз спросить, что такое, он… он берёт меня за неё, резко переведя свой взгляд прямо в мои глаза. Засмущавшись целиком и полностью, улыбаюсь и произношу с неким трепетом в голосе:

— Что такое, Филь?

Глазами, полными виновности, всё смотрит на меня, а я замечаю в его карих глазах проблески огоньков пламени, которые сжигают меня дотла.

Сжал мою руку и наконец произносит:

— Я заставил тебя страдать, ты столько намучилась из-за меня. Это только моя вина в том, что твои глаза сейчас заплаканы, и меня судить за то, что я не разглядел в тебе необыкновенность с первых минут твоего появления.

Его глаза мокреют… не могу смотреть, когда по его щекам стекают слёзы. Пал на колени и целует мою руку своими сладкими губами. Продолжает целовать, не переставая ни на секундочку. Может, и хочу, чтобы перестал это делать, но так тяжело остановить его или меня…

Ещё пару дней назад ни за что бы не поверила в то, что когда-нибудь буду наблюдать за его заплаканными глазами и пропитываться исходящем от него теплом. Для меня это могло быть лишь в сказке! Но это реальность, и я до сих пор не могу поверить в то, что он так раним и беспомощен передо мной. От безысходности падаю к нему, затронув его щеку своей рукой, почувствовала жар его слёз. Филя ничуть не стесняется, а только сильнее прижимает мою руку. Мне не приходит ничего такого в голову, что бы я могла сейчас сказать. А всё потому, что слова не нужны, они лишние. Мы друг друга понимаем и без слов, ведь очень давно должны были сделать это! Блин-блин, я же так и не сказала ему, что люблю! Он, скорее всего, понял это, но я… же… мой бесконечный поток райских мыслей, связанных с ним, прерывается, и мне слышится:

— Я такой дурак, балбес, расцеловываю тебя тут целиком и полностью, а самого заветного, чего ты ждёшь, наверное, больше всего, и не сказал.

— Всё-всё ты сказал, — перебиваю его.

— Нет, не всё, — остро заявил.

Не успеваю и слова вставить, как он обезоруживает мои ушные перепонки словами:

— Я люблю тебя! Нет! Очень сильно люблю тебя!

Услышав это от него, моё тело полностью ослабело. И уже не в силах ничего противопоставить, без остатка отдаюсь нежным рукам, прижимаясь ещё сильнее, насколько это возможно. Следом за ним тихим, нежным, блаженным голосом произношу:

— Я тоже люблю тебя и всегда любила, и буду любить постоянно! Мои чувства к тебе не иссякнут даже тогда, когда буду разобрана на мельчайшие кусочки! Всё равно буду помнить твой первый поцелуй.

— Мой первый или твой первый поцелуй? — с шуткой произнёс, разрядив нашу романтическую обстановку.

— Твой, конечно, дурачок.

— А может, мне больше понравился твой тогдашний, набережный поцелуй и я никак его забыть не мог?

— Врёшь, нагло врёшь!

— А вот и не вру, — утвердительно провозгласил он.

— А если я тебе не верю, то что тогда?

— Тогда, тогда сама напросилась! — с пугающей любовью произнёс он.

Не успев ещё совсем сообразить, оказываюсь на его руках и от удивления визжу во весь голос:

— А-а-а отпусти! Отпусти, сказала.

— А вот возьму и не отпущу, раз не веришь.

Подкидывает с новой силой, а я вцепляюсь в него как только могу.

— Ах так, значит!