Еретики Дюны - Фрэнк Херберт

Вафф вздохнул. Никак нельзя избежать этой проникающей вкрадчивости Бене Джессерит. Это — пронзающий меч. Он догадался, что его поведение было для нее слишком разоблачительным, чтобы она не зря завела разговор на эту тему. Вред уже причинен. Она верно вычислила (или ее шпионы ей доложили!), что дикие садки человеческих генов содержат мало интереса для тлейлаксанцев с их более изощренным знанием самого сущностного языка жизни. Не стоит недооценивать ни Бене Джессерит, ни продукты их Программы выведения. Господь Бог знает, они ведь вывели Муад Диба и Пророка!

— Что еще вы потребуете в обмен на это? — спросил он.

— Наконец-то торг! — ответила Тараза. — Мы оба знаем, конечно, что я предлагаю Выводящих Матерей атридесовской линии.

Про себя она подумала: «Пусть надеется на это! Внешность у них будет Атридесов, но они не будут Атридесами!»

Вафф почувствовал, как у него учащенно забилось сердце. Возможно ли это? Имеет ли она хоть малейшее понятие, что тлейлаксанцы могут вызнать, получив такой материал для исследований?

— Нам необходима первая селекция их потомства, — сказала Тараза.

— Нет! Нет!

— А дубль первой селекции?

— Это возможно.

— Что ты имеешь в виду, говоря «возможно»? — она склонилась вперед. Напряженность Ваффа подсказала ей, что она напала на горячий след.

— Что еще вы потребуете от нас?

— Наши Выводящие Матери должны получить беспрепятственный доступ к вашим генетическим лабораториям.

— Ты сошла с ума? — Вафф раздраженно покачал головой. Неужели она думает, что тлейлаксанцы вот так запросто возьмут и отдадут свое сильнейшее оружие?

— А еще мы получим акслольтный чан — целиком, в рабочем состоянии.

Вафф лишь безмолвно на нее посмотрел.

Тараза пожала плечами.

— Я должна была попробовать.

— Да, должна была, разумеется.

Тараза откинулась на своем сиденье и мысленно пересмотрела открывшееся ей. Реакция Ваффа на пробный камешек дзенсуннитского изречения была интересной. «Проблема, которую нельзя разрешить рациональными средствами». Эти слова произвели на него какой-то удивительный эффект. Он будто бы обратился куда-то внутрь себя, в глазах его появилось вопрошающее выражение. «Господи, сохрани всех нас! Не тайный ли дзенсуннит Вафф?»

Неважно, какими бы это ни грозило опасностями, это стоило расследовать. Одрейд на Ракисе следует вооружить каждым возможным преимуществом.

— Пожалуй, мы сделали все, что могли, на текущий момент, — сказала Тараза. — Подошло время закончить нашу сделку. Единый Господь в своей бесконечной милости дал нам бескрайнее мироздание, где что угодно может случиться.

Вафф хлопнул в ладоши, не успев даже подумать.

— Дар удивления — величайший дар из всех! — заметил он.

«Не просто дзенсуннит, — подумала Тараза. — Еще и суфи! — Она начала перестраивать свой взгляд на Тлейлакс. — Сколько же времени эта вера по-настоящему владеет их сердцами?»

— Время не считает самое себя, — запустила пробный шар Тараза. — Надо только взглянуть на любую окружность.

— Солнца — это окружности, — ответил Вафф. — Каждый космос есть окружность, — он затаил дыхание, ожидая ее ответа.

— Окружности замкнуты, — ответила Тараза, выхватывая нужный ответ из своих Иных Памятей. — Все, что замкнуто и ограничено, должно выставлять себя перед бесконечным.

Вафф поднял руки, показывая ладони, затем уронил руки на подол своего облачения. В его фигуре исчезла напряженность, плечи обмякли.

— Почему ты не сказала всего этого с самого начала? — спросил он.

«Я должна проявлять величайшую осторожность», — предостерегла себя Тараза. За словами и поведением Ваффа открывалось такое, что требовало внимательного рассмотрения.

— В общении между нами не утаивалось бы меньше, говори мы более открыто, — сказала она. — Ведь даже будучи откровенными, мы пользовались бы лишь словами.

Вафф изучал ее лицо, стремясь прочесть за этой бене-джессеритской маской какое-нибудь подтверждение истинности слов и поведения. Она повинда, напомнил он себе.

Повинде никогда нельзя доверять… но если она разделяет Великую Веру…

— Разве Господь не послал своего Пророка на Ракис, чтобы там испытывать нас и учить нас? — задал он вопрос.

Тараза глубоко погрузилась в свои Иные Памяти. «Пророк на Ракисе? Муад Диб? Нет… это не сходится с верованиями ни суфиев, ни дзенсуннитов… Тиран!»

Она плотно сжала губы, превратившиеся в суровую линию.

— То, что нельзя контролировать, ты должен принять, — отметила она.

— Поскольку, наверняка, это есть деяние Божье, — откликнулся Вафф.

Тараза достаточно видела и слышала. Защитная Миссионерия снабдила ее знаниями о всех известных религиях. Другие Памяти подкрепляли это знание. Она ощутила великую необходимость безопасно выбраться из этого помещения. Надо предостеречь Одрейд!

— Можно мне сделать предложение? — спросила Тараза.

Вафф вежливо кивнул.

— Возможно, мы заложили здесь более крепкие узы, чем воображали, — сказала она. — Я предлагаю тебе гостеприимство нашего Оплота на Ракисе и услуги нашей тамошней Настоятельницы.

— Она Атридес? — спросил Вафф.

— Нет, — солгала Тараза. — Но я, безусловно, подготовлю Выводящих Матерей для твоих нужд.

— А я соберу все, что вы требуете в уплату, — сказал он. — Почему сделка будет совершена на Ракисе?

— Разве это не подходящее место? — спросила она. — Что может быть лживого в доме Пророка?

Вафф откинулся в своем кресле, его руки расслабились на коленях. Тараза, конечно, знает все надлежащие ответы. Это было откровение, которого он не ждал.

Тараза встала.

— Каждый из нас лично прислушивается к Богу, — сказала она.

«И все вместе в Кехле», — подумал он. Он посмотрел на нее, напоминая себе, что она повинда. Никому из них не нужно доверять. Осторожность! Эта женщина, в конце концов, мегера Бене Джессерит. Известно, что они создают религии ради своих собственных целей. Повинда.

Тараза подошла ко входному люку, открыла его и подала свой сигнал безопасности. Она снова обернулась к Ваффу, который неподвижно сидел в своем кресле. «Он не проник в наш подлинный замысел, — думала она. — Те, кого мы пошлем к нему, должны быть отобраны очень тщательно. Он никогда не должен заподозрить, что является частью нашей наживки».

Вафф бросил взгляд на нее. Его крохотное личико было спокойно.

«До чего же безмятежным он выглядит, — подумала она. — Но и его можно поймать в ловушку! Союз между Орденом и Тлейлаксом сулит такие новые притягательные возможности. Но на наших условиях!»

— До Ракиса, — сказала она.

Разве социальные наследия ушли вовне с Рассеянием? Мы слишком хорошо знаем эти времена. Мы знаем и умственное, и физическое положение дел. Затерянные унесли с собой мышление, замкнутое, в основном, на людской силе и подручной технике. У них была отчаянная нужда в расширении пространства, порождаемая мифом о Свободе. Большая часть так и не усвоила более глубокий урок Тирана, что насилие налагает свои собственные ограничения. Рассеяние было диким и беспорядочным движением, истолковываемым как экспансия. Его погоняющим бичом был глубинный страх часто бессознательный перед застоем и смертью.

Рассеяние: Анализы Бене Джессерит

Одрейд лежала, вытянувшись на боку во весь рост на выступе эркерного окна, ее щека легко касалась теплого плаза, через который она видела Великую Площадь Кина. Она опиралась спиной на красную подушку, пахнувшую меланжем, точно так же, как пахли здесь на Ракисе, многие вещи. Позади нее были три комнаты, небольшие, но удобные и достаточно удаленные и от Храма, и от Оплота Бене Джессерит. Их переезд в это здание — одно из условий, на которых было заключено соглашение между Орденом и жрецами.

— Шиана должна более надежно охраняться, — настаивала Одрейд.

— Она не останется на попечении только Ордена! — возражал Туек.

— И не на попечении только жрецов, — возразила Одрейд.

Шестью этажами ниже эркерного окна Одрейд распростерся огромный базар, беспорядочным лабиринтом расползавшийся во все стороны, заполняя почти полностью Великую Площадь. Серебристо-желтый свет заходящего солнца омывал эту сцену сверканием, подчеркивая яркие краски торговых навесов, отбрасывая длинные тени по неровной земле. Его лучи зажигали воздух свечением там, где рассеянные кучки людей теснились около заплатанных зонтиков или товаров барахолки.

Великая Площадь не была правильным квадратом. Базар, занимавший ее, уходил на полный километр вдаль от Одрейд и более чем вдвое влево и вправо от нее — огромных размеров прямоугольник утрамбованной земли и древних камней, превращавшихся в едкую жгучую пыль под ногами дневных покупателей, пренебрегавших ужасной жарой в надежде купить повыгодней.