Дама с собачкой - Олег Дивов

Маккинби подозревал, что Жаклин до сих пор жива. Просто сбежала из дома, ставшего каторгой. Бросила семью, бросила даже сына. И с нуля начала новую жизнь. Раз за столько лет не всплыла — нашла свое счастье.

Ник унаследовал внешность отца и светский шарм матери. Он вырос на Сонно, но как сиротка, которого взяли в дом из милости. Не жаловался, не забывал благодарить за все благодеяния. В списках родственников, которых надо пригласить на торжество, он неизменно упоминался — в шестом или седьмом десятке. И как будто всем был доволен. Его вроде бы устраивало то, что он имел: образование, карьера, сделанная своими руками, и репутация, никак не связанная с происхождением. Очень благоразумный молодой человек.

Но — Леверс.

— Привет-привет, — сказал Ник. Увидел кристалл с Великой Мэри. — Уже и до тебя модное поветрие дошло? Что-то по ней все как с ума сошли. — Оглянулся. — А Делла в отъезде? Или у нее свой кабинет? Я вообще-то только из-за нее на Таниру приехал, разговор есть, ты ведь не возражаешь, если мы найдем общий язык? Ну конечно, ты не возражаешь!..

Маккинби перебил его жестом. Тед подал кофе. Ник уселся в клиентское кресло, взял чашечку. Маккинби дождался, пока закроется дверь, запер ее. И вывел на стену те два кадра, которые Монро добыл из архива Ника.

— Узнаешь?

— О черт! — Ник нисколько не напрягся. — Кажется, я их уже видел!

— Мне жаль, но твой архив взломали. Эти кадры — оттуда.

— Было б из-за чего расстраиваться, — рассмеялся Ник. — Я не храню важное там, где его могут украсть. Да у меня этого важного… Сам знаешь, светская хроника — это процесс, а не цель. Нет ничего постоянного. Не имеет смысла хранить информацию, потому что завтра она обесценится. Главное — движение, ротация, новизна. И что такого ужасного ты увидел на этих кадрах?

— Ты знаешь этих людей?

— Один, по-моему, брат Деллы, Крис. Второй — чуть ли не Фирс Ситон, племянник Кена Говарда. И что?

— Ник, как к тебе попали эти фотографии?

— Пф. Макс прислал. Случаются периоды, когда Макс внезапно вспоминает, что у него есть брат. Вот в такой период он и прислал.

— Зачем?

— Честно говоря, не помню. Вроде бы их ему дал Крис. Но не поручусь.

— Ты их публиковал?

— Нет, конечно! Ну кого четыре года назад интересовал Саттанг?!

— A-а, что дело было четыре года назад, ты помнишь.

— Конечно. Я запомнил дату, потому что больше мы с Максом не общались. Эх, надо бы мне хоть ради приличия скорбную рожу скорчить! Ну да перед кем я тут буду притворяться… Погиб и погиб. Он вообще не жилец был. По характеру. Мне всегда было жалко только Деллу. Она ни за что страдала. Ну как можно было любить Макса, ты мне скажи? Она ведь не из тех, кто покупается на титул или деньги.

Ник болтал без умолку. Всегда таким был. Но сейчас Маккинби ясно слышал нотки принужденности.

— Как я любил ее, как любил! Ты вообразить не можешь. Чтобы я пошел на такое преступление… Я же украл ее. Макс так и не узнал, что я помог ей бежать с Сонно. Ты не знаешь эту историю? Ах да, от кого бы ты ее узнал… Все заинтересованы молчать. Кто помнит. Ты спрашивал у Деллы, из-за чего она развелась с Максом? Не сошлись характерами, да-да. Август, все на моих глазах произошло. Больше того, я ролик записал. Хочешь, подарю? Ты, я слыхал, последнее время с Максом в хороших отношениях был. Вот чтобы у тебя никаких иллюзий не оставалось, что такое Макс.

Пакет прилетел на чип раньше, чем Маккинби успел согласиться. А ведь он готовился к долгим расспросам и уговорам. А Ник выложил сам. Почему бы? Впрочем, ответ известен.

Все-таки ты, паршивец.

— Вот положа руку на сердце — ни капельки мне не жаль Макса. На публике, конечно, притворюсь. А больше всего я рад, что Делла наконец свободна. Во всех смыслах. Потому что, пока Макс был жив, он от нее не отлип бы. Да ты небось это наблюдал воочию. Знаешь, у нас ведь с ней начинались отношения. Но, конечно, тогда было трудно. Тем более такое тяжелое переживание. Я даже не обиделся, когда Кид Тернер стер ей память вместе с тем дорогим, что было между нами. Ничего, я всегда знал, что наше время еще настанет. Представь себе, я знать не знал, что Макс погиб. Звонит мне Валери в истерике: ах-ах, этот паскудник оставил княжество Делле, что делать, мы все умрем. Я, понятно, кинулся справки наводить, надо ведь братцу мозги вправить, а мне как обухом по голове — все, привет, убит. И знаешь, что я подумал? Делле судьба быть княгиней Сонно. Потому что сейчас я, конечно, подам в суд. Я сын старшей из сестер, у меня формально прав на наследство больше. Тем более что по линии младшей сестры наследников нет. Ну, Татьяна. Кто ей в здравом уме княжество отсудит?.. Я восстановлюсь в правах. А Делле предложу руку и сердце. Наконец-то у меня есть моральное право это сделать. Я думаю, она согласится. Потому что хоть память ей и стерли, но должно же было остаться ощущение, что мы не чужие… Уже не чужие, — подчеркнул он.

— И когда ты это выдумал? — спросил Маккинби.

— Что?

— Историю с любовью и сватовством, конечно. После того, как провалилось покушение?

— Какое еще покушение? Август, ты что несешь?

Переиграл. И понял, что выдал себя. Сел прямо, уставился на Маккинби совсем другим взглядом — уже откровенным: недобрым, оценивающим.

— Ты узнал, что Макс оставил княжество Делле. А Делла передоверила его моей семье. Результат прогнозируемый: княжество уйдет под руку Маккинби. И ты уже точно остаешься ни с чем. Тогда ты примчался к тетке, подпоил ее, оформил от ее имени новый канал. Изготовил видеописьмо. Нарезал из старых роликов или еще что выдумал. Ты профессионал по этой части. Нашел исполнителя. Собрать бомбу — пара пустяков. Купил где-то выпечки, посыпал ванилью, чтобы запах съестной шел за километр, и отправил подарочек с условием — точно в руки Делле Берг. Не вышло. Тогда ты решил жениться. А вдруг выгорит? Что скажет суд, еще неизвестно. А ты уговоришь Деллу родить ребенка Макса, чтобы княжество точно осталось в руках, а там посмотришь, как переиграть ситуацию в свою пользу. Главное — получить фору во времени и убрать со сцены Маккинби. Так?

Ник глядел холодно и злобно.

— Ты с ума сошел, Маккинби. Все, что ты сказал, — бред. Это просто твои слова. Ну да, ты инквизитор, привык всех подозревать… Теперь услышал, что у меня был роман с Деллой, свихнулся от ревности — думаешь, никто не знает, что ты от нее без ума? — ха-ха… и хочешь повесить на меня покушение. Не выйдет.

Ник чуть подался вперед:

— И знаешь, что я тебе скажу… А ты в полном тупике, инквизитор. Всю эту бредятину, которую ты сейчас нес, я могу повторить слово в слово как бы от себя — и чего? И ничего! Даже будь это мои честные слова, тебе надо доказать, что ты получил признание по закону. А по закону ты его получить не можешь — у тебя личный интерес. Так что, Маккинби, отдыхай.