Несгибаемая дама - Лилит Сэйнткроу

Лилит Сэйнткроу

Несгибаемая дама

Человеку, проснувшемуся в собственной могиле, стоит задуматься, ту ли профессию он выбрал. Конечно, если он способен соображать. Что до меня, то я настолько замерз, что чувствую себя коробкой ледяных кубиков, а в моем черепе грохочет канонада. Сильнейшую головную боль перебивает только жажда: от нее горят все нервы и вены, саднит глотку, а глазные яблоки превратились в раскаленные шарики. Шел дождь, но вода, падавшая с неба в разинутый рот, не действовала на сухие ногти, царапавшие мне гортань. Я выкарабкался из комьев размоченной дождем глины грязным и скользким, словно новорожденный поросенок. Одежда моя погибла, в голове ревели чудовища.

Я упал навзничь, не успев выдернуть ноги из мокрой земли. Капли молоточками стучали по всему телу. Я завопил… И спазм отступил, оставив выжженную пустыню в каждом дюйме моего тела.

За несколько минут борьбы мне удалось высвободить и ноги. Комки глины обваливались в дыру, где прежде было мое тело. Я открыл рот, и струи, стекавшие по измазанному лицу, подарили мне щедрый глоток глинистой жижи.

Откашливаясь и отплевываясь, я сумел встать на четвереньки. Разбухшая голова покачивалась на тонком прутике шеи, а боль отступила, затерявшись в волнах опаляющей, невыносимой и убийственной жажды.

Меня со всех сторон окружали сосны, певшие и вздыхавшие под ударами влажного ветра. Встать удалось только со второй попытки. Как и вспомнить собственное имя.

Джек. Джек Беккер. Вот кто я такой.

И мне надо разыскать даму в зеленом платье.

Вытащить меня из города — все равно что утенка из воды. Грязь под таким ливнем не высохнет, только больше размажется по остаткам моей рубашки и костюмных брюк. Их не спасет даже прачечная Чин Яна. Поскальзываясь и спотыкаясь, я спустился с холма высотой с небоскреб Крайслера и нашел проселок, ведущий к шоссе. Здесь же стоял столбик с указателем: до города — двенадцать миль. Пустой живот свело судорогой. Возможно, выстрел в голову возбуждает аппетит. Всякий раз, как я трогал рукой свой котелок, пальцы натыкались на вздувшуюся пробоину над правым глазом, забитую грязью.

Я не собирался идти пешком всю дорогу. Мысль свалиться на обочине и утонуть в придорожном кювете была бы соблазнительной, если бы не дама в зеленом платье.

Подумай об этом, Джек! По одной мысли зараз.

Где-то вдалеке прогремел гром. Мисс Дейл должна быть дома. Наверное, беседует со своим котом или заваривает чашечку горячего чая. От этой мысли внутренности у меня свернулись, будто попали в мясорубку, а дыхание вырвалось с забавным свистящим звуком. Нос забила грязь, а воздуха и так не хватало. Так недолго и захлебнуться.

И вдруг я увидел огонек — прекрасный светящийся огонек, обещавший ужин. Правда, не какой-нибудь, а в закусочной «Денди Дентона» в одиннадцати милях от города. Увы, в таком виде я не мог туда явиться. Я долго нашаривал свой бумажник и при этом чуть не попал в кювет, запутавшись в собственных ногах.

Бумажник — подаренный на прошлое Рождество мисс Дейл — нашелся в кармане. В нем лежал обычный набор вещей плюс девятнадцать долларов и двадцать центов. Они не взяли денег — любопытно!

Обдумаешь это позже, Джек.

Грязь текла ручьями с моей рубахи, а пиджак бесследно исчез. Ледяные уколы дали мне понять, что дождь превращается в снежную крупу. Но мне — с ума сойти! — не было холодно. Лишь дьявольски хотелось пить. Возможно, меня грела мысль о даме в зеленом платье.

Окна закусочной мигали неоном. Закрыто, черт побери! А мне бы так пригодился телефон. Прижавшись лапами в глиняных перчатках к оконному стеклу, я разглядел внутри телефонный автомат и моргал в унисон вспышкам надписи: «Холодные напитки». Телефон был в самом дальнем конце, рядом с дверью сортира.

У меня подкосились ноги.

Ночка тебе предстоит не из лучших, Джекки.

Я нашел булыжник, который смог поднять не надорвавшись. Стеклянная дверь разлетелась вдребезги, и я осторожно отпер замок. Затем прошел к телефону, оставив за собой длинный грязный след, как слизняк. Забавно, но мне было не до смеха.

Люди вроде меня знают наизусть домашний номер своей секретарши. Дама, настолько тупая, что работает на меня, вряд ли проводит ночь в дансинге. У Дейл не водилось ухажеров — понятно, что я знал это не с ее слов. Она была высокой тонкой штучкой с интересными глазами, но больше ей похвастаться было нечем. Не то что дама в зеленом платье! Совсем не то!

Я вцепился в аппарат раздувшимися и ободранными пальцами. Ладони все еще были скользкими от грязи. Кожа под грязью бледная, как рыбье брюхо, и чуть не светится в тусклом освещении. Я с раскаянием подумал, что утром Дентоны найдут свою закусочную неподходящей для денди…

— Алло? — Пока я пытался заставить связки работать, она повторила: — Алло?

— Дейл, — с трудом выговорил я.

Во рту что-то мешало. То ли они сломали мне челюсть, то ли в зубах застряла карамель.

— Мистер Беккер? — В голосе прозвучала тревожная нота. — Джек?

— Тебе придется за мной заехать, куколка. — Я говорил как пьяный.

— Где вас… А, не важно. Где вы?

Я так и видел, как она примостилась на краю кушетки, над чашкой чая на приставном столике поднимается прозрачный пар, а в руках появляется неразлучный стенографический блокнотик.

— Джек? Где вы сейчас?

— Дентон, — выдавил я. — Закусочная «Денди», около одиннадцати миль от города. Ключи от моего «студебеккера» у вас есть?

— Ваша машина эвакуирована, мистер Беккер.

Теперь это была знакомая мне мисс Дейл. Уверенная, сдержанная, эффективная. По телефону ее голос звучал с грешной хрипотцой, как у Бокэлл. Я мог бы ее нанять лишь за один телефонный голос, но она к тому же оказалась чертовски хваткой и не склонной болтать где ни попадя. Поэтому я платил ей, даже когда самому было нечего есть. Такие секретарши попадаются не каждый день.

— Не беспокойтесь, я найду машину. Хм, «Денди Дентона»? Это ведь к западу от города?

— Точно. — Колени у меня подгибались, и я что было сил цеплялся за автомат. — Я буду ждать у входа.

— Еду. — И она повесила трубку, не прибавив ни слова.

Какая девушка!

К тому времени, как мисс Дейл взглянула на меня с водительского кресла, боль в кишках достигла предела. Я едва сумел открыть дверцу, и она рванула с места, как только я оказался в машине. Я поборол не желавшую закрываться дверь и полмили лежал, пытаясь отдышаться в такт идиотскому визгу дворников.

В машине пахло «Шанелью № 5» и «Честерфилдом». И еще пахло мисс Дейл — ее спреем для волос, пудрой и тысячью других женских запахов, которые чуешь, когда подбираешься к даме достаточно близко. И еще чем-то теплым, с обворожительным медным привкусом. Дворники повизгивали и постукивали, к тому же у ее «форда», должно быть, барахлил мотор, потому что слышалось такое же равномерное постукивание, высокое, жесткое и частое. Мои губы отказывались смыкаться до конца. Я присвистывал при каждом вздохе, и в конце концов она рискнула оглянуться на меня.