Приказ – огонь на поражение (Рекруты удачи) - Лев Пучков

– Эксперимент удался, – подвел итог визита Иванов. – Но что нам это дает? Имеем двух соучастников. Оба мертвы. Имеем инфо: покойный Саша владел камерой, приобретенной явно не на трудовые доходы. Имеем ряд вещественных доказательств... Которые еще нужно идентифицировать. Вот и все. По нашему основному вопросу не продвинулись ни на шаг... Кстати, насчет соучастников. Ты с тутошним патологоанатомом знаком?

– А как же, – оживился Костя. – Михалыч. Занимательный дядечка. Большой любитель выпить, философ и собиратель железа.

– Железа?

– Ну, пули, осколки... Мания у него – коллекционирует.

– Понятно... Навестим? Раз уж пришли...

– А смысл? Водки у нас нет.

– Смысл есть, – подмигнул Иванов, вытаскивая из кармана плоскую бутылку, наполненную кизлярским халявным коньяком. – Тут Глебыч некую идейку подкинул мимоходом...

– Ну, вы запасливый, полковник, – удивился Костя. – Тогда пошли, попробуем пообщаться. Хотя, полагаю, с утра это будет несколько проблематично...

Патологоанатом Михалыч был утренне хмур и неприветлив. Гостей принял неприязненно, но к коньяку отнесся душевно.

– Ага! – Опустошив в девять ровных бульков трехсотграммовую бутылку, Михалыч блаженно зажмурился, оплавил зажигалкой кусок сахара, похрумкал, пожевал губами и разрешил: – Ну, рассказывайте.

– Вот эти два трупа... – начал было Иванов.

– Голубчик, у меня ежедневно – десятки трупов. – Михалыч водрузил на нос очки и потянул к себе журнал учета. – Давай конкретнее.

Иванов быстренько обрисовал, какие именно трупы его интересуют.

– Смотрел, – кивнул Михалыч. – Справки писал. Нормальные трупы, чистенькие.

– В смысле – «чистенькие»?

– В смысле – без разворотов, отрывов и грязи, – пояснил Михалыч. – Восстановительный туалет делать не пришлось. Помыли, одели в новые «комки» и отправили. Хорошенькие такие «двухсотые»...

– Меня интересует, от чего они умерли. – Иванов едва заметно поморщился – его несколько покоробило такое утилитарное отношение врача к покойникам.

– Отчего... Хм! Отчего и все остальные. От войны. – Михалыч усмехнулся и покачал головой. – «От чего»! Когда машина наезжает на мину, люди в кабине умирают.

– Не обязательно, – возразил Костя. – Это как попадет. Бывает, что и выживают.

– Бывает, бывает, – послушно закивал Михалыч. – Всякое бывает, голубчик... Но не в этот раз. В этот раз – увы...

– Ну, понятно... – Иванов почесал затылок. – Видимо, зря побеспокоили...

– Нет, не зря, – Михалыч плутовато подмигнул. – Раз уж интересуетесь, намекну: у обоих были сломаны шейные позвонки. Причем весьма характерно...

– Это что значит? – насторожился Иванов. – Это что – аномалия?

– Нет, отчего же, такое случается. – Михалыч пожал плечами. – Сильный удар, черепом об кабину... Гхм... Бывает, в общем. Но вот у этих... У этих совершенно однообразные поломы. Один в один. Вот этого – уж извините, при подрыве двоих на одной мине не бывает. Разное месторасположение, разное воздействие...

– Вывод? – Иванов принял позу охотничьей собаки, обнаружившей дичь.

– Вывод – кто-то свернул хлопчикам головенки, а потом взорвал. – Михалыч зевнул. – Но это – из области моих личных заключений.

– А ты прокурорским об этом сказал?

– А они спрашивали? – Михалыч развел руками – мол, на нет и суда нет. – Все просто. Подрыв, два трупа. Картина предельно ясна. Кому надо копаться? Они и так в бумаге по уши, каждый день десятки дел заводят...

– Да, дела... – Иванов спохватился: – А справки? Что в справках написал?

– Как положено по классификатору. Обширное кровоизлияние, множественные переломы, проникающие осколочные ранения.

—Причина?

– Причина – минно-взрывное ранение. Утешил?

– Угу. Утешил... Спасибо за помощь.

– Коньячок у тебя хороший, – похвалил Михалыч. – Не то что наш трудовой ректификат.

– Кизлярский, люди для себя делали... – Иванов вдруг хлопнул себя по лбу: – Вспомнил! Еще пара вопросов...

– А это уже другая бутылка, – подмигнул Михалыч. – Информация – такая штука...

– Я потом занесу, у меня еще есть, – пообещал Иванов. – Пол-литра – нет проблем... А вот меня еще один труп интересует. Что скажешь по поводу генерала?

– Генерал... – Михалыч заметно поскучнел. – Извини, голубчик, – не попал. Генерала скоблили эксперты чекистов. Меня и близко не подпустили. Тебя ведь железо интересует?

– В смысле – пули? Ну да, пули меня интересуют...

– Ну так вот, нету у меня генеральского железа. – Михалыч покосился на стоявший в углу ящик из-под выстрелов «ПГ-7ВМ». – Всякого хватает, а вот генеральского... А! Свита тебя не интересует?

– Свита?

– Ну, десантура, что в охране у генерала была. – Михалыч горько усмехнулся. – Они же вместе были, умерли рядом, на равных... Но то ж – простые рабочие войны, серая кость. Это тебе не генеральское мясо. Я их ковырял, как обычно.

– Свита... Пожалуй. – Иванов поскреб подбородок. – А что – не выкинул?

– А я ничего не выкидываю. – Михалыч посунулся к ящику, открыл крышку и принялся шуршать пакетами, бормоча себе под нос: – Урус-Мартан... Аргун... Лермонтов... Ага, вот – Хелчу Ме. Вот, извольте видеть...

На оцинкованный стол с глухим стуком брякнулся пластиковый пакет с искореженными пулями и осколками. Внутри пакета виднелся клочок бумаги с датой и названием населенного пункта.

– Так ты и вправду... все железо, что из тел достаешь... – У Иванова внезапно сел голос. – Но зачем?!

– У меня с первой чеченской шесть пудов – дома, – вполне серьезно сообщил Михалыч. – В Афгане я был еще молод, не догадался... А на первой чеченской посетила мысль... В общем, хочу потом артефакт сделать. Закажу мастеру, чтобы отлил из всего этого огромную винтовочную пулю с гравировкой. Представляете, какой это раритет будет? В мире ни у кого такого нет. Я буду единственный обладатель...

– Ну ты просто маньяк, Михалыч... – Иванов взял пакет, повертел его в разные стороны. – Просто маньяк... Так. 7, 62 – пулеметные... И – «СП-5». Изуродованные до неузнаваемости. Опять – «СП-5»!

– Поэт. – Михалыч опять зевнул. – Я – маньяк, ты – поэт. Константин, вон, утверждает, что все мы тут – психи... Заберешь?

– Если не жалко.

– Ну, это будет стоить...

– Литр коньяка, – твердо пообещал Иванов. – Последнее отдам – слово офицера.

– Ну, забирай. – Михалыч с философским спокойствием кивнул. – Я еще наковыряю. Война эта будет долгой. Так что пуля получится безразмерной...

После обеда Костя с Лизой присели на первую попавшуюся колонну и прогулялись в грозненский университет. «Пробивали» линию, предложенную Ивановым в части, касающейся идентификации заманчивого парня Руслана Балаева. В университете, как и следовало ожидать, визитеров приняли холодно. Ничего конкретного они там не «пробили», но получили еще один хвостик, для проверки которого следовало прогуляться в Моздок.

– Ну, это – завтра, послезавтра, – махнул рукой полковник. – Сам слетаю, посмотрю...

Ближе к вечеру, когда уже стало смеркаться и всей кучей сели чинно пить чай под навесом, команду посетило нештатное военное явление. Явление было представлено в виде штабного красавца-майора, пьяного вдрызг. Впрочем, состояние явления никого не удивило: это скорее норма, исходя из суровых условий обстановки и времени суток. А нештатным было то, что майор пришел сам, в коротенькой куртке и панамке (х/б для районов с жарким климатом), непринужденно прогулялся по расположению команды, как будто любовался окрестностями...

– Смотрите, ребята – турист! – удивилась Лиза. ...и с ходу прицепился к Петрушину!

– Эй, Гестапо! Выходи на смертный бой!!! – Майор, покачиваясь, как матрос на палубе, изобразил боевую стойку и безапелляционно ткнул пальцем в сторону спецназовца. – Давай, дубина! Посмотрим, из чего тебя сделали!!!

– Ну, блин, повело пацана! – Глебыч озадаченно поскреб щетинистый подбородок. – Видать, крепко у вас там штормит...

– Заметьте – сам захотел! – радостно щурясь и растирая запястья, заметил Петрушин. – Ты самоубийца или просто мазохист?

– Это какая-то аномалия, – покачал головой Иванов. – В прошлый раз я его силком не смог затащить...

– Комон, Гестапо, комон!!! – куражливо крикнул майор и, обрывая пуговицы, содрал с себя легкомысленную куртку. – Идущие на смерть приветствуют тебя, сволочь!

– Ну, держись, красавчик! – Петрушин вылез из-за стола и направился к агрессору. – Все видели – сам пришел!

– Самоубийца, мазохист, аномалия... – Костя вдруг заинтересовался прибывшим объектом. – Как раз мой профиль! Так-так... Жека, не бей его сильно. Этот тип явно чем-то...

Бац!!! – Петрушин шутя нырнул под неуклюжий размашистый свинг, произведенный в превентивном порядке штабным агрессором, и от всей души влепил оппоненту смачную оплеуху.

– Бу-у-ууу! – Майор мешковато плюхнулся на задницу, пустил пузыри и замотал головой, желая обрести ясность панорамы.