Тихая гавань - Андрей Бармин

потащили.... Не потащат, я им пока на станции нужен, да и Зайберт о тебе хорошего мнения. Он знает о твоем поступке, предшественник передал. Забудется скоро: и к стенке поставят. Сплюнь. Ты почему вообще пришел-то? Соскучился, - усмехнулся начальник станции, - знаю, что один ты, как перст, так что решил навестить. Ты почему в больницу не пошел? А что там делать? - Косматкин с наслаждением затянулся папиросой. - Ребра вроде целы, кровью не харкаю, а синяки....Сойдут, ломота пройдет и я снова готов мести платформу. Зря, сходил бы,. Денег лишних нет. Вообще нет... Ну, я там тебе оставил немного. Это от меня лично, не зарплатные. Зарплату получишь, как выйдешь. И все-таки, мне очень интересно, почему ты пришел, Фридрих? Совсем не веришь в заботу о ближнем? - Косматкин посмотрел на немца очень внимательно и ответил: Тебе верю, но вижу, что еще что-то гложет тебя. Провидец ты, - Фридрих натужно усмехнулся, - совета спросить хотел. Неожиданно. Нашел, у кого спрашивать. Вот нет у тебя жены, детей, зачем ты живешь? Советуешь прекратить? Нет, просто стало интересно. Случилось то что? - Косматкин внезапно понял, что немцу надо с кем-то поделиться своей проблемой. Да, я теперь как ты стал. Как понимать? Сын две недели назад погиб. А через два дня и семья его под бомбежкой. Они жеь в Германии у тебя были? Англичане.... - немец махнул рукой. - Вот теперь у меня, как и у тебя нет никого. Решил спросить: как ты живешь и ради чего? Просто живу, - честно ответил Косматкин,- живу и все...Интересно, что еще жизнь подкинет. По течению плыву. Вот проснулся утром: живой - хорошо, покурил — хорошо, поел, чай попил — хорошо, солнышко вышло — хорошо, тучки на небе — хорошо. А смысл? Какой смысл? Это я спрашиваю, какой смысл? Какой смысл в твоей жизни? Просто жить. Я вот ради сына жил, потом внуки появились, ради них. Когда с бабой своей сходился, то ради нее....Но это быстро закончилось, но тут Франц родился. Мальчик мой. Соболезную, - тихо сказал Косматкин, а немец продолжил: вот им хотелось радость дарить, баловать, чтобы у них все было хорошо, и поесть и одеться, простые такие вещи. Да просто чтобы мальчик мой знал, что папа защитит его. Ради этого жил. А теперь смысла нет? Получается — так, - ответил Фридрих. - Все погибло, все, ради чего я жил — умерло... Не все, - Косматкин достал еще две папиросы, - не все. Ты тот состав с детишками помнишь? Помню... Ты пути расчистил, а я пропустил. Вот они теперь живут, - тихо сказал он. Э-э.... - махнул рукой немец. - кто его знает? Мы с тобой пропустили, а что там дальше было? Может их разбомбили через пару часов? Или на другом участке под откос пустили русские....ты понимаешь, о чем я. А я почему-то верю, что все у них хорошо, - твердо заявил Косматкин, хотя в словах немца была логика, но он твердо верил, что это не так. - Вот, может, это и был смысл жизни нашей. Дай папиросу, - Фридрих протянул руку. -что ты ее жамкаешь. Мало будет - еще принесу. Держи. Они закурили. Немец замолчал, что-то обдумывая: А почему тогда, если мы с тобой такое хорошее дело сделали, то Господь забрал мою семью. Франц, ладно, он на фронте был. Война, а вот жену его и внуков моих, детишек малых совсем, почему? Они-то каким боком? Я чужих спас вместе с тобой, а своих не уберег. Нет никакого Бога, - спокойно заявил Косматкин, - а наше существование — цепь событий, которые просто происходят, но никак не вознаграждаются и не наказываются. Ты только что рассказывал, что смысл наших жизней — в спасении тех детей, в поезде. Для нас с тобой, да. А вот для этого мира — нет. Так получилось. Не логично, - Фридрих закашлялся, - тебе девочка из киоска привет передавала. Милая., но устала. Все устали. Я тоже устал.... Ну, скоро отдохнем. Ты про то, что умрем? Да, Карлович, именно об этом. Нам с тобой немного осталось: даже по возрасту пора. Боишься смерти, пан Дмитрий? Не то что бы боюсь, но не хочу. Вот назло умирать не хочу. Точно большевик, - улыбнулся немец, - бунтарь и нигилист! Ничего, Зайберт завтра опять на расстрел людей собирать будет... Это почему7 — в Косматкине проснулось любопытство. Очередной офицер пропал, сейчас весь городишко шерстят. Он даже выздоравливающих солдат и офицеров из госпиталя выдернул на поиски. Косматкин тяжело вздохнул: опять смерть, опять казни, а ведь здесь было так спокойно. Я думал, что хоть на старости поживу в покое. Уже не получится, тут вообще плотно все завертелось. Баба с фабрики себя сожгла, на одном из хуторов банда полицаев постреляла, еще и госпитальный пропал. И все за два дня, пока я бока отлеживаю? За два дня. Чудны дела.... Вот и спокойный городок в ад превращается. Ты же атеист, какой ад? Образно, образно, Карлович, - Косматкин опустился на крыльцо, солнце почти скрылось, так что в сумерках огонек горящей папиросы начинал давать немного света. - Ко мне опять придут? Ты ведь поэтому пришел? И поэтому тоже, -признался начальник станции. - Но все же меня интеерсовал твой ответ на мой вопрос. Боюсь, что не смог объяснить. Да, нет, в принципе, понятно, - хмыкнул Фридрих, -только вот смогу ли я также? С одной стороны: куда уж проще плыть по течению и просто созерацать, а сдругой, если привык всегда что-то предпринимать, то как себя сдержать? Не надо меня в трутни записывать, - обиделся Косматкин, -если я вижу, что надо что-то делать, то делаю. Прости, ты прав, но только у тебя есть способность отсекать мелкое, ненужное, я так не могу. Опыт придет, - усмехнулся Косматкин.

С улицы донеслись короткие команды на немецком языке, и из дома вышла Мария, хозяйка.

пан Гейнце, - она увидела немца. - рада вас видеть.

Добрый вечер, зашел вот болезного проведать, хорошо, что вы его не забываете, протираете в разных местах.

Так живой же человек, - улыбнулась хозяйка, а потом осеклась, словно поняла, что ляпнула что-то неуместное.

Ага, живой.

Что