Тихая гавань - Андрей Бармин

Потом он спросил у ефрейтора:

- Кто догадался бросить гранату в дом?

- Герр лейтенант, это был рядовой Хайнц. Он очень сожалеет.

Барт потряс головой: звенело не сильно, оставался неприятный фон.

- Он, конечно, молодец, но идиот. Чуть меня и товарищей не угробил. Но бросок точный.

Из погреба вытащили бандита. Солдаты несли его словно пушинку. В себя он не пришел даже на свежем воздухе. Лейтенант быстро объяснил водителю, что ему следует сделать в городе и напутствовал:

- Очень осторожно. Ублюдки могут устроить засаду на дороге, чтобы отобрать машину или отбить своего.

- Я умею водить быстро, - усмехнулся Шмультке.

- Я это знаю, но пуля все же быстрее авто. Выдвигайся. И постарайся довезти этих в целости: один нужен Рейху в строю, а второй жаждет познакомиться с гестапо.

- Генрих, свяжите пленному руки. Не надо рисковать: вдруг очнется в дороге.

- Может дать еще человека в сопровождение, герр лейтенант?

Барт потер ушибленный подбородок и посмотрел на Шмультке, но тот замотал головой.

- Не стоит. Люди мне здесь нужны... все. Выезжай.

«Опель» плавно тронулся с места, медленно, но верно набирая скорость. Со стороны холма послышались крики и ругань — это полицаи вели жителей к большому деревянному сараю на въезде в хутор. Как оказалось, на похоронах были все обитатели хутора. Барт подозвал мальчишку:

- Ты можешь мне подсказать, кто после прихода этих людей ездил в город?

- Алеська, вдова , один из этих ебарь ее прежний.

- Ебарь? - не понял Барт.

- Любовник, - пояснил Стефан слова мальчика и погрозил ему: - Рано тебе, сопле, так ругаться.

- А как его назвать еще, если он не муж ей и не жених? - искренне удивился мальчишка.

- Спасибо за ответ , - сказал Барт и направился к сараю, где вопросы задавать собирался не так вежливо. Эти люди знали, что в одном из домов спрятались бандиты, но никто не заикнулся об этом, хотя видели их машины. Либо они так сильно ненавидели немецкую власть, либо их сильно запугали. Но это вовсе не давало им право молчать. Будь они предупреждены, то не было бы убитых и раненых.

Барт разговор начал с угрозы:

- У меня есть желание и законная власть расстрелять вас всех, как пособников бандитов. Вы знали о них, но не известили немецкое командование.

- Так они нас тоже порешить обещали, да и порешили двоих, когда те попытались в город съездить, - чуть ли не хором заговорили местные стариканы, один из них вдруг схватил за волосы высокую девку с большой грудью и миловидным лицом и толкнул ее в сторону лейтенанта. Та взвизгнула, а старик закричал:

- Вот из-за этой прошмандовки люди и наши, и ваши погибли. К ней эти ироды пришли.

- Это так? - спросил у девки Барт: а она была очень привлекательна. Высокая с тонкой талией, кожа не обветренная, грудь хоть и большая, но не висячая, сочная.

- Они все наговаривают на меня! Герр офицер.

- Ты Алеся?

- Да, - она вскинула брови в удивлении.

- Зачем ты ездила в город? Почему не передала информацию об этих людях?

- За лекарствами они меня отправили. Пообещали мать убить, если проговорюсь.

- У кого лекарства взяла?

- Не взяла. Купила, - с некоторой гордостью ответила Алеся.

- Показать сможешь у кого покупала?

- В аптеке поку... - договорить она не успела: разозленный такой наглой ложью Барт отвесил ей крепкую пощечину:

- Не надо мне врать! Такие в аптеке не купишь.

- Да я ее плохо запомнила, бабу эту....

- Генрих, ее под охрану и заберем с собой, убери ее отсюда.

Хуторяне подумали, что на этом все и закончится, но Барт вновь обратился к ним:

- Как давно вы снабжали едой этих негодяев?

- Да они только появились несколько дней назад, - ответил все тот же старик, а остальные закивали в подтверждение. - герр офицер, а вы же оставите здесь полицаев теперь?

- Боитесь мести?

- Боимся, - хуторяне грустно вздохнули.

- У меня есть сильное желание облегчить им работу: вы своим молчанием совершили предательство Рейха.... - он еще пару минут рассказывал им о том, насколько плохо они повели себя, но все прекрасно понимали, что угроза расправы со стороны бандитов на тот момент была более реальна, чем возможность попасть в немилость к немцам. Лейтенант не знал, как ему поступить, но потом подумал: «Ну, расстрелять всегда можно успеть, а вот где потом набирать продовольствие, если перестрелять всех крестьян и крестьянок».

- Стефан, пусть идут по домам, но помнят, что живут они только по милости фюрера, который научил меня давать людям шанс на исправление. Но второго шанса не будет.

Стефан перевел его слова, и хуторяне побрели по домам.

Барт снял с пояса фляжку с водой и посмотрел на небо : скоро надо будет искать тень. День будет не просто жарким, он будет изнуряющим.

Вокруг хутора он выставил посты, а вот прочесать окружающий лес не решился: местность ему незнакома, людей мало, а бандиты-украинцы хорошо вооружены, да и освоиться здесь уже успели. Лучше подождать подкрепление: итак уже есть потери. А еще он подумал о том, сколько километров бумаг ему придется исписать, пока он подготовит рапорт об этой экспедиции. В последнее время он очень много пишет: до службы никогда бы не подумал, что офицерам приходится столько писать. Хотя на фронте вряд ли, но у него свой фронт и, если разобраться, не менее опасный, чем на Востоке, а в чем-то даже и более страшный. Там хотя бы с врагами есть ясность — вот здесь русские, здесь свои. Стрелять сюда, сюда не стрелять.

Барт подозвал ефрейтора:

- Организуйте обед. С продуктами не стесняйтесь.

Генрих с удивлением посмотрел на своего командира: обычно тот пресекал даже мысли о мародерстве. Лейтенант оценил его взгляд:

- Не стесняйтесь, Генрих, не означает «наглейте». Мы все заслужили хорошей еды.

И улыбнулся. Ефрейтор тоже улыбнулся. «Хромой святоша», оказывается тоже из плоти и крови, а не ходячая цитата партийной литературы.

Глава 15