Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы - Диана Гэблдон

Так прошло еще четверть часа. Джейми дремал на солнышке, когда вздрогнул от ржания другой лошади. Со стороны нижнего луга поднималась наездница, в которой он узнал Джиниву Дансени. Фрэзер быстро надел рубашку.

– Ну-ну, Маккензи, можно бы и не стесняться.

Она поднималась быстро и запыхалась, а теперь пустила кобылу шагом.

– Мм… – Она придумывала, о чем спросить его.

Джейми видел, что на ней лучшее платье, а на шее прикреплена брошка из дымчатого топаза. Наверное, девушка раскраснелась не только потому, что быстро ехала, и не только потому, что пригревало солнышко.

– Мак, что ты делаешь? – она поинтересовалась очевидным, не придумав ничего лучше.

– Удобряю почву навозом, миледи, – Фрэзер избегал ловить ее взгляд.

– О!

Она снова умолкла, гарцуя на лошади.

– Ты знаешь, что меня выдают замуж? – вдруг спросила она прямо.

Конечно, Джейми слышал об этом. Кто не слышал об этом: дворецкий Ричардс помогал лорду в библиотеке, когда увидел стряпчего, приехавшего из Дервентуотера, чтобы оформить брачный контракт, и рассказал об этом всем прислуживавшим в Хэлуотере еще месяц назад, тогда как леди Джинива узнала о своем грядущем замужества два дня назад. Бетти, горничная, говорила, что девушка опечалилась.

Джейми не стал комментировать эту новость, хмыкнув и предоставив леди самой заканчивать неудобный и неуместный разговор.

– Меня выдают за Эллсмира, – добавила она.

Леди была недовольна и, верно, поэтому покраснела еще больше.

– Что ж… будьте счастливы, миледи.

Фрэзер шел за лошадьми, а Джинива ехала рядом. Когда они проделали путь из конца в конец поля, Джейми отвернулся, натянув вожжи. Ему не улыбалась перспектива говорить с раздосадованной леди.

– Счастлива?! Как я могу быть счастлива?

Она засверкала глазами и со злостью ударила себя по бедру.

– Я выхожу замуж за старика! Он мог бы быть моим дедушкой!

Джейми подумалось, что старый граф тоже будет не в восторге от строптивой женушки, но поостерегся говорить это вслух. С просьбой простить его он пошел возиться с баком, где находился навоз.

Девушка не отстала от него, более того, она спешилась и пошла следом.

– Отец пошел на эту грязную сделку, потому что хочет выгодно продать меня. Он торгует мной, вот и все! Он плюет на мои чувства, а я пропадаю!

По мысли конюха Маккензи, лорд Дансени поступил как нельзя правильней: учитывая возраст графа Эллсмира, Джинива могла рассчитывать на скорое получение огромного наследства и уже сейчас – на получение графского титула. Дансени верно рассчитал. Можно было только позавидовать, как ему удалось найти такого удобного зятя.

Джинива не могла принять все это во внимание, а если и могла, то нарочно упрямилась, поэтому Джейми ограничился замечанием:

– Миледи, я уверен в вашем отце. Он любит вас и желает вам добра, значит, этот брак угоден ему.

Как же выкурить ее отсюда?

Джиниву не так-то просто было согнать с насиженного места. Она подошла вплотную к конюху, так что он не мог открыть бочку с навозом, чтобы не забрызгать им леди, и был вынужден смотреть на нее и участвовать в разговоре.

– Граф Эллсмир – сухое чучело, цена которому несколько пенни, а то и того меньше. Отец бессердечный, если хочет мне добра таким странным образом.

Она, улыбаясь, смотрела на Джейми, слегка щурясь.

– Маккензи, а сколько лет тебе?

У него похолодело в груди.

– Миледи, простите. Мне уже много лет. Простите.

Не сумев открыть крышку бочки, он влез на повозку, ухитрившись не зацепить госпожу. Теперь-то он в безопасности.

– Но Мак, ты вроде не слишком стар. Тебе еще не сколотили гроб, не так ли?

Леди Джинива никак не хотела уходить и теперь смотрела, что Джейми делает на повозке. Ветер играл ее локонами.

– Маккензи, а у тебя есть жена?

Джейми Фрэзеру очень хотелось бросить в госпожу содержимым бочки. Он буркнул себе под нос, что жена у него есть, и с силой всадил лопату в навоз. Его тон и вид недвусмысленно показывали, что он не хочет говорить.

Леди Джинива словно не заметила его настроения, а если заметила, то по обыкновению не придала этому значения.

– Вот и прекрасно, – казалось, она хотела услышать именно эти слова. – То есть ты знаешь, что делать.

– Делать что?

Джейми замер на повозке, чувствуя неладное.

– Как что – то, что все мужчины и женщины делают друг с другом в постели. Я хочу взять тебя в постель. – Ни тени смущения не отразилось на ее личике.

Фрэзер в мгновение ока представил себе то, что никак нельзя было представить: леди Джинива располагается на повозке с навозом, задрав многочисленные тонкие юбки…

– Здесь? – выдавил он, не удержав лопату.

– Дурачок! Нет же, в постели, разумеется. В постели, стоящей в моей спальне.

– Вы сумасшедшая. Сошли со своего небольшого ума, – отрезал Фрэзер.

Девушка возмутилась:

– Да как ты смеешь!..

– Миледи, как смеете вы? – вспылил в ответ оскорбленный конюх. – Представьте только: дочь лорда предлагает непристойности мужчине, который годится ей в отцы! И который служит конюхом у ее отца. – Ему показалось, что этого достаточно, чтобы образумить взбалмошную девчонку.

По зрелом размышлении Джейми пришел к выводу, что не стоит поучать девушку, ведь все равно это не даст желаемого результата. Он как можно спокойнее проговорил:

– Миледи, простите меня, но мне кажется, что во всем виновато солнышко. Оно напекло вам голову, поэтому вы так опрометчиво предлагаете мне глупости. Попросите служанку, чтобы она сделала вам холодный компресс.

Джинива, понятное дело, не стала слушать конюха. Она затопала сафьяновым сапожком:

– Я в своем уме, Маккензи!

Сейчас ее лицо было похоже на морду оскалившейся лисички, оттого что подбородок и зубы были остренькими.

– Ты не понимаешь, чего я хочу. А мне всего лишь хочется… Я ничего не смогу поделать с тем, что отец решил отдать меня этому чудовищу Эллсмиру, но… – Помолчав, она закончила фразу: – Но я не отдам ему мою девственность!

Джейми протер лицо рукой. Несмотря на определенный комизм ситуации, Джинива вызывала сочувствие. Но, черт возьми, нельзя позволять этой своенравной девчонке втягивать его в свои игры!

– Миледи, я польщен тем, что вы обратились ко мне, – сыронизировал Фрэзер, – но я не в силах удовлетворить ваши желания.

– Не ври мне, Маккензи, вполне можешь. – Девушка пристально изучала промежность его перепачканных навозом штанов. – Бетти не могла соврать.

Джейми был ошарашен. Оказывается, здесь разыгрывались нешуточные драмы с заочным участием его скромной персоны, а он не имеет никакого отношения к этому! Он мог только мычать, неспособный даже на бормотание, но потом глубоко вдохнул и решительно сказал:

– Я не трогал Бетти, так что ее заявление не имеет под собой оснований. Не ей судить о моих способностях.

Довольная Джинива захихикала.

– Не ей, хорошо. Когда я спрашивала ее об этом, она ответила мне то же самое, но мне показалось, что она хочет избежать наказания. Да, это замечательно. Спать с мужчиной, с которым спит моя горничная, – это слишком даже для меня.

Джейми пыхтел, отчаянно желая убить дочку лорда и закопать ее в навоз или хотя бы хорошенько огреть ее лопатой, но, увы, не мог воплотить в жизнь ни одно из своих желаний. Лучше было прийти в себя и действовать рассудительно, иначе она точно сможет затащить его в кровать.

– До свидания, миледи. – После этих слов Джинива, надеялся он, должна была отстать, поэтому Джейми стал заниматься своими навозными делами.

– Если ты не ляжешь со мной, отец спустит с тебя шкуру, потому что я пожалуюсь на твои приставания, – пропела девушка, одаривая его сладкой улыбкой.

Джейми поежился, но тут же понял, что ни Джинива, ни кто-либо другой не могли знать о том, какие следы хранит его спина. Во-первых, сейчас он успел натянуть сорочку, а во-вторых, никто не видел обнаженный торс.

Он обернулся, поскольку успел встать к ней спиной, и долго смотрел на нее. Девушка торжествовала, полагая, что строптивый конюх испугался телесного наказания.

– Лорд Дансени знает меня недавно, это правда. Он вправе не доверять мне. Но вы, миледи, его дочь, и он не может не знать вашего характера. Пускай меня разразит гром, если он поведется на ваш рассказ!

Джинива опять раскраснелась и приготовилась нападать со всей яростью, на какую только была способна.

– Замечательно! Тебя разразит гром, Маккензи!

Из-за корсета она достала толстый конверт. Хотя Джейми не видел как следует, кому адресован конверт, но мгновенно понял, что писала сестра – ее четкий почерк он узнал бы из тысячи других почерков.

– Дайте мне!

Джинива мигом оседлала лошадку, схватив поводья одной рукой, а другой размахивала письмом перед носом конюха, не успевшего достаточно быстро соскочить с повозки.

– Просишь, чтобы я отдала?

– Конечно, прошу! Отдай немедленно!