Зерно Фараона - Наталья Патрацкая

– Марго, а как же малыш, ему надо есть, а в гостинице нет детского питания?

– Да, не волнуйся, ты, у меня вновь появилось молоко.

– Но оно ведь кончилось?

– Не кончилось, а несколько дней его действительно было мало, а сейчас вполне хватит покормить нашего сына, если ты молоко не съешь за него.

– Не съем, оставлю ребенку, жаль, что я потратился на эту дачу, теперь у меня в городе нет квартиры, пойдем в мой номер в гостинице, здесь рядом.

– Я знаю.

Они поцеловались, проезжая мимо пляжа, унося импульсы желаний…

Ребенок спал, его оставили спать в коляске. Егор Сергеевич и Марго, по очереди приняв душ, по накатанным отношениям, вступили в новую фазу своей любви, но без участия грудного молока.

Егор Сергеевич отодвинулся от нее и спросил, глядя в гостиничный потолок:

– Марго, у тебя была однокомнатная квартира, она еще есть? Мне этот номер в гостинице обходится в копеечку.

– Тяжелый случай, после рождения малыша, мы из моей однокомнатной квартиры переехали в трехкомнатную квартиру свекрови, Инессы Евгеньевны, она, скрипя зубами, переехала в нашу квартиру. Дальше – хуже. Мою квартиру она отдала Родьке, его квартиру забрала для реставрационной мастерской, так, как она находиться на первом этаже, а себе купила двух комнатную квартиру в новостройке. Вот как!

– Слушай, а чего я тут с тобой время трачу, если у тебя ничего нет? Шла бы ты к своему Алексашке, раз у вас на троих теперь трехкомнатная квартира.

– А у нас с тобой сын, ты забыл? И у тебя есть шикарный загородный дом.

– Но у тебя нет ничего, ведь квартира у вас общая!

– У меня есть наш сын.

– Так забирай его и дуй к своему хозяину квартиры!

– Как, знаешь! Алексашка отец ребенка, а не ты, Егор Сергеевич! Как бы он мог быть твоим ребенком, если мы с тобой познакомились через твой аппетит, к грудному молоку? – сказала она, покормив грудью, проснувшегося в коляске малыша и вышла на улицу.

Темнело, тополиный пух притаился среди травы, Марго с помощью случайного помощника, поставила коляску с малышом в автобус и поехала домой.

Алексашка с Родькой сидели в креслах, рядом с мраморным столом и пили пиво.

– Алексашка, вон она, приехала, – вскричал Родька и пошел в соседнюю квартиру.

Алексашка поцеловал Марго. Жизнь есть жизнь. Невостребованная любовь Алексашки требовала выхода. Ребенок спал. Пришлось ей второй раз за вечер выполнить супружеский долг. Долг есть долг.

Егор Сергеевич, послав подальше бедную Марго, помня о том, что богатым он стал из-за одной богатой женщины, решил приумножить свое богатство за счет новой, состоятельной женщины, и прямо скажем еще молодой. В своем районе города он знал всех, благополучных дам, к ним относилась и Лера. Он решил взять ее для себя даром. Он привел себя в порядок, посетил все салоны красоты, даже мышцы покачал и явился с букетом в кабинет директора антикварного салона, известного в своем городе, благодаря ее находчивости.

Лера сидела в своем кабинете и просматривала наброски Прохора Степановича, мельком посмотрев на Егора Сергеевича, она сказала ему, что есть предположение, что в одном из соседних городов найдена еще одна реликвия прошлого с Гранатом.

Кто бы сомневался, – подумал Егор Сергеевич, а вслух сказал:

– Дорогая Лера спасибо вам за участие в создание музея, примите мой скромный букет, – и поднес мне великолепный, многоярусный букет цветов, – у меня есть предложение: посетите мою скромную дачу, посмотрите музей в действие, через неделю.

– Егор Сергеевич, возражений нет, заезжайте через неделю, если не забудете о своих словах.

Стрекоза за месяц отмыла все помещения дома Егора Сергеевича, последней комнатой был местный музей, ключи от которого она получила в последнюю очередь. В комнате, за вишневыми портьерами ей было немного жутко, казалось, что предметы старины были живыми, они светились, подмигивали Гранатом. Она, дрожа всем телом, протирала загадочную мебель, утыканную темными камешками, и с величайшим наслаждением закрыла дверь этой комнаты; радуясь, что срок ее работы на даче подошел к концу. Она получила расчет.

Кирилл Николаевич, уезжающий одновременно с ней, подвез ее до дома, а сам поехал в гостиницу, не заглянув в свою квартиру.

На следующий день на дачу приехали Егор Сергеевич и Лера, кроме них там был повар и охранник. Она отметила чистоту, царившую везде в этом современном доме.

В отличие от Марго, она не была аморфной дамой, и настояла на первоочередном визите в музей. В комнате, с закрытыми ставнями, с плотными, бархатными портьерами вишневого цвета, пришлось включить свет. Мебель была, ей вся знакома, она отметила, что размеры комнаты позволяют добавлять в нее предметы, это ее больше всего интересовало.

– Егор Сергеевич, все хорошо, но стены современные, и портят интерьер и общее впечатление, не лучше ли сделать стены из деревянных панелей, выполненных под старину, и еще, нельзя ли добавить маленькую комнату к музею и собирать две коллекции отдельно: столовую, спальню.

– Лера, как вы глобально мыслите! Я с вами согласен, но сейчас у меня на это нет свободных средств, хотя в скором времени они будут непременно.

– Ладно, отделка стен помещений музея, за мой счет, надеюсь, еще одну комнату вы сюда добавите.

Егор Сергеевич мысленно обрадовался, правильной дорогой шли его мысли, видимо ей он очень понравился; он подумал, что за букет цветов он купил деревянные панели в двух комнатах. Хороший план!

Кирилл Николаевич после посещения музея Егора Сергеевича, в последний день на даче, не мог больше работать в своем янтарном кабинете, ему все казалось, что он сидит в музеи, чтобы избавиться от назойливой мысли, он позвонил:

– Егор, привет, это я; слушай, хочу отдать в твой музей свой Гранатовый кабинет.

Егор Сергеевич, чуть присвистнул и ответил:

– Беру, не гладя, если он от Леры.

– От нее.

Егор Сергеевич позвонил:

– Лера, мне Кирилл Николаевич предлагает Гранатовый кабинет в музей, хочу под музей выделить четыре комнаты, надо подумать над названиями и над оформлением.

– Егор Сергеевич, над этим думать может один человек – Марго, а результат она покажет мне, потом мы его тебе предъявим. Договорились? Она знает планировку твоего дома, ехать ей к тебе не обязательно.

У Егора Сергеевича возникло ощущение, что его за уши отодрали, как маленького, но и подарки он стал получать весьма весомые.

Стрекозе, для Инны, Кирилл Николаевич предложил маленькую, породистую собачку.

Она взяла ее на руки, и больше никому не отдавала, живая игрушка ее вполне устроила.

Стрекоза сказала Кириллу Николаевичу, что, судя по всему, у них будет ребенок.