Столица Сибири 2029. Берег монстров - Андрей Орлов

Он нес с серьезным видом такую чушь, что мы не верили своим ушам. Какое Беловодье? Какие письмена и старец? Не морочьте голову нормальным людям! Но он все бормотал: о фантастическом маршруте Акинфия, который тот проделал с верными и праведными людьми, о счастливом завершении поисков. Но все ответы на вопросы подавались в зашифрованном виде, их мог расшифровать лишь специалист с углубленным знанием психологии и мировоззрения староверов. Первые выкладки многомудрого Акинфия: «Путь в Беловодье лежит севернее «Катая и Хины» (то есть нынешних Казахстана и Китая), по Шибир-стране (тут пояснения вроде не требуются). Для непонятливых: «За Урал-камнем, меж морем Ледовитым и морем Охотским, но только не в земле «чайных» людей… Предостережения о происках слуг Антихриста, о чистых руках и чистой душе, с которыми надо подходить к решению этой важной проблемы…

– Он Антихрист… – страстно шептал Старостин, закатывая глаза. – Он сущий Антихрист – этот Нил… Акинфий прямо предупреждал – берегитесь демонов, которые хотят завладеть Беловодьем, не подпускайте их к нему… Но это же невозможно, мы не можем так жить, мы все хотим попасть в сказочную страну, мы хотим нормально дожить свои жизни, а не в этом аду… Да, я грешен, что пошел у него на поводу, сломался, раскис, выполняю его прихоти… Но кто меня будет осуждать? Вы?

– А дети тут при чем? – наезжал я.

– Как, разве я не сказал? – растерянно хлопал глазами Старостин. – Врата заветной страны отворит кровь четырех невинных младенцев… Ну, не совсем младенцев, – допустил «историк», – главное, чтоб отрокам не было еще четырнадцати… При этом нужно строго соблюдать ритуал – последовательность действий за последние полтора года расшифрована. Главный жрец обязан присутствовать и руководить церемонией… Еще бы он не стал руководить, этот жулик – пуще прочих рвется в Беловодье…

– Вот, блин… – потрясенно пробормотала Ольга.

Я чуть не врезал ему по тыкве! Хорошо, что сдержался. Еще бы время потеряли, приводя его в чувство.

– И что, по вашему мнению, должно произойти, Константин Яковлевич? – ядовито осведомился я, пряча сжатые кулаки. – При условии, разумеется, соблюдения ритуала. Я так понимаю, невинных отроков убивают одного за другим?

– Да… Образуется портал… Ну, что-то вроде освещенного пандуса… по которому все желающие в течение пяти минут могут пройти в Беловодье… – похоже, он сам верил в свою пургу. И решительно не желал менять «показания».

– Чертовы шарлатаны… – процедил я. – Вы понимаете, упыри, что просто так убиваете детишек, которых в этом мире и так осталось с гулькин хрен?

– Послушайте, это не шарлатанство…

– Ладно, успокоились, – я глубоко вздохнул. – Дело было, видимо, так. Нил отправил во все концы необъятных окрестностей Новосибирска хорошо вооруженные отряды – читай, экспедиции – с приказом добывать детей. Проще Эльдорадо найти, – усмехнулся я. – Детей в этом мире почти не осталось. Не рожают, знаете ли, бабы. Но кому-то повезло, не все экспедиции погибли. Детей нашли и доставили. Так?

– Да… Нужно четверо, но Нил потребовал пятерых – на всякий, как говорится, случай… Четверо уже здесь, пятого пока не было. Хотя по связи доложили, что скоро приведут…

«Не приведут», – подумал я. Сбывались черные предчувствия, они все-таки доставили Кузьму к своему шабашу…

– Когда произойдет церемония?

– Уже должна начаться… Или вот-вот начнется… – Старостин испуганно зажмурился – моему кулаку действительно сильно чесалось.

– Где?

– Во дворе старого здания НГУ… Там всегда проходят церемонии и ритуалы…

Студенты хреновы! Меня трясло от злости и нетерпения.

– Будет присутствовать вся секта?

– Да, конечно… Но мы никакая не се…

– Заткнись! Сколько людей в колонии?

– Около пятисот… Там женщины, старики…

– Количество активных штыков?

– Около четырех десятков… Многие погибли в экспедициях…

«Еще посты», – крутил я извилинами. Но в самый важный момент церемонии люди с постов, вероятно, прибегут на шабаш. Вряд ли им понравится, что соплеменники без них улетят в мифическую страну…

– Что же вы, Константин Яковлевич, убегаете от такого счастья? – ядовито поинтересовался я. – Новая жизнь не за горами, а вы бежите из секты – в холод, в разруху. Это как-то объяснимо? Вы же верите в эту ересь.

– Он убьет меня… – простонал Старостин. – Нил хотел от меня избавиться еще до начала церемонии – один хороший человек поведал, он подслушал разговор… Я ему уже не нужен, он считает, что я опасен для него…

– Какой он вероломный, – фыркнула Ольга. – Умные нам не надобны, нам надобны верные, так, что ли?

– Сезон вождей, – ухмыльнулся я. – Конкуренты неуместны. А теперь слушайте сюда, Константин Яковлевич. Убивать мы вас не будем, потому что руки марать не хочется. Машину свою вы не получите. Идите пешком куда хотите – хоть к чертовой матери. Постарайтесь не попадаться какое-то время – это, собственно, в ваших же интересах… Я внятно излагаю?

Нетерпение гналось за нами с бензопилой! Да еще и злобно хихикало: не успели, не успели… Я гнал нелепые «Жигули» по улице Пирогова, тревожно прислушиваясь к ржавым всхлипам под капотом. Валил густыми хлопьями пепел…

– Бред… – взволнованно шептала Ольга, вцепившись в автомат. – Какой же, мама дорогая, бред… Как в это можно верить? А ты помнишь, что Виктор говорил примерно то же самое?

– Виктор говорил про Шамбалу, – процедил я. – Это из индуистской мифологии. А эти нелюди – про Беловодье. Чисто русское изобретение. Наши просто сперли идею у индусов. Виктор шутил и выдвигал фантастические гипотезы. А эти упыри действуют на полном серьезе!

Стоп-машина! Пост на выезде со второго кольца. Мы могли бы промчаться мимо, но тогда вся наша операция пошла бы прахом. У караульных должна быть связь с базой. Из еле приметной будки под деревьями выскочили трое. Снова трое! Комбинезоны, бороды, традиционные изделия Михаила Тимофеевича Калашникова… Двое выбежали на дорогу, вскинули стволы. Я резко затормозил, не выключая двигатель. За спинами двоих мялся третий – видимо, имеющий полномочия отдавать приказы.

– Огонь! – прорычал он. Ахнула Ольга – какая, право, бесцеремонность…

– Не стреляйте! – проорал я в открытое окно. – Мы привезли ребенка!

Это было первое (да, собственно, и единственное), что пришло в голову. Но как сработало! Все трое опустили автоматы. Двое помялись и легкой рысью припустили в нашу сторону. А вот теперь я не дремал. Идиоты! Кто их учил оставаться на линии атаки? «Жигули» еще не выработали свой ресурс. Я плавно отпустил сцепление и лихо врезал по газам! Машина врубилась в них, разбросала. Попятился третий, начал дергать свой затвор вместо того, чтобы спасаться бегством. Я уже достаточно разогнался, чтобы не оставить от него мокрого пятна! Служивого унесло, как будто в него врубился истребитель. А я уже натягивал ручник, выметался наружу. Последний был мертв, валялся в кювете, весь переломанный. Я пристроил его пониже, чтобы не отсвечивал. Парочка других еще шевелилась, стонала. Рождение мысли прошло без мучений – особенно после того, как я обнаружил у них на поясах сумки с противогазами.

– Переодеваемся, быстро! – крикнул я. – Снимай вон с того, – я ткнул пальцем, – у него комбинезон как будто мешковатый. Дабы не углядели твой выдающийся второй размер.

– Третий, – обиделась Ольга.

– Неужели? – ухмыльнулся я.

На переодевание ушло минуты четыре. Новая одежда пропахла потом, но теперь мы были «как все» – невнятные личности в типовой униформе, рюкзаки, оружие, подсумки на поясе. Пепел валил уже так, что нечем было дышать, видимость терялась в пятнадцати метрах. Мы натянули противогазы – это не только камуфляж, но и защита от губительного воздействия внешней среды. Мы катили дальше, задыхаясь от волнения и нехватки воздуха. Сгущалась атмосфера, страх пропитывал каждую клетку тела. Оборвался лес, потянулись неказистые развалины – центра новых медицинских технологий, областной больницы Сибирского отделения РАН… Уже мерцали увенчанные шапками пыли руины университетских общежитий. Машина сломалась так некстати! Видимо, рывок, когда я давил «препятствия» на дороге, был ей в корне противопоказан! Двигатель заглох, и сколько я ни пытался его реанимировать, издавал лишь дряблое старческое кряхтение. Я выл от отчаяния, колотил по рулю.

– Бежим, – спохватилась Ольга, выскакивая наружу. – Общагами пройдем. Здесь недалеко.

Пешком – это полный караул. Дорога была каждая минута. Мы перебежали на левую сторону дороги, углубились в «околоуниверситетские» развалины. Мы вязли, как в болоте, чертыхались, насилу выискивали обходные пути среди гор мусора. Старые и новые общежития падали охотно, крошились, как старые черствые горбушки. Все пространство университетского городка было завалено обломками. Мы нервничали, теряли уйму времени. Пришлось стащить противогазы – дышать было нечем. И все же мы приближались к большому пустырю – между бывшей физико-математической школой и задней стороной старого корпуса НГУ. Все люди, живущие в районе, собрались в этот час на пустыре. Оттуда доносился размеренный гул, мельтешили отблески костров…