Арабская сказка - Татьяна Белая

— А ты поживи с моё в общаге, — пожал тот плечами. — Шесть лет — это срок. Надо Уголовный Кодекс почитать. За какое преступление столько дают? Я от звонка до звонка отстоял.

В целом, ужин закончился на самой веселой ноте. Катя отправилась отдыхать в свою комнату. Лиза в спальню. Самир, прихватив любимый кальян, пошел за ней.

— Лиз, а когда тебе на работу выходить? — поинтересовался он.

— Я сразу взяла отпуск и пятнадцать дней отгулов, которые накопились в годовой отчет. Так что ещё полторы недели гуляю. А что?

— Может, ты вообще уволишься?

— Здрасьте, вам, — удивленно уставилась женщина на него. — Зачем?

— В свадебное путешествие съездим. — Самир уселся в кресло, кальян поставил рядом на столик. — В Европе в это время делать нечего. Там холодрыга. Поедем, где тепло, — он сделал ещё пару затяжек из кальяна и отставил его. — Свадьбу сыграем, потом, на два-три дня мне надо будет слетать на север, и я свободен.

— Дорогой, я с удовольствием съездила бы в свадебное путешествие, — Лиза села на подлокотник кресла и обняла его. — Но, если я уволюсь, меня уже обратно никто не возьмет. Я потеряю работу.

— И хвала Аллаху, — провел он ладонями по лицу. — Пусть будет так. Начинай ты вживаться в образ жены шейха. Зачем тебе работать? Только не задавай мне глупый вопрос: "На что я буду жить?" Не унижай достоинство мужа. Лиза, ты согласилась стать моей женой?

— Согласилась.

— Тогда, все вопросы по содержанию тебя, твоих детей, внуков и правнуков, ко мне, пожалуйста, — решительно заявил он. — Это вопрос чести.

— Ты чего раскипятился-то? — недоуменно поинтересовалась она.

— Лиз, — обнял он её за руку, — вот, она, пропасть между нами. Твое убеждение, что я, дескать, сама заработаю, очень мне не нравится, — он поморщился. — Может быть, по российским понятиям, ты не плохо и заработаешь. — Но, ты же меня унижаешь, как мужа.

— Почему, — удивленно поцеловала его женщина.

— Да потому, что жена шейха не должна работать. Может быть, но чисто в благотворительных организациях.

— Хорошо. А, чем мне заниматься, когда ты едешь?

— Английский язык изучать. Вместе с дочерью. Я про арабский уж молчу. Хотя бы английский надо знать.

— Зачем? Я с тобой и по-русски говорить могу.

— А если бы я не умел на русском языке говорить? Хотя, мы бы и без слов нашли общий язык, — улыбнулся он. — Лиз, надеюсь, из-под венца моя невеста не убежит?

— Да, куда я от тебя уже денусь? — обреченно ответила она. — Тоже ведь тебя люблю.

— Верю, — кивнул он головой. — А сына мне родишь?

— Самир, ты рехнулся, что ли? Мне пятый десяток пошел.

— Я тебе даже девочку прощу. Но, буду стараться. Лет десять-то у нас ещё есть. Попробовать стоит.

— Ты, конечно, мужик умный, но немного не в себе. Тебе внуков мало?

— Внуки, хорошо. А дети еще лучше. Мы сразу помолодеем. Нет, я два дня подожду, пока станешь моей законной супругой, — улыбнулся тот. — А, потом извини. Замуж согласилась, рожай детей. Имею право.

— Ой, Самир, вредный ты, все-таки. Вреднючий, каких мало.

— А меня уже не переделаешь. Права мужа я знаю. Без разницы, арабка ты или русская. Что такое, сорок лет? И в шестьдесят рожают, если Аллаху угодно.

— Самир, — уже довольно резко ответила женщина, вставая с подлокотника, — давай, раз и навсегда закроем эту тему.

— Ну, хорошо, хорошо, — согласился тот. — Не буду больше. Уж, и помечтать нельзя, — вздохнул он.

Елизавета расправила кровать, и они улеглись в постель. Некоторое время просто лежали молча. Она, как обычно, пристроилась у Самира на плече.

— Слушай, а твои родители в курсе, куда и зачем ты поехал? Ты им про нас рассказывал? — поинтересовалась женщина.

— Конечно, — повернул он голову к ней. — И фото ваши показал, и видео. Да, у меня уже друзья по всему миру знают, что имею семью в России. Всем снимки своих внуков и дочери на компьютер сбросил.

— Друзья, ладно, — усмехнулась женщина. — А родители-то, что тебе сказали?

— Мама, увидев фотографии, расплакалась, запричитала. Отец строго спросил, почему дети живут не в семье? Пришлось объяснять, что сам не знал об их существовании. Короче, он велел ехать в Россию и привозить всех в Дубай.

— А жены знают? — прищурилась Лиза.

— Да, тоже уже в курсе.

— И как они прореагировали? Что сказали?

— Что тут скажешь, если дочь уже взрослая и двое внуков растут, — пожал он плечами. — Внебрачные дети всегда признаются отцом. Так во многих арабских семьях случается. Скажу тебе по секрету, — прошептал он ей на ушко, — у моего папы одна жена. Но есть дети ещё от двух женщин. Им только звание шейха не передается. В остальном, имеют такие же права. Я их знаю и почитаю, как братьев и сестер.

— Дааа, — протянула Лиза. — А ещё говорят, умом Россию не понять. Это вот арабских женщин понять трудно. Вообще, непостижимо. Погоди, — вдруг, приподнялась она с плеча Самира и пытливо посмотрела ему в глаза. — А ты ведь говорил, что первая жена должна дать согласие, чтобы супруг привел другую.

— Лизонька, — вздохнул тот, — глядя на твою реакцию, я уже боюсь при тебе даже вспоминать о своих женах.

— Да, ладно, не буду больше ревновать, — пообещала она. — Мне же интересно, что тебе первая жена сказала? Разрешила ещё раз жениться?

— Если интересно, — он привстал и сел на кровати, — тогда слушай. Джамиля с детства воспитана в духе покорности будущему супругу. Так принято в их семье. Её учили, что мужу на все, что он сделает и скажет, следует отвечать: "Да, мой господин".

— С ума сойти, — возмутилась Лиза. — Ты и от меня такой же покорности ждешь?

— Нет, конечно, — он ласково прижал женщину к себе. — Я ни от одной из своих жен безропотной покорности не требую. Глупость это и самодурство, — усмехнулся Самир. — Что касается Джамили, она прекрасно знает, что я имел полное право развестись с ней, когда узнал, что она не может больше родить мне детей. А потом, ещё и забрать у неё дочь. Но, я этого не сделал. Ни разу, за тридцать лет не упрекнул в этом. Женщина не обделена ни заботой, ни вниманием мужа. В свое время сама уговаривала меня взять вторую жену. Не возражала, конечно, и против Зульфии. Так, с какой стати стала бы препятствовать женитьбе на тебе? — лукаво повел он глазами. — Джамиля умилялась моими внуками на фото. Восхищалась красотой Кати. И твоей, конечно, — чмокнул он Лизу. — Так что, будь спокойна.

— Как интереснооо, — недоуменно протянула Елизавета. — Я бы так не смогла.

— Лизонька, — продолжил он, вновь укладываясь рядом, — к жизни надо относиться философски. Все, что дано Аллахом, принимать с благодарностью. А ты именно была послана мне Великим и Милосердным. И ничего уже не изменишь.