Арабская сказка - Татьяна Белая

— Ты его видишь в городе? — поинтересовалась Лиза.

— Довольно часто. В одном районе живем. Сколько раз с детьми шла, и он на встречу. Даже взглядом в их сторону не поведет. Да, ну его к черту, — она досадливо махнула рукой. — Я теперь смотрю на твоего Самира и думаю, вот каким должен быть мужчина. Честно, честно. Ты посмотри, как он с мальчишками общается?

— Так они его копия, — усмехнулась Лиза. — Родную кровь чувствует.

— Мам, а как он на тебя смотрит, — развела девушка руками. — Кто бы на меня так посмотрел хоть раз в жизни. У него же глаза светятся от любви. Ты даже не сомневайся. Иди за него замуж и все. Бог с ними с его женами. Принято у арабов так. Что теперь делать? И потом, — лукаво улыбнулась Катерина, — Самир же на них женился до встречи с тобой. Если бы вы повстречались раньше, он бы больше ни одной жены не взял.

— Ой-е-ей, — рассмеялась Елизавета, — сомневаюсь.

— А я нет, — решительно заявила дочь. — Я бы на твоем месте ещё и по их обычаю брак оформила. Ты все равно будешь у него любимой женой. А Самир тебе этого не предлагал?

— Твой отец предлагал мне это ещё двадцать лет назад. Но, я была замужем за Антоном. Да и в роли четвертой жены себя не представляла.

— Мама, ты меня извини, — покачала Катя головой, — но я не воспринимаю его, как отца. У меня один папа был и останется навсегда. При всем моем уважении к Самиру. Любимый мой папка, — на глазах девушки выступили слезы. — Сколько я ему горя причинила. Сколько переживаний.

— Да, что ты, Катюша? Самый страшный удар в жизни Антон получил от меня, — дрогнувшим голосом произнесла Лиза. — Не отмолить мне этот грех до конца жизни.

Женщины обнялись, и некоторое время сидели молча.

— Ладно, мама, — Катя вытерла выступившие слезы, — что теперь? Жизнь, как говорится, продолжается. Я одобряю твое замужество. Тебе надо устраивать свою судьбу.

— Нет, Катенька, это тебе, прежде всего, надо устраивать свою жизнь. Ты совсем молодая. За тебя у меня душа болит.

— Вот, встречу такого, как Самир, сразу и устрою, — засмеялась она. — И замуж выйду.

— За араба? — с сомнением поинтересовалась мать.

— А хоть бы и так, — наклонила она свою белокурую головку. — Только условие поставлю, чтобы больше никаких жен. У них, наверное, тоже брачный контракт составить можно.

— Ой, — покачала головой Лиза, — не думаю. Восток — дело тонкое. У них свои законы. Свои понятия о правах женщины.

— Ладно, мне надо за ребятишками идти. А где твой жених-то?

— Он оказывается, не один приехал. Его люди в отеле живут. Пошел за подарками для нас.

Самир вернулся раньше Кати. Принес с собой чемодан внушительных размеров. Открыв, убрал сразу какой-то большой черный целлофановый мешок и отложил его в сторону. Остальное, высыпал на кровать. Это были восточные женские наряды. Платья из шелка самых различных фасонов и расцветки. Какие-то шароварчики, явно для Кати. Топики, шали и целый пакет национальных украшений.

— Выбери из платьев, что подойдет твоей маме, — сказал Самир. — Остальное разбирайте с Катюхой, кому, что нравится. Вообще-то, арабские женщины в таких нарядах щеголяют только перед мужем. Но, вам-то можно и на улицу надевать.

— Интересно, — поинтересовалась Лиза, — рассматривая экзотичные наряды, — если бы я стала твоей женой по арабским законам, на улицу только в черном могла бы выходить?

— Нет, конечно, — возразил он. — Даже вторая жена эмира Дубая появляется на людях исключительно в светских нарядах. Законом это не запрещено. Лишь бы глубокого декольте не было и слишком короткой юбки, когда вся попка на виду. У меня, — он вдруг споткнулся на слове, глянув на Лизу, но продолжил, — даже родные сестры одеваются по-разному. Старшая, никогда на людях лица не открывает. А младшая только в хиджабе ходит. За границей и без него. Муж не возражает и ладно.

Елизавета каким-то седьмым чувством поняла, что Самир хотел привести в пример не сестер, а своих жен. Да, во время спохватился. По выражению лица, и он понял, что Лиза догадалась, о ком идет речь.

Настроение женщины было испорчено. Она повернулась и ушла в свою комнату. Самир бросился за ней. Лиза лежала на кровати, отвернувшись к стене. Он присел рядом и не знал, что сказать.

— Выйди, — попросила она. — Мне надо побыть одной.

Она все слышала, но не выходила. Голоса любимых внуков, вернувшихся из садика. Восторженные восклицания Катерины, которая, видимо, примеряла наряды. Слова Самира, говорившего мальчикам, что бабушка спит. Подняться не было ни сил, ни желания.

"Куда ты лезешь? Куда собралась? — с отчаянием думала женщина. — Замуж за арабского шейха? Но его жены никуда не делись. Они у него в голове. Ты же никогда не сможешь с этим смириться. — Лиза опять впала в отчаяние. — Самир уедет, и ты будешь каждый день ломать голову, с которой из жен, он сегодня проводит ночь?"

Глава 16

Поглощенная печальными мыслями, Лиза незаметно задремала. Проснулась, от какого шороха. Осторожно выглянула из-под покрывала, которым укрылась с головой. Рядом с кроватью стояли внуки и шепотом спорили, спит бабушка или заболела?

— Я просто немного устала и заснула, — с улыбкой успокоила она мальчиков, отбрасывая покрывало.

— Бабуля, а ты кушать хочешь? А соку тебе принести? — наперебой спрашивали внучата.

— Ничего не надо, я уже встаю, — ответила она и села на кровати.

Увидела, что в дверях стоит Самир. Он подошел к ним.

— Ребятки, идите, там мама ужинать зовет, — погладил дед их по головкам и аккуратно выпроводил из комнаты.

Сам вернулся, присел рядом с Лизой и обнял женщину.

— Лизонька, зачем ты себя так изводишь? Для чего? — тяжело вздохнул он. — Я уже лишнее слово боюсь сказать. Кому это надо?

— Не знаю, Самир, — она прижалась к нему. — Вроде, забудусь, а потом внезапно опять твои жены перед глазами.

— Ну, так сложилась жизнь. Я ничего не могу изменить. Тысячи мусульманок благополучно живут второй, третьей и четвертой женой. И не чувствуют себя отверженными и униженными. Не мне менять устои шариата. Пойми это. Не мучай себя и меня, пожалуйста, — тихо попросил он, целуя ей руки. — Хорошо, давай отменим все. Регистрацию, пусть, скромную свадьбу. Как скажешь. Ты будешь счастлива без меня?

— Нет, — покачала Лиза головой. — Теперь уже нет. Зачем только я снова в Оман поехала, — женщина прижалась к его плечу и чуть слышно прошептала, — я, наверное, просто угасну и умру от тоски.