В объятиях порочного герцога - Александра Хоукинз

— Прекрасно! — она покачнулась, однако Норгрейв не дал ей упасть. — Я отправляюсь домой!

— Я не могу оставить вас в таком состоянии, миледи. Вы даже не представляете, как опасно даме появляться на улице одной, да еще в столь поздний час!

Его объятия были крепкими, однако обещали успокоение. Имоджен прижалась щекой к мужской груди. Было приятно ощущать тепло его тела. И пахло от него приятно. Она закрыла глаза и представила на мгновение, что эти сильные руки, обнимающие ее, принадлежат Тристану.

Имоджен заставила себя отодвинуться.

— Я рассчитывала, что… Нет, теперь это не важно. Наемный экипаж отвезет меня домой. И чем скорее вы его найдете, лорд Норгрейв, тем быстрее избавитесь от меня.

Пальцы Норгрейва впились ей в бок, чтобы она не смогла уйти.

— А если я не хочу от вас избавляться? — И он поцеловал ее.

Голова все еще шла кругом от жестоких признаний маркиза и бренди, которое тот влил ей в рот, поэтому Имоджен не стала противиться, когда Норгрейв рывком прижал ее к себе и вложил всю свою страсть в поцелуй. По крайней мере, им-то руководили искренние чувства, а значит, не стоит больше думать о том, у кого не хватило смелости сказать, что между ними все кончено. Она ощущала горячее дыхание маркиза на своем лице, пока он целовал ей губы, подбородок и шею в отчаянной попытке получить хотя бы какой-то отклик.

Маркиз красив, остроумен, и он так добр к ней… Имоджен была бы рада ответить, но ничего не чувствовала. Все было отдано Тристану. Во рту стало горько, как от желчи, и с истерическим смехом она оттолкнула от себя мужчину.

— Норгрейв, я не могу… Пожалуйста, не нужно! — взмолилась она, пытаясь высвободиться из объятий, которые постепенно становились такими же обременительными, как и объятия ее корсета.

— Раз уж, благодаря стараниям Тристана, вы больше не девственница, Имоджен, мне нет нужды скрывать свои чувства. — Его рука скользнула вверх по предплечью девушки и обхватила ее подбородок. Его губы находились на расстоянии дюйма от ее рта. — Он был у вас первым, пускай! Но скоро вы узнаете, что я отличный любовник. Очень скоро я заставлю вас забыть…

Этими речами он думал завоевать ее расположение, однако девушка почувствовала: что-то не так. Тристан говорил, что у них с Норгрейвом непростые отношения, часто омрачаемые соперничеством.

— Неужели вам безразлично, что мы с Тристаном были любовниками?

Норгрейв поморщился.

— Вы не первая леди, отдавшая Тристану свою невинность. Он может быть очаровательным, когда хочет.

Маркиз попытался поцеловать Имоджен, но она отвернулась и мужские губы мимолетно коснулись ее щеки.

И снова слова маркиза не совпали с откровениями Тристана. Блекберн признался, что ее невинность растрогала его, поскольку до нее он старательно избегал отношений с юными девами, которых матери берегут для будущих мужей, и был зол на себя за то, что поддался искушению.

Один из двоих — то ли Тристан, то ли Норгрейв — лжец, но Имоджен была слишком огорчена и растеряна, чтобы распознать, на чьей стороне правда.

— Простите меня, милорд, — проговорила она, сожалея, что он неправильно истолковал ее поведение. — Вы не придаете значения тому, что остальные сочли бы серьезным изъяном в характере женщины, и это очень благородно. Однако я больше не хочу быть ничьей любовницей. Ни герцога Блекберна, ни вашей.

Она оттолкнула его руки и сделала пару шагов, прежде чем он схватил ее и развернул лицом к себе.

— Вы расстроены из-за Тристана, и я могу это понять. Просто дайте мне шанс доказать вам мои чувства! — попросил он, медленно, успокаивающе поглаживая ее руки от кистей к плечам. — Здесь и сейчас! Вы об этом не пожалеете.

Мужские пальцы впились в ее плоть, когда Имоджен попыталась вырваться.

— Вы не должны мне ничего доказывать! — Она только теперь осознала, что маркиз настойчиво подталкивает ее к кровати. — Я думала, мы добрые друзья, Норгрейв!

— Так и есть, любовь моя! Сегодня мы станем добрыми друзьями, — пообещал он, окидывая ее плотоядным взглядом, от которого Имоджен вдруг почувствовала себя грязной.

Не соображая, что делает, она ударила его по щеке и замерла от ужаса. Прежде Имоджен не доводилось никого бить, но маркиз оставался глух к ее просьбам и мольбам. Он замер. Глаза мужчины полыхнули огнем, и она тут же пожалела о содеянном. Эта каменная неподвижность пугала куда больше, чем нежеланные ласки.

И, до того как она успела извиниться, он набросился на нее. Стол пошатнулся, и пустой стакан соскользнул, упал на пол и разбился. Норгрейв схватил девушку за плечи и стал трясти.

— Неблагодарное дерьмо! — неистовствовал он. — Никто не смеет поднимать на меня руку! И меньше всего — глупая девчонка, сгубившая свою репутацию, разыгрывая из себя сладострастную потаскушку для нашего дорогого друга Блекберна!

— Все было не так! — крикнула возмущенная Имоджен, хотя и знала, что в свете их с Тристаном интрижку истолкуют именно таким образом. — Я люблю его! Даже если он больше меня не хочет, это не меняет моих чувств. Часть моей души всегда будет принадлежать ему, и ни вы, ни Тристан не сможете отнять у меня это!

Красивое лицо Норгрейва, помрачнев, исказилось злостью.

— Это мы еще посмотрим, леди Имоджен!

Он швырнул ее на кровать и навалился сверху прежде, чем она успела перекатиться к другому краю матраса.

— О нет, любовь моя! От меня не уйдешь! Я пообещал тебе, что стану хорошим любовником, и намереваюсь продемонстрировать свои умения, даже если ты того не заслуживаешь!

С этими словами он разорвал на ней корсаж. Имоджен отчаянно сопротивлялась — кулачками колотила его по лицу, шее и плечам, однако он быстро подчинил ее, заведя ей руки за голову и стиснув их до боли. Но уже через мгновение девушке удалось высвободить одну руку, и маркиз взвыл от боли. Вместо того чтобы просто его поцарапать, она попыталась впиться ногтями в его правый глаз.

— Тристан не говорил, что в постели ты настоящая тигрица, Имоджен! — пробормотал мужчина сквозь зубы. — Чем жестче игра, тем лучше!

И он ударил ее так сильно, что у Имоджен щелкнули зубы, а щеку словно опалило огнем.

— Норгрейв, умоляю…

Ее глаза наполнились слезами, когда она поняла, что у нее не хватит сил остановить его. С каждой секундой противиться его натиску становилось все труднее.

— Ты уже ждешь, когда я наконец начну? — издевательски поинтересовался Норгрейв, целуя оголенные девичьи груди.

Своим весом он прижал ее к матрасу, одной рукой продолжая удерживать ее руки за головой, в то время как его вторая рука… Сердце Имоджен сжалось, когда она услышала шорох расстегиваемых пуговиц на гульфике. Во время борьбы ее юбки задрались. Норгрейв воспользовался шансом и стал грубо мять ее бедро.