Одиссея самурая, Командир японского эсминца - Тамеичи Хара

Из тускло освещенного помещения дохнуло запахом ладана. В центре адмиральского салона стоял задрапированный черным огромный стол, я на нем в ряд были выставлены семь гробов. Я в ужасе попятился и с испугом посмотрел на сопровождающего меня главстаршину. Тот, опустив голову, тихо сказал:

- В прошлое воскресенье адмирал Ямамото со своим штабом вылетел из Рабаула на двух бомбардировщиках, направляясь с инспекцией на Бугенвиль. На подлете к Буину самолеты попали в засаду, устроенную американскими истребителями, вылетевшими очевидно с Гуадалканала, и были сбит. В этих гробах покоятся останки адмирала Ямамото и офицеров его штаба. Адмирал Угаки тяжело ранен.

Еще окончательно не веря в случившееся, я, сдерживая рыдания, сотворил молитву по душам погибших руководителей нашего флота.

Глава 4.

Неравные бои

1 мая 1943 года я был произведен в капитаны 1-го ранга. Командир "Сигуре" капитан 3-го ранга Кимио Ямагами устроил по этому случаю торжественный прием в мою честь. Офицеры собрались в кают-компании, чтобы поздравить меня и выпить саке по этому случаю. Мы выпили по паре чашек саке, после чего командир эсминца несколько неуверенным голосом сказал:

- Прошедшие сорок дней экипаж напряженно трудился без какого-либо отдыха. Сегодня на плавмастерской "Акаши" показывают вечером кино. Может быть, нам отпустить матросов туда?

Отказывать в подобных просьбах всегда трудно, но я так и поступил.

- Я знаю, что вы все трудились без отдыха. Но это не моя прихоть, а необходимость. Этой же необходимостью диктуется и то, что мы не вправе терять и впредь ни минуты времени.

Ямагами замолчал, но командир минно-торпедной боевой части капитан-лейтенант Дои попытался мне возражать:

- Господин капитан 1-го ранга, простите, если я покажусь дерзким, но я не понимаю, почему матросы не могут немного развеяться и отдохнуть? Не говоря о том, что они это заслужили, небольшая передышка только воодушевит их для еще более интенсивных тренировок.

- Дои, - ответил я, - может быть, я покажусь вам излишне резким, если напомню, что экипаж эсминца никогда ещё не был в бою, где малейшая ошибка может привести к гибели корабля и всего экипажа. Пусть они ругают меня сейчас за безжалостные тренировки, но я хочу, чтобы хотя бы вы, офицеры, поняли, что лучше как следует потрудиться сейчас, чем быть убитым противником.

Короткое напряженное молчание прервал старший механик капитан-лейтенант Хироши Каянама.

- Господа, - сказал он. - Я разделяю мнение капитана 1-го ранга Хара. За последние месяцы погибло много наших эсминцев прямо на глазах у капитана 1-го ранга Хара. Мы должны быть счастливы, что имеем командира дивизиона с таким большим боевым опытом. Позднее многие поймут, сколь многим они обязаны его боевому опыту.

Мы выпили по третьей чашке, и прием в мою честь закончился. Все разошлись по своим боевым постам.

После шести недель тренировок "Сигуре" был назначен для несения сторожевой службы в районе Трука. Эта служба включала эскортирование транспортов и поиск подводных лодок противника, предоставляя прекрасную возможность продолжить тренировки.

Между тем, общая военная ситуация становилась все хуже. Наступательные возможности противника росли гораздо быстрее, чем возможности нашей обороны.

Адмирал Минейчи Кога, сменивший покойного адмирала Ямамото на посту Главнокомандующего Объединенным флотом, продолжал тактику своего предшественника. Легкие катера и эсминцы бросались в бой по частям, став своего рода "расходным материалом" морской войны. Им еще удавалось одерживать локальные победы, но изменить ход войны они были не в силах.

После отхода с Гуадалканала, передовая линия японской обороны проходила по группе островов Нью-Джорджия. На главном острове архипелага Мунда находились наши основные базы. Войска были развернуты и на близлежащем острове Коломбангара. Всего на архипелаге находилось около 10 500 наших солдат. 30 июня 1943 года американцы начали высадку на северную оконечность островов Рендова и Вангуну, также входящих в группу островов Нью-Джорджия.

Высадка противника представляла непосредственную угрозу нашим базам, и адмирал Кога приказал усилить гарнизон островов войсками и оружием. Эсминцы снова стали использоваться как "быстроходные транспорты" старого "Токийского экспресса". Перевозя огромное количество людей и грузов, эсминцы вступали в яростные бои с численно превосходящими соединениями противника, обладающего к этому времени более совершенными системами обнаружения и оружия. Подобные стычки проходили почти непрерывно: 4-го, 6-го, 12-го и 19-го июля.

Особенно блестящими были действия пяти наших эсминцев в бухте Куда 12 июля, напомнивших о былой славе боев у Гуадалканала. В этом бою японское соединение состояло из легкого крейсера "Дзинтцу" и эсминцев "Юкикадзе" (мой старый соплаватель), "Хамакадзе", "Микацуки", "Аянами" и "Югуре". Им пришлось иметь дело с сильным отрядом противника из двух американских и одного новозеландского крейсера и десять эсминцев. Сражение началось около полуночи, когда крейсер "Дзинтцу", повторив ошибку линкора "Хией", открыл прожектора и был потоплен концентрированным артогнем противника. В разгоревшемся бою новозеландский крейсер "Линдер" сразу же был торпедирован и вышел из строя. Союзники совершили крупный промах, разделив свои силы на две группы. Одна из этих групп, состоящая из четырех эсминцев, не сумела атаковать ни одного японского корабля. Пять наших эсминцев, носясь полным ходом в полной темноте и смело маневрируя, торпедировали крейсера "Сент-Луис" и "Гонолулу", выведя их из строя, и утопили эсминец "Гвайн". В суматохе столкнулись американские эсминцы "Вудворт" и "Бьюкенен", нанеся друг другу серьезные повреждения.

Японские же эсминцы с триумфом вернулись на базу. Однако потеря крейсера "Дзинтцу" была для нас более тяжелой потерей, чем для американцев временный выход из строя трех крейсеров.

Я слушал рассказ о подвигах "Юкикадзе" с некоторой завистью. Когда в конце 1942 года нам приходилось действовать вместе, мой "Амацукадзе" не очень выделялся на его фоне. Сейчас же "Юкикадзе" стал заметным кораблем. Он стал единственным эсминцем, не получившим даже царапины в море Бисмарка и блестяще показал себя в бою в бухте Кула. Завидовать мне, однако, пришлось недолго. 20 июля "Сигуре" получил приказ следовать в Рабаул.

Загрузив на борт ящики с запасными частями для самолетов, мы вышли в Рабаул, следуя южным курсом со скоростью 18 узлов.

Плавание прошло без каких-либо происшествий и 23 июля мы прибыли в Рабаул. Встав на якорь, я сразу же отправился в штаб соединения. Выслушав меня, дежурный офицер молча протянул мне листок бумаги. Я быстро пробежал его глазами и онемел: 20 июля эсминцы "Югуре" и "Киенами" были потоплены южнее Чойсела. Это случилось, когда они эскортировали транспорты на Коломбангару. Корабли погибли со всем экипажем: 228 человек на "Югуре" и 240 на "Киенами". Всего за неделю противник расквитался за свои потери в бухте Куда. 27-й дивизион эсминцев все еще существовал чисто номинально.