Пятая жертва - Илья Рясной

Трое черных "балахонов" ринулись к жертве. Молотком сбили цепь.

Валдаев попытался ударить одного из "балахонов". Куда-то даже попал ногой, но никто не проронил ни звука. Валдаева скрутили. Связали - наручников не было на этот раз, а вязали грубыми толстыми веревками. Подтащили к алтарю и бросили на пол. Огромный "балахон" наступил на него ногой, так что ребра затрещали.

Мастер сделал жест, "балахон" отошел на пару шагов, готовый в любой момент пресечь любое неповиновение или агрессивные действия жертвы.

- Осознаешь ли ты, что скоро предстанешь перед лицом Сияющего? - Мастер смотрел сверху, с высоты не только своего роста, но и с высоты занесшего топор палача.

Сияющий - это Люцифер. Падший ангел, восставший против Господа.

Валдаев попытался приподняться, но "балахон" пнул его ногой в спину, потом поставил на колени.

Валдаев обвел взглядом присутствующих.

- Вы... - воскликнул он. - Вы же боитесь жить. Вы одержимы самыми гнусненькими, самыми мелкими, самыми презренными страстишками, какие только можно представить, и не можете их воплотить. Вы хотите чужой кровью купить себе право на них. И вы хотите залить чужой кровью свой страх. Выторговать для себя льгот у смерти. Ничего у вас не получится... Вы...

Мастер, не шелохнувшись, выслушивал последнее слово жертвы. Похоже, здесь много чего наслушались. Вряд ли эта сбивчивая речь могла сильно задеть кого-то... И Валдаев обессиленно склонил голову. Он выдохся. Он готов был принять смерть.

- Жертвенный нож! - потребовал Мастер.

Элла встала перед ним на колени. Она держала в руках окованный медью, очень древний ларец.

Ротшаль кривил душой, когда говорил о своем равнодушии к чужой боли, к убийству. Его ноздри хищно раздулись. Его лицо озарило темное ликование. Он был счастлив.

Ударил гонг... Нет, не гонг. Это зазвучали часы. Они скрывались в темноте в дальнем углу храма и до сих пор не обращали на себя внимания тиканьем.

- Час пришел, - сказал Мастер. - На алтарь, - указал он на жертву кивком головы и откинул крышку ларца. И отпрянул. Застыл. Потом неживым голосом произнес:

- Что это?..

* * *

Что-то изменилось в атмосфере. Воздух будто сгустился, налился электричеством.

Элла поднялась с колен, тоже откинула капюшон и выпрямилась, с вызовом глядя в глаза Мастеру.

- Где жертвенный клинок? - с угрозой произнес Ротшаль.

- Его нет.

- Объясни.

- Ты больше не владеешь им. Он не для нечестивых рук.

- Как смеешь ты?!

- Пришло и твое время, Мастер.

- Не тебе определять время.

- Ты много сделал, Мастер. Пришла пора предстать пред НИМ.

- Взять ее! - махнул рукой Мастер. - Сегодня у нас будут две жертвы,

Никто не сдвинулся с места.

- Что, никто не слышал моих слов? - Мастер обвел тяжелым взором присутствующих.

Изваяния в черных капюшонах остались неподвижными.

- Да, - произнесла спокойно Элла. - Сегодня у нас будет еще одна жертва.

Она сделала плавный, ленивый, уверенный жест рукой.

И все пришло в движение. "Капюшоны" только и ждали ее сигнала.

Из чьей-то глотки исторгнулся безумный, радостный вопль. Кто-то поддержал его, издав звук, похожий на поросячий визг. И вот уже поднялся отчаянный гвалт. Будто растревоженные нетопыри устремились вперед на Хому Брута.

Ротшаль ударил ногой одного из нападавших - так сильно, что человек рухнул на землю. Другому нанес сокрушительный удар кулаком. Но потом на него навалилась вся масса. И клубок тел сплелся с ликующе-жадным визгом.

Они визжали, ругались грязно и гнусно. Рычали от боли и от возбуждения. Они были будто вырвавшиеся из плена на свободу бесы. В этой сцене была тошнотворная, неописуемая мерзость. Фурункулом вспухла и зловонным гноем разлилась по капищу ненависть!

За дисциплиной и чинным спокойствием скрывались самые низкие и необузданные человеческие страсти.

Валдаев съежился у алтаря. Он боялся, что драка перекатится сюда, достанется и ему. Он на миг забыл, что смерть рядом, и думал только о том, чтобы не попасть в эту молотильную машину.

Даже с его нечеловеческой яростью и силой, позаимствованной у Тьмы, Мастер не мог долго сопротивляться. Его одолели, начали осыпать ударами.

Он извивался, тщетно пытаясь освободиться, когда его привязывали веревками к медным кольцам, выступавшим из алтаря.

- Вы не посмеете, не посмеете, - все повторял и повторял Ротшаль.

- Разве? - улыбнулась сладко Элла. - Почему? Мы слишком уважаем тебя. Мастер, чтобы избрать тебе иную участь. Ты набрал слишком много силы. Мы тоже хотим приобщиться к ней. Ты осуждаешь нас?

- На тебя падет кара! - прохрипел Ротшаль.

- А ты вспомни прошлого Мастера. Разве не поступил ты с ним так же?

- И так же поступят с тобой!

- Посмотрим... Это будет очень не скоро. Неожиданно все расступились. И вновь встали по стенам. Кто-то стирал кровь на разбитом лице. Кто-то отряхивал балахон.

Элла подняла руку.

- Жертва, - произнесла она. И накинула белый, с пятном крови капюшон налицо.

Все, у кого капюшоны были откинуты, накинули их. Один из присутствующих припал на колено и протянул Элле нож. Нож очень походил на тот, которым перерезали горло сатанистке. Но только был раза в два больше. И рукоятка была резная, инкрустированная, испещренная кабалистическими знаками.

Элла встала над алтарем, на котором распростерся бывший Мастер.

- Не-ет! - заорал он и забился в конвульсиях. - Не-ет!!! В этом крике был такой ужас, который трудно было себе представить. В миг Ротшаль потерял человеческое лицо. Он превратился в животное.

- НЕТ!!!

От этого крика мороз продирал насквозь. Он был так жуток, что Валдаев на миг даже позабыл о своей незавидной судьбе. Ему хотелось одного - чтобы он замолк.

Элла же не обращала на него никакого внимания, как и все присутствующие.

Она только сильнее сжала обеими руками рукоятку ножа. Произнесла негромко, нараспев слова-заклинания.

И резко опустила нож...

Потом началось нечто невообразимое. Кровавый шабаш, будто поднявшийся из фантазий Босха!

Валдаев воспринимал все урывками.

Элла в крови, ее белый балахон весь в пятнах. И в ее руке окровавленный кусок плоти...

"Балахоны" тянут свои руки к сердцу Мастера. Некоторые начинают биться в конвульсиях. Все хотят свою долю силы. Все хотят крови...

Безумие охватывает всех. Гвалт - воистину адский гвалт - стоит такой, что Валдаев затыкает уши. Но это не помогает. Этот визг, хохот, эта ругань, эти слова пробьются сквозь любую преграду.

Сколько это продолжалось? Время опять сыграло злую шутку с Валдаевым. Оно перестало считаться...

Но все когда-то кончается. Валдаев отключился на миг и упустил момент, когда вдруг все завершилось. Исчезли послушники тайного ордена. Исчезло тело Мастера. На алтаре, изящно закинув ногу на ногу, сидела Элла. Она блаженно улыбалась, как после полной страсти ночи.

- Как же это было прекрасно, - произнесла она, глянув на Валдаева сверху вниз.

- Боже мой, Боже мой, - повторял Валдаев.

- Можешь не звать. Его здесь, нет. На эту территорию его юрисдикция не распространяется....

Она была вся в крови. Кровь на одежде, кровь на руках, в волосах.

- Ну что расстроился, зайчик?! - Она соскочила с алтаря, нагнулась над пленником, захохотала и провела испачканной кровью ладонью по его щеке. - Вот так-то лучше...

Он отпрянул, прижался спиной к орошенному кровью алтарю.

- Боже мой, - опять прошептал он.

- Ты был отличной жертвой, котик, - она поднялась с алтаря, облизнула с ладони кровь и вышла.

Появились двое "капюшонов" - те самые, которые притащили Валдаева из "каземата" сюда.

- Ну, покойник, не дергайся, - верзила ухватил его за руки.

"Круглый" воткнул в предплечье иглу.

Валдаев с наслаждением ощущал, как мир уплывает куда-то назад, как оставленный за кормой одинокий остров... "Все", - мелькнуло в сознании...

* * *

Валдаев опять вмерз в айсберг. Душа рвалась наружу, айсберг кололся. Он уже почти раскололся. Но что-то изменилось. Айсберг смерзся только сильнее. Холод сковывал Валдаева. Стискивал его...

- Фу, - фыркнул Валдаев.

- Глянь, Серега, живой.

- Я говорю, живой, а ты - пульс не слушается... Все слушается.

Валдаев приоткрыл глаза. Ему не нужно было много времени, чтобы очухаться. Очнулся как-то разом. И увидел две физиономии над собой.

- Давай вставай, - Валдаеву плеснули в лицо из пластмассовой бутылки из-под пепси-колы. - Разлегся, понимаешь...

Это были двое милиционеров - усатый плотный прапорщик и молоденький худенький рядовой. Один из них ухватил Валдаева за шкирку.

Тот попытался приподняться. Голова закружилась. Он качнулся, но привстал на колене. Его поддержали за локоть.

Он огляделся.

Слева шли какие-то заросли, овраг. Справа возвышались многоэтажные дома. Загудел не так далеко, за деревьями, поезд. Солнце клонилось за горизонт. Или вставало из-за него?.. Нет, пожалуй, все-таки клонилось...