Швейная машинка - Натали Ферги

6. Две белые хлопковые наволочки: I фунт.

У меня было ощущение, что я должен что-нибудь купить в каждом из этих магазинов, и пусть я чувствовал себя при этом немного глупо, надеюсь, что собакам-поводырям достанутся пушистые одеяла или что-нибудь в этом роде.

Итого: 9 фунтов 90 пенсов.

Передник — для сумки.

Нитки — пригодятся.

Перчатки — потому что я идиот.

Чайник и наволочки — потому что я тряпка.

А книга про ириски — потому что… Потому что я сладкоежка, что тут скажешь.

Такими темпами, если я продолжу что-нибудь покупать в каждом благотворительном магазине, куда попаду, к Рождеству я вылечу в трубу.

Итак, с чего начать — с шитья?

Или заварить себе чаю в новом чайнике?

Или узнать, где ближайшая стоматология?

Из кухонного окна видно, как в кормушке суетится лазоревка, а три зяблика клюют ячменные зерна, которые просыпались на землю. Дерево, саженец которого высадили здесь более сотни лет назад, тянется вверх и отмечает собой границу между квартирой Фреда и соседней. Задний двор, общий для одиннадцати квартир, с раннего утра до сумерек наполнен птичьим пением. Изначально он должен был служить для сушки белья и использоваться всеми по очереди, но сейчас почти у всех есть сушильные машины, так что задний двор пустует. Только жители двух квартир на нижнем этаже по-прежнему оставляют тут мокрое белье, используя веревки, натянутые между семифутовыми чугунными шестами. Фред замечает, как Венди учит Джо и Майкла развешивать одежду — так же делала и его мама, когда он был маленьким.

Фред сидит перед швейной машинкой и пытается вспомнить, куда же вставлять нитку, периодически справляясь с инструкцией, закачанной в телефон. Вставить удается не с первой попытки: рычажки давно не использовались, а натяжение нити в шпульке приходится подкручивать отверткой. Он делает пробные стежки по старому кухонному полотенцу, пока результат не начинает устраивать.

Перед тем как отрезать, Фред четыре раза отмеряет нужный кусок ткани и делает пометки карандашом. Ножницы бабули — вещь опасная. Они гораздо острее, чем он предполагал. Наконец Фред готов начать шить и пытается вспомнить указания Евы.

Сколоть.

Сметать.

Прострочить.

Получится ли у него?

Перед началом работы он заваривает себе чай в новом чайнике. Женщина из первого благотворительного магазина сказала ему, что на работу над сумкой должно уйти около часа. Фред уверен, что у него все получится.

Фред

Начало октября 2016 года. Эдинбург

Ева была неправа.

Ну совершенно неправа.

Я сделал все так., как она сказала.

Я отмерил и отрезал, как она и говорила, и сколол все булавками.

Потом соединил лоскутки на живую нитку. Теперь, после того как я погуглил на телефоне, чтобы понять, почему у меня вместо сумки вышел такой ужас, я знаю, что американцы называют это «наметкой». Это еще одно доказательство того, что мы — одна нация, разделенная общим языком.

Я точно следовал инструкциям Евы и использовал контрастную нитку — оранжевую, цвета «красный лосось», которую легко заметить на фоне основной ткани фартука. Я никогда ничего не шил руками с восьми лет (разве что пуговицу на брюки иногда пришивал) и уж точно никогда не пытался сделать красивый стежок.

Чтобы линии получились идеально ровными, я взял карандаш и линейку и стал наметывать точно по проведенной линии. Очень неплохо получилось, должен отметить.

А потом я заправил в машину нитки цвета «веселый зимородок», сверху и снизу, и стал шить поверх наметанных стежков.

Теперь я не могу понять, почему мне сразу не пришло в голову, что это абсолютно идиотская идея. Я очень тщательно прошил всю сумку.

А потом попытался вынуть нить наметки.

Не получилось.

Тогда я достал из швейной коробки бабули распарыватель для швов и начал — не могу подобрать другого слова — ВЫКАПЫВАТЬ оранжевые нитки буквально по частям из-под строчки, куда они намертво пришились «зимородком».

Это у меня заняло три часа. Я был ТАК близок к тому, чтобы выхватить ножницы и раскромсать всю ткань на мелкие клочки! Не знаю, охотятся ли зимородки на лосося в дикой природе, но сегодня утром они победили в упорной борьбе.

Я усвоил урок.

Сумка сшита, к тому же, как я и собирался, мне удалось спасти надпись про пиццу. Теперь я собираюсь показать сумку Еве и сказать, что, вопреки ее прогнозам, у меня все получилось. Ей наверняка понравится!

В магазине людно. Настало время обеда, и образовалась небольшая очередь из тех, кто пришел за куском шотландского пирога и соком. Фред углубляется в проход между стеллажами, делая вид, что рассматривает представленный выбор зубной пасты и детского шампуня. Когда рабочие покидают магазин и расходятся с обедами по своим белым фургонам, он чувствует себя довольно глупо.

— Привет, Фред. Что интересует сегодня?

— Помните, я спрашивал, как нужно шить?

— Да-да, конечно, и ты убежал тогда, прежде чем я закончила.

— Да?

— Да, ты ушел, и я так тебе и не успела досказать остальное.

— Действительно.

Она смотрит на него, и в уголках ее губ зарождается улыбка.

— Ты же сделал, как я сказала, да? — Она заливается краской, как девчонка, которую застигли целующейся с мальчиком у школьной велосипедной парковки.

— Да, именно.

— Мне так жаль.

— Я сделал ровно так, как вы говорили. Тщательно следовал инструкциям.

— О боже!

Он радостно ей улыбается:

— А теперь я принес показать, что получилось, хотя вы сознательно пытались мне помешать.

С довольным видом он достает из-под мышки результат своего труда и выкладывает его на стеклянный прилавок, поверх змеек и летающих тарелок.

Она берет сумку в руки и осматривает ее:

— Здорово, Фред! Очень впечатляет. И сколько ты работал?

— Полчаса — чтобы выкроить, час — чтобы вручную наметать красивой оранжевой ниткой, двадцать минут — прострочить на машинке, а три часа — чтобы вынуть ту нитку, которой я наметал ткань по вашему совету.

— Три часа?

Ее всегда выразительное лицо кажется сейчас невозмутимым, но голос выдает: в нем слышится едва сдерживаемый смех.

— Да. Вас правда так учили?

— Да, в средней школе. Моя учительница шитья была просто помешана на том, чтобы все было идеально — настолько идеально, что, закончив школу, я больше ни разу ничего не шила.