Принц криминальной империи - Екатерина Орлова

— Серафима! — рявкает брат. — Немедленно в дом!

— Нет! Скажи, что с Артуром!

— Глеб, заведи ее в дом!

— Простите, — говорит громила и, схватив меня за талию, заволакивает назад в дом.

Ставит на пол, а сам захлопывает дверь и встает перед ней так, что закрывает большую часть деревянного полотна.

Я всхлипываю. Истерика подкрадывается к горлу и не отпускает. Внутренности так сильно сжимаются, что тяжело дышать.

— Что с ним? — спрашиваю охранника. — Скажите хоть что-то.

— Я не знаю, — спокойно отвечает он. — Немного подождите, и ваш брат все скажет. А сейчас наберитесь, пожалуйста, терпения.

— Как вы достали! — бросаю в отчаянии и бегу к окну.

Отодвинув штору, смотрю на улицу. Прикусив кулак, чтобы не завыть, наблюдаю за тем, как тело грузят на заднее сиденье машины. Потом она разворачивается и скрывается в лесу. Снова становится темно. Я вижу только огоньки сигарет и вспышки зажигалок.

Несколько человек, встав кругом, курят. Среди них мой брат, я точно это знаю. Почему он не заходит в дом?! Почему не говорит, что с Артуром?! Неужели умер?.. Я ведь не переживу этого.

Когда одна за другой гаснут сигареты, я жду, что Дима придет в дом, но вместо этого все мужчины скрываются в лесу. Растворяются, словно тени, среди широких стволов сосновых деревьев, как будто их не было здесь еще секунду назад.

Не сдержавшись, подвываю и оседаю на пол. Прижавшись спиной к стене, обнимаю колени и рыдаю. Мне казалось, самое сильное чувство — это страх. Нет, тревога ни с чем не сравнится. Она вызвана неопределенностью. Ты просто вынужден сидеть на месте, когда хочется сорваться и бежать. Что-то делать, чтобы хоть немного унять это жуткое ощущение. Но надо ждать. И ждать. И ждать.

Со временем моя истерика прекращается. Начинает гудеть голова. Глаза болят от того, как много и долго я плакала.

А сколько раз я спросила этого Глеба, что с Артуром? Десятки. Разными способами. Изо всех сил пыталась выудить информацию, но он скала. Не знаю, говорит, и все тут.

“Надо ждать” — эта его фраза просто убивает! Сама понимаю, что надо, но сколько?! И как, черт возьми?!

Потом я меряю шагами комнату. А после забираюсь в кресло, заворачиваюсь в пахнущую Артуром толстовку и кладу голову на спинку. Медленно моргаю, глядя в окно. Там уже занимается рассвет.

После рассвета всегда легче. Мысли в голове оптимистичнее. Кажется, что любую проблему можно решить. Любую, кроме смерти… Судорожно вздыхаю, но уже не плачу. Жду. Что бы ни приготовила нам судьба, буду ждать. Глаз не сомкну, пока Дима с Артуром не вернутся.

Боюсь даже подумать о том, что в той машине увезли моего жениха. Пусть это будет кто-то другой! Да, его тоже жалко. Но я эгоистка, которая хочет, чтобы выжили ее близкие, а на посторонних мне — как бы отвратительно это ни звучало — плевать.

Чувствую на себе руки, и меня окутывает аромат парфюма Артура.

— Подгоните машину ближе, — его шепот прямо у моего уха, а потом меня поднимают в воздух.

— Я уснула? — спрашиваю, зевая.

— Да, малышка, — ласково произносит Артур.

— Я не собиралась. Хотела вас с Димой дождаться. А потом плакала. Думала, ты умер.

— Я не планирую делать этого еще, как минимум, лет пятьдесят. Спи, крошка.

— Ага, — отвечаю и удобнее прижимаюсь головой к его груди.

А потом до меня доходит. Распахиваю глаза и, чуть отстранившись, впиваюсь взглядом в лицо Артура.

— Ты живой, — выдыхаю.

Он опускает на меня взгляд и усмехается.

— Живой.

— О, господи!

Повисаю на его шее и обнимаю так крепко, что рискую задушить. Целую испачканную землей шею. Мне плевать. Пусть он хоть в чем измазался. Это мой любимый, и он живой!

— Давай, Сима, садись.

Артур усаживает меня на заднее сиденье джипа, за рулем которого сидит тот самый громила, что стерег меня всю ночь.

— А куда мы?.. А Дима где?

— Он уже умчался в аэропорт. Летит забрать девочек и привезти их домой.

— Все закончилось? — всхлипываю и вцепляюсь пальцами в толстовку Артура.

— В смысле — закончилось? — хмыкает он и приглаживает мои волосы. — Все только начинается.

— Что? Я думала, этой вылазкой вы закончите чертову войну.

— Войну — да. Но теперь начинается наша с тобой жизнь. Свадьба, помнишь? — играет он бровями. — После всего, что между нами случилось, я просто обязан на тебе жениться.

Артур подмигивает и целует меня в кончик носа. Деликатно отцепляет мои пальцы от своей толстовки и отходит немного в сторону. Провожаю его взглядом до охранников, стоящих возле еще одной тачки.

— Наведите тут порядок, заприте дом и возвращайтесь, — командует Артур. — Не задерживаться, дома ждет много работы.

— Будет сделано, Артур Михайлович.

Мой жених разворачивается к машине и, подойдя ближе, закрывает мою дверцу. Обходит джип и садится с другой стороны. Я тут же жмусь к его боку, и Артур обнимает меня.

— Ну что? Поехали домой? Теперь надо объяснить твоему отцу целесообразность нашего брака.

— А что объяснять? — хмыкаю. — Я же папина принцесса. Он не откажет мне.

Глава 45

Серафима

— Нет! — ревет папа, напоминая, почему его прозвали Громом. И фамилия тут, наверное, ни при чем.

Он очень редко повышает голос, но у меня есть суперспособность — доводить моего всегда собранного, отличающегося самообладанием отца до белого каления. Даже братья не умеют так эффективно справляться с этой задачей. Хотя они у меня мастера косяков. Особенно Демон.

— Ну папа! — топаю ножкой и взмахиваю руками. — Ты ведь уже принял решение!

— Тогда существовала угроза твоей жизни! — отвечает он и тычет пальцем в стол, как будто этот жест вколотит аргумент в мою голову.

Папа нависает над столом в своем кабинете. Уперся одной рукой в столешницу, а указательным пальцем второй пытается убедить мебель, что я не должна — и не могу — выйти замуж за Артура.

Я стою по другую сторону стола и сверлю любимого папочку взглядом.

Жаль, мама с девочками еще не прилетели. Так бы у нас было численное преимущество, и мы бы просто задавили мужчин семьи своим авторитетом.

Ну, или хотя бы Артур остался тут. Он умеет подбирать правильные аргументы.

Но сразу по возвращении Артур передал меня в руки отцу, пообещал вечером позвонить и уехал решать свои страшные дела. А я сразу потащилась за папой в кабинет, намереваясь заявить, что свадьба состоится.

— А сейчас угроза для моего сердца! Я люблю Артура!

— Господи, кто-нибудь замкнет этот порочный круг? — вздыхает