Опасный защитник для беглянки - Галина Валентиновна Чередий

Робин откликнулась, опустила голову, позволяя увидеть свое пылающее лицо и будто невидящие от возбуждения глаза, упёрлась в мою грудь ладонями, двинула бедрами, долбанув мне в башку новой жёсткой волной кайфа.

Я покорился, дал ей унести меня, то загребая пальцами камни вокруг, то, не выдерживая, и стискивал бедра объезжающей меня Робин. Хрипел зверюгой, одинаково сильно желающей и ускорить ее, перевернуть, подмять, втрахать на полметра в долбаную землю, и оставить как есть, в этом вынимающем душу и мотающем на кулак мне все нервы темпе, в котором она скользит своей тугой жарой по моему члену ещё, ещё и ещё. Меня перло, жестоко, нещадно, до судорог в мышцах от шеи до голеней, до слепящего зенки лютого кайфа от взгляда на нее, кусающую губы, совершенно пьяную, переставшую уже жалеть обоих, взлетающую и падающую обратно все резче, чаще, так что сиськи резко подпрыгивают, доводя меня до грани необходимостью втянуть в рот эти острые выплясывающие соски.

– Конра-а-ад! – внезапно захныкала моя пичуга, словно ждала от меня чего-то, чего я, баран тормознутый, все не давал и опомнился.

Подхватил ее под ягодицы, сжав их без жалости и приподнял, не позволяя больше самой шевелиться, согнул колени, уперся в землю пятками и замолотил сам. Долбил, прогибаясь в пояснице, засаживая по самый корень, скалясь и рыча, наблюдая как мою Робин прямо таки разматывает на мне. Билась она, вгоняла ногти мне в кожу, падала вперёд на мою грудь, всхлипывая и умоляя бессвязно, откидывалась назад, мотая головой и вскрикивая. И наконец, как окаменела, вскрикнув особенно отчаянно, и обмякла, содрогаясь всем телом.

– Нет, ещё нет, девочка моя… – лязгнув зубами от запредельного возбуждения, перевернулся, ссадив Робин с себя.

Рывком перевернул на живот, вклиниваясь коленями между ее ног, сунул руку ей под живот, обхватывая лобок и зашипел, всадив снова.

Опять замолотил, натягивая на член и натирая пальцами по скользкой влаге между ее ног.

– Нет-нет-нет! Я больше не смогу-у-у! – захныкала снова моя пичуга, прося теперь о пощаде и загребая камни тонкими пальцами.

Но ни хрена во мне сейчас жалости не было к ней. Сама ведь разломала всего, расхреначила, душу вывернула, сама теперь и корми досыта эту необласканную зверюгу, которую из меня вытащила.

– Сможешь… смо-о-ожешь… вдвоем полетим, пичуга моя… вдвоем теперь…

Подчинилась, прогнулась, подставляясь мне ещё сильнее, накрыла мои пальцы у себя между ног своими, направляя. Стала ещё жарче, стиснула в себе туже, отбивая бошку мне начисто, застонала глухо, даже будто зло и задрожала, спустив то самое нечто во мне с цепи. Волна оргазма лупанула со всей дури, роняя на меня на Робин, вторая, ещё жёстче догнала ее, превращая в хрипящее чудище, а третья раздолбала уже то, что от меня осталось. Стал я безвольной слепой кучей костей и плоти, которую ещё долго-долго торкало все новыми афтершоками затухающего кайфа. И эта хренова куча была трындец, как счастлива.

Глава 23

– Ка… Какие у нас планы? – в горле чуть запершило.

Неслабо так я его надсадила. Хотя, учитывая, что вытворял последние часы Конрад, странно что вообще еще не онемела.

– М-м-м… сейчас пожрем и опять станем обжиматься и трахаться. – пробормотал мой любовник и, повернув голову, которая лежала на моих бедрах, нарочито глубоко вдохнул и чмокнул в лобок.

– Мы только этим и занимаемся с самого утра, – фыркнула я, обреченно констатируя подъем внутренней температуры от его слов и прикосновения губ.

Так и было. Конрад будто поставил себе цель – не допускать разрыва нашего тактильного контакта, компенсируя себе все годы в одиночке и успешно справлялся с этим. Трогал, гладил, то и дело прижимался губами, терся лицом, щекоча отросшей щетиной. Когда ели, посадил меня у себя между ног, прижавшись мощной грудью к спине и хотя бы внутренними сторонами запястий или локтями, но все равно задевал мою грудь или оглаживал по бокам. Само собой, что это никак не способствовало успокоению возбуждения, поэтому вся первая половина дня пронеслась в сплошном секс-марафоне и я все ещё ощущала себя захмелевшей, одурманенной этим бесконечным напором и ненасытностью Конрада.

Каждый раз достигая кульминации была уверена, что вот это уже все, край, я больше и глаз-то не смогу открыть, потому что вымотана, выжата досуха. Но мой любовник с легкостью убеждал меня в обратном. Так касался, целовал, просто требовательно выдыхал в кожу жаркое и безапелляционное “хочу!” и выгоревшее, казалось бы, опять вспыхивало откликаясь и покоряясь, силы возвращались, изнеможение становилось жаждой.

– Мы еще и купались. – хищно заворчав, Конрад перевернулся на живот, подтянулся на локтях и захватил губами мой сосок. Чуть прикусил и тут же защелкал по нему языком.

Ну вот опять. У меня же только что сил и пальцем шевельнуть не было, а теперь шарахнуло таким ответным импульсом на его безобразие, что от тягучей сладкой судороги внизу живота у меня сами собой колени поджались. Однако, вслед за этой волной подступило и неясное раздражение. Столько часов, а мы и не говорили толком, как если бы Конрад вообще не собирался этого делать.

– Да-а-а, вот так… – торжествующе выдохнул Конрад, провел рукой по моему животу, чтобы скользнуть пальцами внутрь, вырвав резкий вздох. – А теперь еще ножки разведи пошире… Меня аж штырит от того, какая ты мокрая и горячая там… Хер сразу колом и в башке пустота…

Ага, вот и все наше общение, а у меня никакого понимания, почему мы тут можем позволить себе так расслабиться и что дальше-то делать планируем. Честно признаю конечно – мне никогда еще в жизни не было настолько хорошо, но чем дальше, тем больше покусывало обидное впечатление, что я для моего любовника чуть более живее, чем его рюкзак. Вещь, под определенные цели. Фигли с вещью-то беседовать и планами делиться. Придет время – встанет, на плечо поцепит и пойдем куда ему надо.

– Блин… – я все таки нашла в себе силы схватить его за запястье, оттолкнуть и сразу перевернулась тоже на живот, создавая между нами хоть немного расстояния. Подняла голову и с упреком уставилась на этого маньяка ненасытного. – Я скоро ходить не смогу, потому что ноги забудут как сходиться!

– Нам никуда в ближайшее время идти и не надо. – фыркнул насмешливо Конрад, а потом взял и коварно перекатился, накрывая собой, пристраивая тут же свой стояк в ложбинку между моих ягодиц. – А если понадобиться, я так и быть, тебя