Дырка для ордена - Василий Звягинцев

— Сначала ответь, а я свое мнение потом скажу.

— Да ради бога. Образование у меня довольно бессистемное. Нормальная гимназия. Потом в армии полугодичная школа унтер-офицеров. Потом, экстерном, экзамен на чин подпоручика. Еще — высшие курсы войск ООН в Монреале. И, наконец, тоже экстерном — экзамен на степень магистра военной истории. Теперь — академия.

Вся эта легенда Ляхова-Половцева была тщательно задокументирована, у Вадима имелись совершенно подлинные аттестаты и свидетельства, и, как ему сообщил референт Лисафьева, в соответствующих учебных заведениях тоже вписана в нужные бумаги его фамилия.

Конечно, тщательной проверки на уровне государственных служб безопасности эта легенда все равно не выдержала бы, но не для них ведь она и делалась.

А вот если подкупленный писарь или столоначальник вздумает поинтересоваться — пожалуйста. В списках выпускников названных учебных заведений, в архивах воинских частей, в приказах по военному министерству фамилия Половцева значилась.

— Интересная биография. И учиться успевал, и воевал так, что и до полковника за десять лет дослужился, и вон… — Максим указал на белый Георгиевский крестик на груди Ляхова.

— Не жалуюсь, нормально сложилось, — не стал скромничать Вадим. — А война — это такое дело, стоит только начать. Если не убьют, за чинами дело не станет, тем более что я, считай, по всему Периметру успел отметиться.

— А род войск какой?

Тут тоже все было продумано. Любой род войск, хоть артиллерия, хоть авиация, хоть танки, требовал специальных знаний, и первый попавшийся «коллега» его бы разоблачил даже в случайном разговоре. За исключением одного варианта.

— Разведывательно-диверсионные подразделения спецназа ООН. — Ляхов приглушил голос, как бы сообщая то, о чем откровенничать не положено.

Специалистов именно этого профиля в академии сейчас не было, а за пару месяцев Вадим успеет просмотреть достаточно соответствующей литературы, инструкций, отчетов и фильмов, чтобы в случае чего не ударить лицом в грязь.

Практического же подтверждения умений и навыков от него в ближайшее время не потребуется наверняка. Хотя кое-что, входящее в программу офицерского пятиборья, он мог продемонстрировать. Для обычных людей и это будет выглядеть круто.

— Солидно, — с уважением сказал Максим и велел официанту подавать второе: бефстроганов с картофельной соломкой и густым сметанным соусом с грибами.

— А ты что заканчивал? — из вежливости поинтересовался Ляхов.

— Да мне-то хвастаться нечем. У меня все прямо, как Николаевская дорога. Гимназия, медицинский факультет МГУ, параллельно — мехмат его же. Закончил, и сразу пригласили в медчасть академии. Тут и служу пятый год.

— Так тебе сколько ж лет?

— Скоро двадцать девять.

— Хорошо выглядишь. Я думал — двадцать пять. Еще удивился, не из вундеркиндов ли будешь. А сочетание неожиданное — медицина и мехмат. Я бы сказал — взаимоисключающее…

— Отчего же? Я и тем и тем с детства интересовался. Теперь вот исследованиями занимаюсь, докторскую готовлю и сам для себя приборы делаю.

— Вон как. А тема?

— Если вкратце — комбинированные методики анализа и коррекции психогенетических возможностей личности.

Кажется, все становилось на свое место.

Талантливый парень на свой страх и риск занимается темой, с которой его в шею вытолкали бы из любого исследовательского института, пользуясь уникальной возможностью на протяжении нескольких лет наблюдать в динамике весьма широкий контингент отборного человеческого материала.

Наверное, связи у него хорошие, если сразу после университета сумел пристроиться на такое теплое место. И со своей то ли научной, то ли псевдонаучной методикой он неожиданно наткнулся на экземпляр, несколько спутавший ему карты. Вот и решил он его для себя прояснить в приватной обстановке за рюмкой водочки, весьма способствующей развязыванию языков в непринужденном трепе. Только совсем чуть-чуть ошибся в исходной посылке.

— И чем же я тебя так заинтересовал? — без околичностей спросил Ляхов, обостряя партию.

— Да просто любопытно стало. По всему выходит, что как раз для работы в спецназе ты не особенно подходишь. Совсем другие параметры личности. И в то же время факт налицо — не только проявил выдающиеся успехи, раз полковника и кучу орденов заслужил, а еще и в академию отобран. Критерии отбора-то тут о-го-го!

Максим недрогнувшей рукой разлил по рюмкам остаток водки из графинчика.

— Выпьем. За тебя и за науку. Моя методика редко сбои дает, я готов был поручиться, что по потенциалу ты теоретик-интеллектуал. Гуманитарного направления. Участие в острых акциях тебе даже противопоказано. Зато теоретические исследования — это твое. Тут ты достиг бы выдающихся успехов. Кстати, вот и подтверждение — раз ты при своем образе жизни еще и ученую степень приобрел…

Увидел насмешливый взгляд Ляхова и хлопнул себя по лбу.

— Тьфу ты, черт! Как же я не подумал! Ты же и в спецназе мог заниматься как раз планированием операций, анализом разведданных и тому подобным… А оружие и в руках не держать. Так?

— Давай, брат, на эти темы распространяться не будем. Лучше теперь я заказ сделаю. Эй, уважаемый, — окликнул он пробегавшего мимо официанта, — кофе нам пока подавать не надо, соорудите лучше этакое… — он прищелкнул пальцами, — из даров моря что-нибудь. Омара, например, или же лобстера, осьминога по-гуанчжоуски…

— Покорнейше простите, не имеется. Не сезон. Ежели желаете — раковые шейки чищеные, осетринка с хреном, балтийские миноги копченые.

— Ну, пожалуй, сгодится. Пусть раковые шейки. Порции хоть приличные?

— Как прикажете. Можно сразу блюдо принести.

— Вот и несите. И вина соответственного, лучше всего марочного хереса.

Максим деликатно поинтересовался, не дороговато ли будет, и раковые шейки по зимнему времени, и марочное вино, испанское скорее всего.

Ляхов беспечно махнул рукой.

— Не бери в голову. Я там столько заработать успел, что и без нынешнего оклада до конца академии на гулянки хватит. Заодно подскажи, я же не местный, где тут автомобиль приличный прикупить можно? По салонам недосуг мотаться, да и переплачивать сдуру не хочется.

Поговорили о машинах, их сравнительных характеристиках и ценах, потом Максим упорно вернулся к прежней теме.

— С тестами ты меня тоже надул? Не сходится картинка, хоть убей. По всем параметрам выходит, что честно отвечал, а результат вполне дурацкий. Я бы с тобой еще поработал, если ты не против.

— Отчего я могу быть против?

Они просидели в ресторане до тех пор, пока на город не начали опускаться ранние зимние сумерки. Максим, похоже, особой привычки к офицерским кутежам не имел, и его подразвезло.

Так что Ляхову самому пришлось садиться за руль и везти нового приятеля домой.

Жил он на Второй Мещанской улице, не слишком далеко от академии, и Вадим решил, что, поставив машину и проводив Максима до квартиры, с удовольствием прогуляется по морозцу переулками, застроенными одно- и двухэтажными домами начала прошлого и даже позапрошлого веков.

Но врач наотрез отказался отпускать Ляхова, пока тот не зайдет к нему, посмотрит, как он живет, и выпьет кофе.

Спорить оснований не было.

Жил Максим в совсем маленькой квартирке на четвертом этаже кирпичного дома, выложенного по фасаду белыми и красными кафельными плитками, архитектурой похожего на католический собор. Лифта не было, и Вадиму пришлось вести товарища по крутой полутемной лестнице.

Максим то и дело оступался, ругался вполголоса, а в промежутках слегка заплетающимся языком повествовал, как ему повезло. Двоюродный брат с женой уехал по контракту в Австрию, а свою квартиру оставил ему совершенно бесплатно, в бессрочное пользование, но с условием, что, если вдруг дела там пойдут не слишком удачно, он оставляет за собой право вернуться. И без обиды.

— Но дела у него идут более чем хорошо, Володя уже приобрел себе виллу в предгорьях Альп, и можно надеяться, что съезжать в обозримом будущем не придется…

Наконец они добрались, Максим с третьего раза попал ключом в замочную скважину и отпер дверь.

Пока доктор в ванной приводил себя в рабочее состояние, Ляхов бегло осмотрел квартиру.

Она ему понравилась. Правда, потолки слишком уж высокие по отношению к скромной площади комнат. Кабинет, по трем стенам с полу до потолка заставленный книжными полками, небольшая гостиная, где с неизменными книгами соседствовал странной конструкции дальновизор, похоже, что самодельный, окруженный несколькими электронными блоками. Из мебели имелся только низкий журнальный столик и диван, очевидно, служащий Максиму постелью.

Над диваном висел писанный маслом портрет довольно симпатичной девушки лет двадцати двух. Возлюбленная, наверное, а возможно, и мать, не угадаешь, поскольку одета она была в стилизованное под восемнадцатый век платье с глубоким декольте.