Лето в Андалусии - Люси Колман

причинил ей боль. Она сказала, что собирается уничтожить меня и мою карьеру, и я увидел ее совершенно с новой стороны, которую мало кому удавалось увидеть. И теперь я задаюсь вопросом, не рискую ли я совершить подобную ошибку, потому что знаю, что Кэти не понравится услышать правду о том, что она рискует всем, пытаясь двигаться вперед слишком быстро. Однако я не уверен, что смогу найти в себе силы настроиться на еще одну битву, учитывая, какими непростыми были наши отношения последние несколько месяцев.

Теперь я чувствую себя неловко.

– О, что ж, надо хорошо все обдумать, но не делай поспешных выводов, Рик. Упомянув о книге, я не хотела намекать, что тебе нужна помощь, я просто пытаюсь разобраться в собственной жизни.

– Нет, это было полезно. Мне нужно быть честным с Кэти. Я больше не могу собрать денег, так как обналичил все, что у меня было. Квартира, которую я снимаю, принадлежит моему другу, который находится в командировке в Саудовской Аравии. Если ресторан обанкротится, то я потеряю буквально все. Кэти, очевидно, вложила гораздо больше средств, чем я, поэтому она является основным акционером и принимает решения. Этот парень из музыкальной индустрии, ее знакомый, ну, он занимается многими вещами, и мне совсем не по себе от того, что меня втягивают в деловую сделку с ним.

Я шокирована признанием Рика, поскольку его финансовое положение меня не касается.

– Итак, давай вернемся к тебе. Какой животрепещущий вопрос волнует тебя сейчас? – спрашивает Рик, и я вздыхаю.

– По сравнению с тем, чтобы взять на себя ответственность за ведение успешного бизнеса и обеспечить работой целую команду, на самом деле это звучит глупо, – честно отвечаю я.

– Ну перестань. Я поделился, теперь твоя очередь.

Мне требуется минута или две, чтобы собраться с мыслями.

– В то время, когда мой отец переживал свой самый страшный кошмар, я только усугубила его страдания. Я плыла по течению вместе с Уорреном, моим бывшим, потому что не хотела признавать тот факт, что наши отношения изменились. Теперь я уже не уверена, что мы когда-либо были по-настоящему влюблены, мы были просто молоды. Когда я вернулась домой, однажды в дверях появился Уоррен. Мама пригласила его войти, и Уоррен наговорил много такого, о чем, я уверена, он теперь сожалеет, но он, кажется, предположил, что стресс из-за папиной работы сделал наши отношения невозможными. Вскоре после этого ушла мама. Она обвинила папу в том, что он разрушил мои отношения, но, конечно, дело было не в этом, и это была даже не вина Уоррена, это была моя вина. Я все откладывала разговор, потому что мне не нравились все эти треволнения.

Рик печально качает головой:

– Лейни, звучит тяжело, но ты не можешь винить себя в подобной ситуации. Люди верят в то, во что хотят верить.

– Если бы я просто подождала немного, пока отношения между мамой и папой наладятся, тогда, возможно, она осталась бы, чтобы помочь папе пережить все то, что случилось. После того как она ушла, папа подал на развод, и мама не стала это оспаривать. Уоррен разозлился и сказал, что скандал изменил меня, и в некотором смысле так оно и было, поскольку ситуация заставила меня переосмыслить то, чего я хочу от жизни. Уоррен просто не захотел смириться с тем фактом, что мы перешли от любовных отношений к дружбе, а мне этого было недостаточно. Он сказал несколько шокирующих вещей, и я поймала себя на том, что смотрю на него и думаю, что он никогда не был тем человеком, каким казался, практически все это время мы жили во лжи.

– Отношения и в лучшие времена даются нелегко, – мягко замечает Рик. – Значит, теперь ты несешь в себе это чувство вины, потому что считаешь себя ответственной за то, что разлучила своих родителей?

Я киваю с несчастным видом:

– Я не считаю, я это знаю. Я такая, какая есть, только благодаря им; когда я росла, они ставили мои потребности на первое место. И я подвела их, когда они нуждались в моей поддержке.

На лице Рика появляется выражение шока, а затем смятения.

– И ты согласилась приехать сюда, потому что увидела в этом шанс снова свести их вместе? Это опасно, Лейни. Тебе не кажется, что если бы они хотели снова быть вместе, то осознали бы свою ошибку и сами нашли выход?

У меня на сердце тяжело, и я знаю, что Рик прав. Томас легко мог найти кого-нибудь другого для этого задания, и я сейчас была бы во Франции. Но правда в том, что я хотела быть здесь с Риком, и все, казалось, встало на свои места, когда папа предложил меня заменить.

– Изначально это не входило в мои намерения, – объясняю я. – Я честно пообещала маме, что буду рядом, потому что она никогда раньше ни о чем меня не просила. Для нас это могла быть возможность снова сблизиться. А потом, когда возникла эта поездка, я…

Мои слова обрываются. Как я могу признать, что быть с Риком временами так волнующе; моменты, когда мы общаемся на личном уровне, заставляют мое сердце колотиться, а голову гудеть. Я знаю, что это неправильно, но это факт, который я не могу отрицать и которым я не могу с ним поделиться.

– Тебе показалось, что это слишком хорошая возможность, чтобы ее упустить? Дать родителям возможность побыть вместе?

– Да.

Трудно скрывать правду, которая заключается в том, что я здесь под ложным предлогом. Я обманывала себя до этого момента, но я не могу поделиться этим с Риком, потому что… что он обо мне подумает? Я прекрасно понимаю, что он недоступен, но, похоже, ничего не могу с собой поделать.

Он перекидывает ноги через спинку шезлонга, наклоняясь вперед с бокалом в руках.

– Лейни, эта твоя книга, возможно, более проницательна, чем ты думала. Если посмотреть на ситуацию под другим углом, то, знаешь ли, твоему отцу не обязательно было соглашаться тебя подменять. Он мог просто отказаться.

– Но я знала, что он этого не сделает, потому что чувствует, что обязан маме за то, через что заставил ее пройти.

– Это я могу понять, – согласно кивает Рик. – Но решение было за ним, и тебе пора отступить и позволить им самим между собой разобраться. Чему быть, того не миновать.

Я знаю, что он прав и теперь это не в моей власти. Я никогда не хотела никого обидеть, но я чувствую себя эгоисткой, потому что это было так же