Чудовищная правда - К. А. Найт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как я вообще жил без тебя? — бормочу я, гладя ее по щеке. — Как я буду жить после того, как ты уйдешь?
ГЛАВА 27
ТАЛИЯ
Когда я просыпаюсь, понимаю, что уже давно наступило утро. Катона рядом нет, и на мгновение меня охватывает грусть, но потом понимаю, что это, наверное, к лучшему. Я не должна была позволять ему целовать меня прошлой ночью, не тогда, когда он бережет себя для другой, но я оказалась слабой, очень слабой, и часть меня хотела быть его первым поцелуем, даже если я знаю, что он никогда не пойдет дальше.
Это эгоистично и глупо, поэтому вместо того, чтобы думать об этом или о его запахе который успела так сильно полюбить, я, спотыкаясь, иду в душ. Покончив с делами, нахожу одежду, аккуратно сложенную на нашем гнезде, и моргаю. Моя собственная поношена, но именно ее я видела прошлой ночью. Я прижимаю вещи к себе, и слезы наворачиваются на глаза, когда я понимаю, что он либо вернулся и принес их мне, либо послал кого-то. Я даже ничего не сказала, он просто заметил, что они мне понравились, и купил их.
Вот так.
После того как я оделась, Катона не оказалось в другой комнате, и я спустилась вниз, чувствуя себя здесь более комфортно. Не поймите меня неправильно, некоторые монстры все еще боятся меня или ненавидят, но когда я машу рукой и приветствую тех, кого знаю, мне уже не так страшно. Почти сразу же на меня набрасываются дети, и я смеюсь и играю с ними, прежде чем отлучиться, чтобы найти своего пациента и проверить его. Если он был в патруле, значит, с ним все в порядке, но мне нужно убедиться в этом самой. Я не могу поверить в то, как быстро они могут исцелять. Это невероятно, и это также заставляет меня задаться вопросом, что сделали люди, чтобы создать такое быстрое исцеление в их генах. Это случайный побочный эффект или что-то, что они добавили в ДНК при их создании? Как обычно, вопросы заполняют мою голову, пока брожу по коридорам. Я спрашиваю нескольких человек о местонахождении моего пациента, и в итоге они направляют меня на третий этаж. Я поднимаюсь по указанной ими лестнице и оказываюсь на этаже, на котором раньше не была.
Это, должно быть, один из жилых этажей. Некоторые двери отсутствуют, и все они похожи на старые кабинеты и аудитории с кроватями и маленькими симпатичными домиками, сделанными внутри. На некоторых стенах я замечаю рисунки детей, одежду, развешанную для просушки, и оружие, аккуратно сложенное в стороне рядом с тарелками и кастрюлями. Все по-домашнему, и я улыбаюсь, когда иду по выложенному плиткой коридору. Есть доски объявлений, которые все еще стоят, и я останавливаюсь перед одной, чтобы посмотреть на самодельные плакаты. Один из них — о встрече в гнезде, другой — об охоте, третий — о книжной группе. Глядя на это, я с трудом могу поверить, что это те самые монстры, которых мы привыкли ненавидеть и бояться.
Они такие же, как мы.
В этот момент до моих ушей доносится громкий звук. Повернувшись, я смотрю в ближайшую комнату и замечаю, что то, что я считал заколоченными окнами сзади, на самом деле является ставнями. Металлические ставни поднимаются, что означает, что солнце село. Похоже, я начинаю привыкать к ночному образу жизни, что неудивительно, ведь большую часть времени я проводила в лаборатории по ночам, чтобы избежать как можно большего количества людей.
Я наблюдаю, как поднимаются тени, и задаюсь вопросом, как им это удается. Зависит ли это от времени или отсутствия солнечного света?
Надо будет спросить об этом Катона, потому что вдалеке я замечаю нужного мне монстра, прислонившегося к двери. Поспешив ближе, я улыбаюсь ему, когда он видит меня. Монстр улыбается в ответ, сверкая клыками, а монстр, с которым он разговаривает, сужает взгляд. Это заставляет меня сбиться с шага, но я продолжаю идти вперед.
— Эй, я просто хотела узнать, как ты себя чувствуешь, — говорю я, останавливаясь неподалеку, но не слишком близко, поскольку другой монстр бросает на меня грязные взгляды. Это забирает всю мою радость, и я сстуливаю плечи, как будто снова в школе, где надо мной издеваются.
— Отлично, спасибо тебе, — радостно отвечает мой пациент, а затем бросает взгляд на своего друга и с рычанием делает шаг ко мне. — Не смотри на нее так, она спасла мне жизнь.
— Она ничего не сделала, — шипит он. — Она человек, или ты забыл?
— Нет, не забыл, но, возможно, ты забыл, что она никогда не причиняла нам вреда. Более того, она из кожи вон лезла, чтобы помочь мне. Она читает твоим детям, чтобы ты мог проводить время со своей второй половинкой, и даже пытается помочь нам понять, чего хотят люди у наших стен. Хватит быть ослом и жить прошлым, времена меняются. Не все люди — наши враги.
— Посмотрим, — только и пробормотал мужчина, прежде чем повернуться и уйти.
— Прости! — говорим мы одновременно, что заставляет нас рассмеяться.
— Я действительно пришла посмотреть, все ли у тебя в порядке.
— Заходи. — Монстр дергает головой за спину, и я вхожу в огромный лекционный зал, заставленный кроватями. — Извини, что занято, здесь спит большинство одиночных патрулей и воинов.
— Не волнуйся. В школе я жила в одном общежитии с тремя девушками, это было безумие, — поддразниваю я. — Проходи и садись. — Я указываю на заброшенный стол в углу с двумя стульями. Он садится на один, а я — на другой. На нем нет рубашки, никто из них никогда ее не надевает, поэтому легко заметить полностью зажившую рану.
Я просто смотрю.
— Если бы я не знал, я бы подумал, что ты рассматриваешь меня, — поддразнивает монстр, заставляя меня вскинуть голову, и смех вырывается из меня, даже когда я краснею.
— Прости, просто я никогда раньше не видела такого превосходного исцеления, — говорю ему.
— Я притворюсь, что ты говорила о моих мускулах ради моего тщеславия, — флиртует монстр, напрягая мускулы, чтобы заставить меня ухмыльнуться. Он забавный и безобидный, и
