Разбуди меня - Мария Сакрытина

О, а вот и заветная дверка впереди… Девушка постучала.

Что значит "кто"?

Дверь с могильным стуком рухнула, в смысле, подалась под натиском хрупкой волшебницы. Поудобней перехватив меч, Сиренити прошлась по ней… и, судя по сдавленному стону, не только по ней…

Встречала "проклятую колдунью" уже ставшая привычной тишина. И вытянувшаяся рожа урода на троне. Сиренити приветливо махнула ручкой. И тут же перешла к делу.

— Ну что, Ваше Высочество, вы ещё не передумали?

Принц Касский сдавленно сглотнул. Затравленно скосил на меня один глаз (другой не менее трусливо глядел в пол) и тихонечко не то простонал, не то спросил:

— Стража?

— Отдыхает, — вежливо ответила девушка, садясь на подлокотник трона. Плотоядно посмотрела на "высочество". — Ну так что там с войной?

— Но… как же я…

— Да? — пропела я, придвигая сверкающее лезвие к монаршему горлу. Где-то, в глубине второго подбородка нервно забилась жилка. Да… голубая кровь… Проверим?

— М-м-может, договоримся?

— О-о-о? — сладострастно простонала Сиренити, вытягиваясь на подлокотнике (жутко неудобно, но эффектно). — У вас есть, что предложить мне?

— Х-х-хорошо, — сдался наследник и будущий король Кассия. Сиренити резво сунула ему под нос соответствующий документ, не убирая клинок. Росчерк пера. Девушка соскочила с подлокотника, треснула неудавшегося военачальника напоследок мечом (в ножнах!), с удовольствием послушала соответствующий стон. И распахнула окно (да-да, разбив витраж).

— А…

— Ну что ещё? — не оглядываясь, недовольно поинтересовалась волшебница, становясь на подоконник.

— Но сколько ещё здесь будут находиться эти мерзкие зомби?! — вырвался крик души за спиной. — В крепости ни одного нормального человека, один я…

— Не льсти себе, — рассмеялась девушка, изготавливаясь к прыжку. — Вот вернётся твой дядя-некромант, тогда зомби и уберёт.

— А…

— А вот меня впутывать не надо, — отрезала волшебница, взлетая в воздух.

Внизу остался неудачливый принц. И крепость с "неживыми" людьми, полными вполне живых надежд, гнева и ярости. Ибо кто знает, что творится в сердце у зомби?

Может, то же, что и у смертных?

Глава 11

Солнце ещё только выползало из-за горизонта, когда Сиренити появилась перед большой красновато-Брасчневой дверью, над которой гордо красовалась яркая табличка "Библиотека". Ещё ниже висел листок, гласивший — закрыта до десяти утра. Волшебница внимательно прочитала его два раза, задумчиво потрогала замочную скважину. Потом решила, что когда библиотекарь явится и увидит в пестом читальном зале одинокую девушку, это вызовет лишние вопросы. И решила подождать.

Ждать пришлось довольно долго. Солнце почти подползло к зениту, когда недовольный старичок, толстенький и на коротких ножках, смерив недовольным взглядом Повелительницу, наконец, открыл дверь. Волшебница шмыгнула следом, борясь же желанием наградить старичка чем-нибудь хроническим. Вечным насморком, например. Но среди огромных стеллажей, в сумраке зала её раздражение растаяло без следа.

Здесь, среди книг Сиренити и провела почти весь день.

Бездна, как же хорошо, что время тут течёт так медленно. Она успела сделать практически всё, что запланировала. Устала, правда, невероятно, но что может быть лучше отдыха с книгой?

Уж точно не скитание по мирам с мечом наперевес.

Больше, чем сражения, Сиренити любила книги. Обожала подолгу сидеть в архивах. А такие были почти во всех мирах. А если появлялась возможность — волшебница тратила день-два на их изучение. Мысли, чувства, желания, привычки и вкусы людей — всё рядом, как на ладони, надо лишь уметь искать.

Конечно, находились слова, которые волшебница встречала впервые. Тогда Сиренити просто искала их объяснение в сознании людей, сидящих рядом. Лёгкое прикосновении, мягкое и нежное, так, что и почувствовать его невозможно. В воображении волшебницы вырисовывались интересные картины быта и нравов, истории и традиций. Последним она уделила особенное внимание — именно традиции играли огромную роль в жизни волшебников. Ну а как же здесь?

Все миры по-своему самобытны. Похожих не найти, как бы ты не стараться. Но всё же какие-то моменты отличаются, а какие-то — повторяются. Постоянные путешествия, большой жизненный опыт, проистекающий из служения Долгу помогали волшебнице разобраться и глубже понять написанное. Да и к тому же ей было интересно.

Действительно, мир оказался очень завит технически — типично для сферы влияния демонов. Науке отводили огромную роль, и в какой-то степени она напоминала магию. Но волшебниками большинство людей не были и считали Силу сказкой, легендой. Но в каждой сказке есть доля правды.

Мир носил название Нтро, и люди здесь любили деньги — как и везде. Мечтали о счастье — как и везде. Жаждали славы и власти — как и везде… О, власть! Создавалось впечатление, что не найдя покой в себе, они пытались самоутвердиться за счёт других и делали это сплошь и рядом. Причем умудрялись маскировать подобное поведение под правами человека и свободой. Свобода! Сиренити долго хихикала, читая высокопарные слова о ней. Ну что за глупости!

Нормы, стереотипы, делающие жизнь проще, но успешно скрывающие истину составляли основу общественной жизни мира.

Насчёт политической карты… Государств здесь насчитывалось больше сотни. Интересно, в каком оказалась Сиренити? Девушка решила найти ответ потом, а пока принялась за изучение местного искусства — любимая сфера жизни волшебницы.

В большинстве литературных произведений неизменно побеждало какое-то "добро". Волшебница долго и по нескольку раз перечитывала их, не понимая, как добро может быть всеобщим и уж тем более побеждать. Ответа, конечно, не нашла. Но всеобщим ценностям — добру, справедливости, счастью — отводили в Нтро громадную роль. Много говорили о них, однако и нигде волшебница не нашла объяснений, что же люди понимали под всем этим нагромождением высокопарных слов. Создавалось впечатление, что все во "всеобщее" верили, но не понимали, что это.

Как можно верить в то, чего не знаешь?

Это противоречие Сиренити видела во всём — в истории, обычаях, традициях и привычках. Да, у большинства — безликого большинства, создавшего чувство конформизма — были похожие взгляды на мир, судя по книгам. Будто человечество здесь навязывало эти взгляды, тут же называя их стереотипами и говоря, что и от них нужно избавляться — от стереотипах, без которых повседневная жизнь виделась невозможной.

Противоречия, противоречия, противоречия!